Молча разворачиваюсь и выхожу из спальни.
Я всегда знал, что однажды Маша вырвет мое сердце. Но она не просто его вырвала, она еще и хорошенько по нему потопталась.
Глава 10
Данил уходит из моей комнаты, а я остаюсь дрожать, как осиновый лист. Его слова повергли меня в шок. Просто в голове не укладывается…
— Дорогая, чего не выходишь поздороваться? — в комнату заходит мама.
— Почему вы женитесь? — сходу на нее налетаю.
На мамином лице проскальзывает удивление.
— Ты это сейчас к чему?
— Ты выходишь замуж из-за денег, это я уже поняла. А Сергей Юрьевич почему на тебе женится?
Мама быстро закрывает в мою комнату дверь. Я знаю, что Данил находится за стенкой и, возможно, будет слышать наш разговор, но мне уже все равно.
— Машуня, — мама начинает сахарным голоском. — Мы с Сережей давно знакомы, не первый год соседи. В какой-то момент мы посмотрели друг на друга по-другому…
— В какой именно момент, мама? — почему-то на глаза наворачиваются слезы. — Когда на тебя свалились папины долги, а он решил пойти на выборы губернатора и стал искать подходящую для этой роли жену?
Мама набирает в грудь побольше воздуха.
— Я так понимаю, ты уже все знаешь.
— Да. Данил мне рассказал. Вы женитесь из-за взаимной выгоды!
— Маша, ты еще слишком маленькая и веришь в сказки про большую и вечную любовь. Вот только жизнь не сказка.
— Поэтому жениться надо по расчету?
— Жениться надо по уму. — Внимательно на меня смотрит. — Маша, я тебе сейчас скажу одну важную вещь. Браки бывают трех типов: по любви, по расчету и по уму. По любви — это когда с милым рай и в шалаше. У меня так было с твоим папой, — на этих словах она брезгливо кривит лицо, что меня сильно задевает. — По расчету — это когда и с толстым, и со старым — лишь бы был богатый. А по уму — это как у меня с Сережей. Нам хорошо друг с другом, он делает меня счастливой, а я его. Но, конечно, будь он красивым, но бедным, или богатым, но страшным, я бы за него замуж не пошла.
До чего же противно это слышать. Поверить не могу, что моя мама вот такая. И самое ужасное — Данил это понимает. Громову прекрасно известно, что моя мама выходит замуж за его отца только ради денег.
Чувствую, как от этой мысли стремительно краснеют щеки. Сквозь землю провалиться можно.
— И что теперь? — выдавливаю из себя.
— В каком смысле? Ничего страшного не случилось, Маша! Завтра поедем с тобой в свадебный салон выбирать мне платье! — мама от радости прихлопывает в ладоши.
— У меня нет желания выбирать тебе свадебное платье.
Это правда. Ну и еще завтра мне надо ехать в поликлинику за медкнижкой для работы. Я написала смс заму главврача, который делал медкнижки сотрудникам папиного ресторана, и он согласился помочь. У меня нет недели, чтобы честно проходить всех врачей. Меня ждут на работе через два дня.
— Маша, на что ты обиделась? — упирает руки в боки.
Действительно, на что я обиделась? Возможно, на то, что Данил знает, что моей матери нужны деньги Громовых?
— А что с выборами? — перевожу тему.
— Ой, они еще не скоро, — машет рукой.
— Когда?
— В конце марта.
— Через полгода, значит. А свадьба у вас когда?
— Пока непонятно. — Закатывает глаза. — Хотели в декабре, но кое-кто из очень важных гостей в это время будет отсутствовать, поэтому, возможно, в феврале. Ну и надо согласовать свадьбу с Сережиным политтехнологом, когда ее лучше делать с точки зрения пиара.
— Что!? — восклицаю. — Какой еще пиар на свадьбе?
— Пиар — это обязательная часть жизни любого политика. А учитывая, что у Сережи скоро выборы — так тем более.
Сергей Юрьевич и сейчас чиновник. Работает в каком-то министерстве.
— В общем, Маш, завтра мы с тобой едем выбирать мне платье, — мама разворачивается к двери.
— Я не поеду. У меня другие планы.
— Какие? — удивляется.
— С Ариной встречаюсь, — выдумываю на ходу.
— Твоя Арина подождет, — строго говорит. — А завтра мы едем в свадебный салон, и это не обсуждается.
Я не люблю ругаться с мамой. Во многом это из-за того, что ее не переубедить. Она, как истинный овен, если уперлась башкой в стену, то это навсегда. Можно с ней спорить, доказывать свою точку зрению, но все будет бесполезно.
— Только во второй половине дня, — нехотя соглашаюсь.
В первой половине я все-таки поеду в поликлинику.
— Да, во второй половине. Я записана на три часа дня. Данил!
Я резко дергаюсь, когда мама, сделав шаг в коридор, кричит его имя.
— Я тут, — открывает дверь своей спальни.
По телу снова бегут неприятные мурашки. Я не вижу Громова, но все равно испытываю ужасное чувство стыда перед ним.
— Мы с Машей завтра едем в свадебный салон выбирать мне платье. Хочешь с нами?
Мое лицо полыхает адским пламенем испанского стыда. Господи, если можно от позора потерять сознание, то я в шаге от этого.
— С удовольствием! — отвечает нарочито радостно. — Мама, — добавляет в конце.
— Прекрасно! Завтра в два часа дня выезжаем.
Не успевает родительница отойти от двери Данила, как он ее уже с шумом захлопывает, показывая свое реальное отношение к ситуации. Но маму это ничуть не смущает. Пожелав мне спокойной ночи, она удаляется на свой третий этаж, оставляя меня глотать слезы. Я усердно сдерживала их при ней, но как только по лестнице послышались ее шаги, соленые капли сами потекли по щекам.
Я опускаюсь лицом в ладони и начинаю рыдать навзрыд от позора за свою маму. Не знаю, сколько я так всхлипываю, пока дверь моей комнаты тихо не открывается. Мне не нужно поднимать лицо, чтобы узнать,
