Но Лиза его любит. Подозреваю, что к искренней ее любви примешана изрядная толика женской жалости, очень уж плачевно медведь выглядит.
Вот и в Никиту она вцепилась, как в самое дорогое. Пожалуй, он теперь на первом месте в списке дочкиных любовей. Медведь на втором, а я на почетном третьем.
— Оставайтесь, а? Мама мне «Машу и Медведя» включает, давайте посмотрим?
— Лиза! – я смущенно взглянула на Никиту Борисовича, и обхватила талию малышки, но она еще крепче обвила Никиту. — Детка, ну хватит, веди себя прилично.
— Не хочу прилично, хочу интересно! – воскликнула она обиженно, и Никита махнул рукой, чтобы я отошла.
— Ее напугали сегодня, – прошептал он, а я вздохнула.
Не досмотрела.
Знала же маменькин характер. Но не ожидала, что она опустится до телесных наказаний. Конечно, моя детка испугалась, я-то не защитила ее, а Никита… Никита как раз защитил, пусть и не кулаками и разборками.
— Лиза, ну ты чего? – мужчина погладил мою малышку по головке. — Я же не навсегда ухожу.
— Угу! Не навсегда, – прогудела Лиза. — Вы же сказали, что мама ушла, а мама отказалась приходить к вам обратно, а у вас работа, и вообще! – дочурка выдохлась от своей тирады, и я снова сделала шаг к этому дуэту, чтобы забрать Лизу, но Никита вновь покачал головой.
Неудобно-то как! Не люблю стыдить Лизу, и говорить ей, что она зря эмоции проявляет – вырастет, и сама поймет, нельзя обесценивать. Но мне и правда неудобно. Столько времени у Никиты Борисовича отняли, чужой ребенок в него вцепился, и именно ему, а не мне приходится Лизу утешать.
— Я еще приду, правда. А ты маму слушайся, ладно?
— А если не придете, то я могу маму не слушаться? – каверзно поинтересовалась Лиза, и Никита рассмеялся. — Куда вы спешите?
— На работу, в офис.
Мне снова стало стыдно. Мои проблемы помогал решить, а ведь работы выше крыши. Борщ и ватрушки – так себе оплата.
— А можно с вами? Мама, – пропищала Лиза, — можно с дядей Ником?
— Я не против, – коварно кивнул Никита, и Лиза отняла ручки от его шеи, и захлопала в ладоши.
— Ура!
— Если Надя, конечно, не против, – добавил Никита и еле заметно улыбнулся. — Домой потом отвезу, обещаю.
— Ма-а-ам?
— Будь по-вашему, – сдалась я. — Заодно помогу вам. Лиза, давай-ка, иди и проверь рюкзачок. Фломастеры не забудь и раскраску.
Лиза убежала в комнату, топоча ножками, а Никита, не скрывая довольства, взглянул на меня. И этот взгляд многое мне сказал.
Например то, что меня обвели вокруг пальца.
Ну и жук! Но чертовски харизматичный, надо признать.
— Вам бы в актеры, – хмыкнула я, губы дрожат, только бы не расхохотаться. — Отличный спектакль, я почти купилась. Правда, подумайте над актерской карьерой.
— Я думал, – он взял со стола ватрушку, и с аппетитом откусил. — Скажи, я хорош?
— Просто великолепен!
— И ты променяешь меня на нудного Андрюху, который скоро начнет подкатывать к тебе яйц… кхм, ну ты поняла?
— Я…
Я растерялась.
Может, я поспешила? После праздников ведь придется устроиться в штат, а скакать с места на место, и подводить начальство я не люблю. Если возвращаться, то в ближайшие дни.
Но до чего же Никита Борисович наглый! Он ведь и правда меня вокруг пальца обвел, чего хотел – добился. Я еду ему помогать. Вроде как сама и предложила, но каков манипулятор!
А Лиза – его достойная ученица.
— Лиза, поторопись! – крикнула я, когда мы одевались в коридоре.
— Иду. Бегу, – Лиза и правда выбежала из комнаты, волоча рюкзак, медведя, и альбом для рисования. — А деда Боря мне каждый год дарил подарок и билет на Щелкунчик. И даже ходил с нами.
— И в Деда Мороза переодевался, – хихикнула я, вспомнив Бориса Ефимовича слегка подшофе, но с мешком подарков и окруженного детворой.
Хорошая традиция у нас была – мелких тридцатого или тридцать первого на работу брать. День сокращенный, коллектив доделывал дела, а Борис Ефимович играл роль Деда Мороза. Его не только моя Лиза любила.
Про это я и поведала Никите, пока мы ехали в офис.
— Я и не знал.
— Я не сомневаюсь, что не знали. Вы же не бывали у нас, – пожала я плечами. — Знаете, начальство принято ругать, но Бориса Ефимовича ругать было не за что, его даже Вера любила.
Любила, потому и работала, и ее не увольняли.
— Так мне нужно тоже в Деда Мороза переодеться? – тихо спросил Никита, с опаской поглядывая на Лизу.
Та сразу просекла, что именно ее реакции и опасаются.
— Я знаю, что деда Боря не настоящий Дедушка Мороз. Он сказал, что он временно исполняет его финтики, – гордо сказала Лиза.
— Функции, – привычно поправила я.
— Я же не маленькая. Дедушки Мороза на всех не хватит, детей ведь много-много. Вот дедушке Боре и приходится иногда помогать.
— А Снегурочке кто помогал? – Никита с подозрением взглянул на меня, и я покраснела.
— Мама помогала, – хихикнула Лиза.
— А в этом году поможешь, Надь? – Никита уверенно вел машину, положив на руль одну руку, и это… ох, это красиво выглядит. Не думала, что способна любоваться тем, как мужчина машину ведет.
— С чем?
— Побудешь моей Снегурочкой?
Настроение дурацкое.
Новогоднее.
Как в детстве, когда улыбка была без причины, только от предчувствия праздника.
Только в детстве праздничное настроение накрывало меня еще в середине ноября, в подростковые годы – в начале декабря, в юности – недели за две до праздника. А как стала взрослой, Новый Год стала чувствовать лишь благодаря дочурке.
В этом году, думала, предчувствие праздника так и не нагрянет, но нет. Вот оно, родимое. Пришло, откуда не ждали. Вчера вечером засияло гирляндой на офисной елке, собралось пеной в кофе, который мы пили.
Я же не влюбилась?
Нет, вроде. Не такая я дурочка, чтобы вляпаться в бывшего босса, который тот еще интриган и бабник.
Но за новогоднее настроение ему спасибо!
До конца рабочего дня осталось пять минут. Хм, наверное, это не будет слишком, если я загляну к Никите Борисовичу. Спрошу, успели ли развезти подарки, стало ли легче после моей вчерашней помощи, надо ли что-то еще. Ну и еще раз поблагодарю за Лизу.
Всего на пару минуточек загляну. Это не будет выглядеть странным и жалким. Ведь так?!
— Надя, зайдите ко мне на пару минут, пожалуйста, – набрал меня Андрей Павлович.
Я выключила компьютер.
Впереди выходные и тридцать первое, которое босс тоже объявил выходным. На работу теперь в январе. Хм, а чем-то Никита был прав. Выбор не мой, но в этом году я очень долго дома сидела. Хотя и не бездельничала.
Вошла в светлый кабинет Андрея Павловича, и села напротив.
— Ну и как вам у нас? Какие впечатления?
— Мне все нравится. Коллектив замечательный.
— А начальство? – улыбнулся мужчина. — Начальство вас устраивает?
— Более чем.
— В январе подписываем контракт?
— Я… я не уверена, если честно. Не хочу обманывать вас, – смутилась я. — Возможно вам стоит подыскать другого сотрудника, а я…
— А вы думаете над тем, чтобы вернуться на прошлую работу, – договорил за меня мужчина, и голос у него не сердитый и не разочарованный. — Я понимаю, вы привыкли к прошлой работе, да еще и Никита там. Помирились?
— Вроде того.
— Советую не спешить. Впереди все праздники, неизвестно, как все повернется. Вы меня устраиваете, Надя, – Андрей Павлович моргнул словно в замедленной съемке. — Устраиваете во всех смыслах.
— Это как? – нахмурилась я.
— Как сотрудник, и как человек, – расхохотался шеф. — Двенадцатого у нас корпоратив, на вас тоже заказан стол. Даже если решите с нами расстаться, приходите.
— Хорошо, – кивнула я. — С наступающим вас.
— И вас, Надюша. Вы, кстати, сейчас домой? Я через десять минут освобожусь, могу вас подвезти.
— У меня дела, но спасибо за предложение.
— К Никите решили заглянуть?
Андрей Павлович сегодня как-то странно на меня смотрит. Не в глаза, не на грудь. На губы и на шею глядит, почти не отрываясь, рассматривает россыпь родинок. Справа на шее у меня семь родинок образовали почти идеальное сердечко, которое как татуировка выглядит.
