Она рассмеялась.
— Как будто родители могли иначе, — она хитро улыбнулась. — Ты кое-что утаивала от меня. Ремингтон сексуальный.
Я с улыбкой посмотрела на нее.
— Да, он такой, правда? И он так хорошо относится ко мне.
Она сжала мою ладонь.
— Самое время найти кого-то, кто будет обожать тебя такой, какая ты есть. Ты заслуживаешь этого.
Я покачала головой.
— Думаю, я вбила это себе в голову. Боже, я вела себя так эгоистично.
— Что ты имеешь в виду?
Я сделала глубокий вдох.
— Адриан спросил меня, можно ли ему называть меня мамой.
Ее глаза округлились, когда она поняла, что я сказала.
— Ох. Ох, пожалуйста, скажи мне, что ты не сказала ему то, что я думаю, ты могла сказать.
Я закусила губу и кивнула, чувствуя, как глаза защипало от слез.
— Сказала. Ощущения были такие приятные. Я просто... как я могла позволить ему называть меня так, зная, что через несколько месяцев уеду?
— Эй, послушай меня, — сразу же начала она, и на ее лице появилось озабоченное выражение. — Я бы не стала использовать слово «эгоистичная», чтобы описать тебя. Ни за что. Должно быть, ты ответила ему импульсивно, но ты совершенно бескорыстна. Ты слишком сильно любишь, и это оказывает влияние на твои суждения. Я не говорю, что это плохо. Ты такая, какая ты есть, и я бы ни за что не стала менять тебя. Ты видела, как этот мальчик смотрит на тебя? Знаешь ли ты как выглядишь сама, когда видишь его?
Я замолчала, глядя на нее.
— Как?
— Словно он для тебя целый мир. От одного лишь упоминания имени Ремингтона твое лицо начинается светиться.
Я улыбнулась, устраиваясь поудобнее на подушках. Прищурившись, она изучала мое лицо, а затем сказала:
— Ты не собираешься возвращаться домой, да?
Как, черт возьми, она догадалась?
— Что?
— Ты приняла решение в ту минуту, когда встретила Ремингтона и Адриана. Просто не поняла сразу.
Я закатила глаза.
— Вижу, твой психиатр хорошо поработал.
Из ванной вернулся Адриан, шаркая ногами по полу.
— Мне скучно. Тетя Марли, мы уже можем пойти, пожалуйста?
Марли быстро отложила в сторону книгу и соскочила с дивана. Я усмехнулась, наблюдая, как она спешно нацепила свою обувь, пока Адриан носился по палате, изображая самолет. Он успешно вьет из нее веревки. Она схватила сумочку со стола и устремилась к двери, но Адриан внезапно помчался ко мне, взобрался на кровать и обхватил меня своими ручонками за шею.
— Я так рад, что ты жива, мама.
Я сморгнула слезы.
— Я тоже, дорогой, — от того, как он произнес «мама», на сердце у меня потеплело. Марли права. Я не оставлю этого мальчика. Ни за что. Но мне нужно поговорить с Ремингтоном, чтобы выяснить, как он относится к этому.
Марли бросила на меня взгляд, и мне не удалось понять, что он означает. Она быстро вытерла слезы с глаз и улыбнулась.
— Я так счастлива за тебя, сестричка.
Марли, моя поддержка. Я так люблю эту девушку.
Раздался стук в дверь и через несколько секунд в палату вошел физиотерапевт. Он быстро осмотрел палату, а затем улыбнулся мне. Марли фыркнула и встала, собираясь уходить. Очевидно, при первой встрече Ремингтон произвел на него впечатление. Марли — мой главный источник информации — рассказала, что Ремингтон продемонстрировал один из своих знаменитых взглядов — строгое выражение лица, дополненное взглядом, следящим за каждым движением его рук.
Адриан оставил на моей щеке влажный поцелуй, а Марли помахала рукой, после чего они ушли и начался сеанс терапии.
Прошлой ночью у меня никак не получалось уснуть. Всякий раз, когда я пыталась, мысли о том, что произошло в Провансе, одолевали меня. Я несколько раз просыпалась ночью и безумно боялась, что если врачи дадут мне лекарство, которое поможет уснуть, что-нибудь может произойти, пока я буду спать.
Поэтому сегодня днем я позвонила Марли и попросила ее прийти навестить меня раньше, чем обычно, чтобы я могла вздремнуть пару часиков. Как раз перед тем, как я уснула, больничный телефон на тумбочке начал звонить, напугав меня.
Марли нагнулась вперед, взяла его и вручила мне.
— Оу, может быть, звонит сексуальный Ремингтон, — хихикнула она, но прекратила, как только заметила, что я не улыбаюсь. Мне казалось, что я не спала уже несколько лет. — Я могу сказать ему, чтобы он позвонил позже, и ты могла бы немного поспать. Ты действительно выглядишь неважно.
Я покачала головой, и впервые со вчерашнего дня, мое сердце забилось в предвкушении. Я так по нему скучаю.
— Алло.
Сначала на другом конце провода было тихо, а затем я услышала:
— Так значит, это правда. Ты все еще жива.
От этого голоса по спине у меня прошла дрожь.
— Похоже, все твои попытки провалились. Лучше старайся в следующий раз, — глаза Марли округлились, и она беззвучно попросила «дай мне телефон». Я покачала головой. Если этой чокнутой нужна я, значит, мне и иметь с ней дело.
— Знаешь, эти полицейские, охраняющие тебя, не помешают мне добраться до тебя. Получила мой подарочек?
Я осмотрела комнату, и сердце в груди испуганно забилось.
— Похоже, его не доставили, — сказала я, надеясь, что мой голос звучит бодро. — Ты кто такая, черт возьми? Почему ты не можешь оставить нас в покое?
— Оставить в покое? — она холодно рассмеялась. — Ты скоро узнаешь, кто я такая, — и в трубке стало тихо. Я отдала ее Марли, пульс эхом отдавался в ушах. Меня затошнило, и стало одновременно жарко и холодно.
— Это была она?
Я кивнула, сбрасывая с себя простыни, чтобы легче дышалось.
Дверь открылась и показалась высокая светловолосая медсестра с коричневым бумажным пакетом под мышкой, похожим на те, которые выдают в цветочных магазинах. Она улыбнулась Марли, а затем перевела взгляд на меня.
— Это прислали вам, — она положила пакет на тумбочку. — Готовы к уколу?
Я кивнула, пока Марли, дрожа, стояла рядом со мной. Она ненавидит уколы еще с тех пор, как была ребенком.
— Как долго мне еще нужно делать их?
— Я приду позже, чтобы взять кровь на анализ АПТВ. (Примеч. АПТВ — время образования и активности тромбопластин в крови). Если оно стабилизировалось и кровь сворачивается в положенное время, мы можем прекратить колоть вам «Клексан» (Примеч. «Клексан» — препарат для профилактики тромбозов), — она вытащила шприц из кармана своего халата. — Расслабьтесь, пожалуйста.
Я кивнула и сосредоточилась на шуршании бумаги — полагаю, моя сестра решила взять на себя задачу и развернуть коричневый пакет. Откинувшись на подушки, я закрыла глаза и сцепила зубы, ощутив острый болезненный укол иглой. Но это ощущение прошло так же быстро, как появилось.
