бабла накидали?
– Не твое дело, – рычу я. – А чего это ты противишься? Надоела Януля? Ты же жениться хотел, так в чем проблема? Давай поскорее разведемся и…
– Заплати мне, Тери. И завтра же будешь свободна. Ну или… Через неделю. Начальник быстро все организует. Я столько лет поил тебя и кормил. Отдай мужу долг, и дело с концом.
Краем глаза замечаю немытый пол и обилие пыли на полках, валяющиеся вещи и разбросанную грязную обувь в коридоре. Никто здесь не убирает… Наверняка и не готовит пищу. Так это же его выбор? В чем тогда моя вина?
– Не буду я тебе платить. Пошел ты…
Плюю в лицо Васи и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но в этот момент лицо пронзает острая боль – в челюсть прилетает кулак Васи…
Этери.
Жмурюсь от слепящих слез и валюсь на пол, ударяясь затылком. Сквозь пелену вижу Васю, нависающего надо мной. От его озлобленного и напряженного вида хочется поежиться. Инстинктивно закрываю лицо руками, ожидая еще одного удара.
– За что… – хриплю чуть слышно.
– За все хорошее. Дрянь такая… Я тебя выгнал, а ты вот как, да? Стелишься под своего фраера богатенького, да под адвокатишку модного. Жизнь у тебя хорошая без меня началась? А где благодарность?
– Вася, оставь ты меня в покое… Ты же хотел жить со своей Яной, так отпусти меня…
Слышу звук открываемого замка, а потом цокот каблучков и писклявый голосок Яны… Пришла… В самый неподходящий или, напротив, подходящий момент. Может, увидит теперь истинное лицо своего любовника?
– Васятка… Васенька. Что здесь происходит? Почему эта женщина лежит? Вы что тут… Вы…
– В такой грязи? – плююсь я и неуклюже поднимаюсь. Чувствую, как пульсирует место удара, болит затылок и… безжалостно щемит сердце… Я сама допустила такое отношение. Все прощала и позволяла понукать собой… – Ой…
– Вася, она же сейчас пойдет в полицию? Ты… ты ее ударил? – Януля бросает на меня брезгливый взгляд. – Надо заткнуть ей рот!
– Ты предлагаешь мне ее убить? – отвечает Вася.
Они что с ума тут посходили? Убить меня? Прихрамываю к двери, не обращая внимания на «голубков». Надо убираться отсюда, хотя…
– Я подам заявление в полицию, Вася. Сниму побои и прославлю тебя на весь город. Пойду на телевидение и…
– Васятка! Сделай что-нибудь, милый!
Боже, какой же у нее противный голос… Просто мышиный писк…
– А что я должен сделать? Ну… Я погорячился и…
– Идиот! Она же исполнит свою угрозу.
Яночка гораздо умнее, чем кажется. Умнее моего Васятки и предприимчивее.
– Позвони своему знакомому, – произношу, морщась от боли. – Нас должны развести в ближайшее время. Или… тебе не сдобровать, Васенька. Твоя… любовница права: я исполню угрозы. Ты сам вынудил меня.
Сердце сжимается, рана саднит, а глаза застилают жгучие слезы… Но я готова терпеть – лишь бы получить желаемое. Пусть сверлят меня презрительными взглядами, осуждают, ненавидят… Мне все равно. Пусть живут в грязи и пыли, едят полуфабрикаты и будут счастливы в обществе друг друга. Все равно, все равно… Кажется, прямо сейчас на моей коже вырастает броня. И я уже не Этери, а кто-то другой – решительный и циничный. Бесчувственный, смелый, напористый, горячий…
– Хорошо, – цедит Вася сквозь зубы.
– Сейчас позвони. При мне, – настаиваю я.
Васятка кривится и поджимает губы. Листает экран смартфона и звонит своему знакомому. Замираю в нетерпении, ловя каждое слово и жест бывшего мужа. Только бы получилось…
– Через неделю развод. Образцы заявлений он пришлет на электронную почту. Добилась своего, дрянь?
– Я не понимаю тебя, Вася. Хоть убей… Женись на своей Яне, радуйся жизни. Живите тут… в чистоте и уюте, – оглядываю жалкую картинку, запоздало понимая, что счастьем здесь и не пахнет. Оттого он и бесится… Наверное, уже сто раз пожалел, что так поступил со мной, а сказать открыто духу не хватило. И не потому, что он трус, он слизень – жалкий, ничтожный, мелкий… И всегда таким был. Хорошо, что я увидела это сейчас. Лучше поздно, чем никогда.
Выскакиваю под зимнее небо и тороплюсь к машине Ники. Наверное, надо было вместе идти, а не рисковать здоровьем?
– Господи! Тери, что с тобой! – кричит она, завидев меня. – Едем в полицию! Сейчас же!
– Нет, Ник, я заплатила своим здоровьем за возможность развестись через неделю. Пригрозила ему, что сниму побои и разнесу новость об избиении по всем телеканалам.
– Ох, Тери… Как же ты теперь с таким лицом? Придется отпуск брать. Какой мерзавец этот твой… Васятка. За что он тебя? – вздыхает Ника и поворачивается ко мне. – Синячище то какой под глазом. Бедная ты моя… Ты же столько дел планировала? К Аверину заехать, дочь навестить… Самойлов не звонил, кстати?
– Нет, с чего ему звонить? Мы только утром расстались.
– Ладно, поедем в больницу, моя хорошая. Тебя должны осмотреть. Я не могу оставить это так…
– Поедем, Ник. Щека очень болит и… затылок. Знаешь, во что они превратили мой дом? Там… свинарник, Ник.
– Плевать на них. Скоро у тебя будет новый дом – красивый и светлый. Разведешься и… заживешь.
Врач обрабатывает мои ссадины. Рентгеновское исследование не показывает каких-либо нарушений. Меня отпускают домой. Вернее, в подсобку… Ничка доезжает до ресторана и убегает в зал командовать подчиненными. Быстро принимаю душ и ложусь на кушетку. Засыпаю на какое-то время, погрузившись в поверхностный болезненный сон, а просыпаюсь от входящего вызова. Самойлов, собственной персоной… Неужели, уже соскучился?
– Этери Валентиновна, я все обдумал и хотел бы обсудить с вами расписание ваших визитов. И о вашем предложении подумал… Сможете сейчас ко мне приехать?
– Сейчас? – почти всхлипываю. Мне на себя в зеркало страшно смотреть, а он предлагает приехать? Хотя какое мне дело до мнения Самойлова?
– Так что? Дарина будет рада. Она сегодня опять плохо ела.
– Приеду! Уже вызываю такси!
Этери.
– Тери, может, не стоит? – осторожно протягивает Ничка, всматриваясь в мое лицо. – Ну куда ты в таком виде? Самойлов еще надумает себе всякого…
– Поеду я… Он и так считает меня недоразумением, а не женщиной. Посмешищем и…
– Хватит, – хмурится Ничка. – Его мужской интерес мало меня волнует. Я не хочу, чтобы он усомнился в твоей состоятельности как матери.
– Не усомнится, – улыбаюсь я. – Пойду помоюсь, Ник. Хочу смыть с себя мерзкие прикосновения Васиных рук…
– Давай. Я вызову тебе такси.
– Спасибо, родная… Я все эти дни работаю, как… В общем, пренебрегаю своими обязанностями, – вздыхаю и отвожу взгляд.
– Ничего. Все понимают ситуацию, в какую ты
