Слишком долго молчу, поэтому он снова заговаривает, мягко, ласково:
— Мне кажется, я тебе тоже нравлюсь.
Черт. Нравится. Это так неожиданно. Он не похож ни на кого из моих знакомых. Он проблема и в то же время с ним легко общаться. Известный, чрезвычайно сексуальный футболист, на которого вешаются толпы красоток. Вокруг полно парней неподходящих для отношений, и он на вершине этого топа.
— Просто не уверена, что ты ожидаешь получить от этого, — объясняю я. — Свидание?
Финн потирает затылок, выглядя таким же озадаченным, как и я.
— Я дерьмово отношусь к свиданиям, Чесс.
Разочарование бьет как кирпич в грудь. Понимающе киваю.
— А я дерьмово отношусь к одноразовым связям, — говорю я. — Уже знакома с этой схемой игры, и она мне не особо понравилась.
Его брови приподнимаются с довольным выражением.
— Смотри-ка, ты употребляешь футбольные термины.
— Решила объясниться понятным тебе языком, — сдерживаю смех.
Он хихикает, но быстро становится серьезным.
— Если честно, вчера вечером я заметил тебя с улицы. И зашел в бар, чтобы поговорить. Еще до этого за ужином я думал о тебе.
Мне кажется, я издаю звук шока, который он вроде не замечает.
— Я боялся фотосессии. Ты это изменила и сделала терпимым для меня. Все дерьмо просто исчезло.
— Это часть моей работы, — неуверенно отвечаю. Я не лгу. Но с ним не думала о том, чтобы сделать удачный снимок. И хотя мы знакомы недавно, он, кажется, знает это.
— А вчера вечером в баре? — он возражает. — Или сейчас? Ты ведь не работаешь.
— Я... — Черт.
— Все мои знакомые связаны с футболом. Я не очень хорошо умею налаживать отношения с людьми. А если и получается, то они мимолетны. Но у нас с тобой есть связь. — Между его бровями пролегает морщинка. — Это имеет смысл?
Может, я и не знаменитость, но тоже чувствую одиночество. Как будто иду по жизни под водой, и все вокруг приглушено и искажено. Ясность наступает только рядом с Финном Мэннусом. Это пугает до чертиков, мне крайне необходима стабильность. Но и лгать я не могу.
Откашливаюсь.
— В этом есть смысл.
Он улыбается, довольный и счастливый. И у меня перехватывает дыхание. Его лицо становится серьезным, глаза изучают мои.
— Я хочу узнать тебя, Чесс Куппер. Не знаю почему. Просто хочу. Я мог бы играть в игры, пытаясь залезть тебе в штаны, но не хочу этого делать. Одна ночь с тобой меня не привлекает.
— Ну, спасибо. — Одно дело согласиться, что секс — плохая идея. Другое дело, когда тебе говорят, что ты непривлекательна.
Финн качает головой, будто я торможу.
— Сосредоточься, Честер. Я сказал, что хочу узнать тебя. Я не узнаю ближе свои разовые завоевания.
— Значит, мы собираемся... что? Быть друзьями?
У него сейчас почти мальчишеский вид.
— Да. Так и есть, — его глаза сверкают. — Честное предупреждение. Половину времени я все равно буду представлять тебя голой. Так что привыкай к неприличным взглядам.
Я фыркаю.
— Ты просто должен был взять и испортить момент, не так ли?
— Наверное, к этому тоже придется привыкнуть.
Глава 4
ФИНН
— Ну? — Джейк выжидающе смотрит на меня.
Надо отдать ему должное, выждал целых две минуты, прежде чем наброситься, любопытный ублюдок.
— Что ну? — Я лавирую, пикапом обгоняя ползущий автобус.
Джейк фыркает, потому что знает не хуже меня, я тяну время.
— Ты сделал это? Сорвал пробку, Мэнни?
— Она не бочонок с пивом, Райдер.
— Ладно, хорошо. — Он закатывает глаза. — Ты замутил с Мисс Чесс?
— Нет.
— Облом.
— Я же говорил, что не собираюсь лезть к ней в штаны. — Чувствую, как он сверлит меня взглядом, и оглядываюсь. — Что?
— Тебя тянет к ней. Любой, у кого есть глаза, видит это.
Лениво пожимаю плечами, когда мы останавливаемся на красный свет.
— Не отрицаю.
— Хочешь, чтобы я поверил, будто ты не против остаться вне игры? — говорит он с недоверием, как будто общаться с девушкой и не заниматься с ней сексом — это кощунство.
— Я не вне игры. Даже не пытался. Она ясно дала понять, ей это неинтересно.
— Вполне уверен, ты мог легко убедить ее изменить свое решение.
Мы останавливаемся перед невысоким зданием из шлакоблоков на Сент-Чарльз.
— Я не хочу уговаривать девушку лечь со мной в постель. Господи.
Джейк кивает.
— Ты совершенно прав. Не похоже, что такое может случиться с одним из нас. — Он смотрит на меня в явном замешательстве. — Значит, ты просто проводил ее домой и все?
— Ты чрезвычайно любопытен.
— Я знаю, ладно? — Он счастливо улыбается. — Прямо как маленький котенок.
— Думаю, мне нужна таблетка от изжоги. Где моя сумка? — протягиваю руку назад, чтобы взять ее, и получаю легкий щелчок по уху. Моя голова откидывается назад.
— Ты не можешь просто….
Джейк показывает мне средний палец.
— Возьми это, Мэнни трусишка.
Ситуация быстро превращается в потасовку, мы с Джейком обмениваемся оплеухами в машине.
— Ладно, блядь, сейчас дам!
Он орет, получив подзатыльник. Проходящая мимо пожилая женщина с подозрением заглядывает в кабину внедорожника. Невинно улыбаюсь ей и отпускаю Джейка. Он отталкивает меня, бормоча под нос и поправляя рубашку.
— Какая раздражительная принцесса.
Прихватив наши сумки со снаряжением, мы выходим из машины и направляемся к входу в здание.
— Когда ты в последний раз встречался с девушкой? — спрашиваю я. — С такой, которая не будет пытаться сделать селфи или копаться в твоих вещах, как только ты отвернешься?
Джейк морщится.
— Ну, в первый год обучения, — он смеется, — в старшей школе.
— Именно. — Открываю дверь, и мы входим в охлажденное прибежище кондиционера. — Чесс — это просто Чесс. Мне нет надобности ее трахать. С ней я хочу просто быть, ничего никому не объясняя.
— Откровенно, — говорит он, пока мы трусцой поднимаемся по лестнице. — Меня больше удивляет, что она вообще с тобой разговаривает. Мог поклясться, она тебя ненавидела.
— Я расту на глазах.
— Как грибы.
Мой ответ заглушается громким рингтоном телефона. Я уже знаю кто это. На звонки всех близких я установил узнаваемые мелодии. Играет «Богемская рапсодия» и внутренности сжимаются. Нажать «игнорировать» — легко, но чувство вины никуда не денется. Джейк хмурится.
— Ты теперь игнорируешь свою мать?
Да, теперь я сын, который отправляет мать прямиком на голосовую почту.
— Это говорит мне тот, кто сам все время игнорирует свою маму?
— Мама обычно звонит, чтобы пожаловаться на моих сестер, и я в конечном итоге оказываюсь в эпицентре одной из их отвратительных ссор. Тебе когда-нибудь приходилось иметь дело с пятью взбешенными женщинами? Зрелище не из приятных. С другой стороны, твоя мама кормит меня и говорит, что я милый. Она как Марта Стюарт и Бетти Уайт, завернутые в одну восхитительную упаковку.
Пытаюсь представить себе это, но решаю не делать ради собственного здравомыслия.
— Это потому, что ты сочинил какую-то слезливую историю о том, что ты голодающий холостяк, и теперь она шлет тебе посылки.
— Это чистая правда. Я голодающий холостяк. — Он открывает дверь студии, где мы собираемся провести следующий час. — Ее сникердудлы достойны награды. Кроме того, что я могу поделать, если она меня любит? На данный момент, я почти уверен, что она хочет меня усыновить.
Его слова вызывают вспышку боли внутри, она сдавливает грудь своими жесткими лапами. Я делаю глубокий вдох. Джейк тут же бледнеет.
— Вот дерьмо, чувак. Я не…
— Все в порядке, — прерываю его, подняв руку. Не хочу об этом говорить. Поджав губы, он коротко кивает.
— Она хочет, чтобы я приехал домой на Блажество.
Бывало, я застревал на играх в День Благодарения или на Рождество. И моей матери пришла в голову идея праздновать и то, и другое одновременно. Мы отмечали, когда у меня появлялась свободная неделя, она назвала это Блажество. Смешное название, обычно оно вызывает улыбку.
