— Держи. Я всего лишь выполняю обещание, – он подмигнул мне. — Расслабься, Надя. А за улыбку я обещал что?
— Колечко! – Лиза захлопала в ладоши, и мы вышли из лифта.
Дочурка вышла на улицу, наматывая цепь на руку, а я гадала – вот как у нее теперь забрать ее? Лиза – чудесная, добрая и ласковая девочка. Но она ребенок, и в свои игрушки вцепляется мертвой хваткой. Ну Никита, ну удружил.
— Колечко дам в машине, – пообещал он, и проигнорировал мой предупреждающий взгляд. — Надя, ты и правда на Че Гевару. Давай без нотаций, ок? А в благодарность за подарки я приму… хммм…
Никита показательно зажмурился, чем напомнил мне кота, замыслившего что-то хитрое.
— Что вы примете в благодарность?
— Ужин. У тебя дома. Сегодня. Что скажешь? – он открыл перед Лизой дверь машины, и помог ей запрыгнуть в свой танк.
— У меня борщ и ватрушки, – вздохнула я.
Явно после этого помпезного ресторана, где мы были, мой борщ и ватрушки покажутся не ужином, а анекдотом. Но Никита довольно кивнул, и сказал:
— Обожаю борщ. И ватрушки.
— А вы – сын дедушки Бори?
— Да.
— А сколько вам лет?
— Двадцать девять.
— Большой уже, – прогудела Лиза, и Никита хмыкнул.
— А…
— Лиза, – вклинилась я в этот допрос, — помоги накрыть на стол, пожалуйста. Достань из шкафчика конфеты, и хлеб.
— Хорошо, мамочка, – Лиза спрыгнула со стула, но взять со стола цепочку и кольцо не забыла. — А дедушка Боря на вас жаловался, кстати!
— Лиза!
— Так это же правда, – упрямо пискнула дочка. — Деда Боря говорил…
— Хватит, – хлопнула я в ладони.
— Честная девочка, – расхохотался Никита. — Надя, не ругай ребенка. Кто виноват, что при ней эти разговоры велись? Не Лиза ведь.
— Вот именно, – фыркнула малышка, и я вздохнула.
Спелись.
Хотя Лиза и правда не виновата. Я сама один, будучи ребенком, соседке высказала, что не рады ей в нашем доме. Маму наслушалась. Потом от мамы же мне и досталось на орехи за болтливость.
— И что отец про меня говорил?
— Не стоит Лизу в это впутывать, – покачала я головой, и поставила перед мужчиной тарелку с борщом, а Лиза, кряхтя как старушка, забралась на стул, и поставила перед Никитой сметану.
— Я могу рассказать.
— Ты не станешь рассказывать, – ущипнула я ее за нос. — Ты сядешь ужинать, а потом мы обсудим то, что произошло у бабушки.
— Не хочу это обсуждать, – надулась она. — Всегда я во всем вина.
— Виновата, – поправила я.
К логопеду Лизу нужно отвести. Картавить я ее сама отучила, но нехорошо что она путает слова. А когда волнуется, дочку вообще не понять – тараторит, выплевывает все знакомые слова в произвольном порядке, и голова кругом идет, о чем она вообще, и что случилось.
— А я не виновата. Антон дурак, и получил за дело!
— Если бы у меня был такой медведь, и его бы кто-то хотел макнуть в унитаз, я бы тоже расстроился, – вмешался Никита, и Лиза влюбленно уставилась на него. — Может, тоже бы нос расквасил.
— Вот! – воинственно воскликнула Лиза. — Нельзя Потапыча обижать!
— Нельзя, конечно. Но ты хотела отомстить, или отучить Антона так делать? – Никита взглядом приказал мне замолчать, и продолжил беседовать с моей малышкой.
А я вдруг подумала – а как так вышло, что этот мужчина пробрался ко мне в дом? Сидит во главе нашего маленького стола, ест приготовленный мной борщ, и мы с Лизой чисто по-женски любуемся его аппетитом. Да еще и слушаем его, как… хмм, как главу семьи.
Сережа тоже Лизе советов надавал – бить в ответ, да посильнее. Очень плохой совет. Защищаться нужно уметь, конечно, но советовать драться с детьми – так себе идея.
— Так что, Лизавета… подай зелень, веснушка… спасибо, – Никита посыпал борщ зеленью, и снова спросил мою малышку: — Ты этого мальчика побила чтобы отомстить, или чтобы научить вести себя хорошо?
— Чтобы научить. Я не люблю бить людей, – вздохнула она.
— Ты не в первый раз пытаешься этого мальчика научить, как правильно?
— Не в первый, но он не понимает же! – воскликнула Лиза, и посмотрела на Никиту, а затем на меня. — Я пытаюсь, а он не понимает, гадости делает.
— Смотри, ты пытаешься его научить, он не понимает. Значит, нужен другой подход, не кулаки. Силу не все люди понимают, – спокойно произнес Никита, отложил хлеб, и погладил Лизу по кудрявой головке. — Так и продолжится. Он будет тебя обижать, ты – бить в ответ, за что тебя будут наказывать. И ничего не изменится.
— Фу, – скривилась Лиза от такой перспективы, и я с ней согласна. —А что тогда делать?
— Мальчик привлекает твое внимание, и получает его. Лиза, ты даешь ему то, что он хочет. Игнорируй, – кивнул ей Никита, и в ответ увидел непонимание в глазах моей девочки. — То есть, не обращай на него внимания.
— Дать Антону себя обижать? – возмутилась Лиза.
И я снова с ней согласна. Не люблю эту мудрость – подставить вторую щеку. Так и в синяках можно остаться, не для моей дочки это!
— Нет. Просто устранись. Пусть ходит, пытается тебя достать, а ты занимайся своими делами. Это лучшее наказание, поверь, – подмигнул Никита. — Он взбесится. Мальчику нужно внимание, и все, а внимания он больше не получит. И либо изменит свое поведение, чтобы снова получать твое внимание, либо отстанет. Ну а если он и после этого продолжит тебя обижать, скажи мне, и я лично ему уши надеру! – Никита взглянул на меня, отодвинул пустую тарелку, и попросил: — Можно еще порцию? Надя, ты офигенно готовишь!
— Я помогала маме. Мы даже картошку вместе резали, мама разрешила, а до этого нож не давала в руки. И учила как от лука не плакать, его нужно в морозилке немного подержать, вы знали? А про свеклу мама сказала что раньше ее как косметику использовали. Мы губы и щеки намазали, смешно было, – Лиза перестала обращать на меня внимание, вся переключилась на Никиту.
— Я бы хотел на это посмотреть, – рассмеялся мужчина. — Надь, доставай корнеплод, хочу побыть вашим визажистом.
— Я достану, – Лиза снова спрыгнула со стула, но я поймала ее, и усадила обратно.
— Не хулиганьте, – хихикнула я.
Я так на маму разозлилась, думала, еще долго не отойду. Это ж надо – мою дочку отшлепать? Да даже если не больно, почти неощутимо, это все равно травма. Некоторые ребятишки на такое могут не отреагировать, а могут запомнить, что, когда бьют – это норма. Не хочу, чтобы моя Лиза так мыслила.
Но вот, прошло всего минут сорок, и на душе уже так тепло, как долгое время не было. И новогоднее настроение пришло. Все из-за этих посиделок с борщом. Был бы здесь Сережа, а не Никита, были бы нудные рассуждения, что я плохо воспитываю дочь, потому что мама меня плохо воспитала. И вообще, не семья у меня, а варвары и лимита понаехавшая.
— Так что, последуешь моему совету, веснушка?
— Больше не буду драться. Честное слово, – улыбнулась мужчине Лиза. — А вы теперь с нами вместо дедушки Бори? Мне нравилось, когда мама меня на работу брала. Он разрешал за своим столом сидеть, а вы разрешите?
— А ты уговори свою маму ко мне вернуться, и я разрешу, – коварно произнес Никита.
Я сложила руки на груди. Подлый прием!
— Ма-а-ам! – хныкнула Лиза, и состроила несчастную мордашку.
Никита весьма удачно спародировал мою Лизу, и также посмотрел на меня, а я рассмеялась – устроили мне здесь!
ГЛАВА 8
— Спасибо еще раз.
— Не за что. А не дашь мне с собой пару ватрушек? – Никита вновь состроил несчастные глаза, явно у Лизы подсмотрел.
— Конечно, я уже завернула, – пододвинула к краю стола сверток.
— Спасибо. Поеду я, работы море.
— Не уезжайте, – Лиза внаглую перебралась на колени Никиты, и потянулась к его шее.
Мужчине пришлось пригнуться, чтобы дочурка его обняла. Вернее, ну как обняла? Она в него вцепилась, как в своего любимого медведя, которому и правда место уже на помойке – я его и штопала, и отбеливала, но Потапыч все равно выглядит как жертва ядерной катастрофы.
