Когда я вернулся домой после отказа Лили, боролся с собой, чтобы не вернуться к ней и не потребовать объяснений, но это ничего не решило бы. Перед тем, как я успел разгромить все, что было в пределах досягаемости, она написала мне сообщение с извинением. Я набросился на нее как последний мерзавец, а она извинялась передо мной. Девчонка определенно была моим Ангелом. Я имею в виду моим наркотиком [5].
В тот вечер я позвонил Лили и через два часа тридцать семь минут услышал, как она засыпает под звук моего голоса. Эти слабые вдохи, раздававшиеся по мере того, как выравнивалось ее дыхание, все еще звучали в моих ушах. Я расслабился при воспоминании о том, как разговаривал с ней по телефону. Во время разговора мы постоянно смеялись и строили планы ― обе эти вещи казались мне чуждыми, и я был уверен, что вскоре отброшу от себя любые мысли о ней. Но этого не случилось.
Прошлым вечером я последовал намеченному нами плану и заехал за ней. Первоначально мы планировали перекусить и поболтать. Как друзья. Это было большим, чем мне стоило давать ей, но при этом всем, что я вообще мог дать. Перекус обернулся лежанием в ближайшем парке и созерцанием звезд, пока Лили держала свою руку в моей.
Когда я размышлял о том, каким незначительным, и в то же время естественным было это действие, в моей голове начинали раздаваться сигналы тревоги. Мне вообще стоило перестать думать об этом.
«Когда я снова увижу тебя?»
«Я уже говорил тебе, не жди от меня ничего. Это был единичный случай, Лили, и не говори, что я не предупреждал тебя».
Раньше меня никогда не волновало то какой я, поскольку всегда получал то, что хотел, и цыпочки клевали на это. На мой крючок и на удочку. Как бы мне хотелось не быть таким по отношению к ней…
Мой член начинал подрагивать, когда я вспоминал, какой безмятежно прекрасной она была, указывая на различные созвездия, на ходу придумывая названия для них. Она не подозревала, что я знал, что она жульничала, но не хотел мешать ее радости. И не собирался прерывать ее ангельское хихикание, от которого меня пробирало до мурашек.
В состоянии, близком по ощущению к зомби, я добрался до своей ванной комнаты, взял полотенце, намочил его в воде и стал вытирать холодный пот, сопутствующий моим непрошеным воспоминаниям. Ухватившись обеими руками за фарфоровую раковину, я посмотрел на отражение в зеркале. Мои глаза были черными и безжизненными, пытающимися не видеть того уродства, которое не покидало разум и прокручивалось в нем каждую ночь. Полуокрепшими руками я набрал холодной воды и плеснул себе в лицо, пытаясь очистить сознание.
Большинство людей начинали свое утро с чашки чая или кофе, даже с сока, но когда я вошел на кухню, то сразу направился к бутылке Джека. После подобной ночи и дня, который предстоял мне, я нуждался во всех запасах сил, которые только мог раздобыть. Мэгги, верная экономка, знала мое расписание лучше меня самого и взяла на себя труд пересказать мне все намеченные планы и встречи, чтобы максимально подготовить меня к любому закоулку ада, в который я забреду.
Взяв свой телефон на кухне, я позвонил в офис, издав при этом протяжный вздох, когда осознал, что день только начинается.
― Мой приглашенный на встречу в девять тридцать уже прибыл? ― спросил я, в душе молясь, чтобы все отменилось, но при этом понимая, что встреча необходима.
― Да, сэр, он уже здесь. Готов и ожидает, прибыв, как всегда, раньше времени.
Тон секретаря отражал мой собственный затаенный страх.
Даже мои сотрудники боялись этого человека, а ведь они даже близко не представляли себе, каким чудовищем тот является на самом деле.
Попрощавшись и завершив телефонный разговор, я быстро надел черные брюки и темно-фиолетовую рубашку и дополнил черным галстуком. Чтобы быть влиятельным, нужно выглядеть соответственно. Я мог быть от шеи до лодыжек покрыт множеством вызывающих татуировок, но статусность всегда была для меня на первом месте.
Как и Лили, на протяжении последних нескольких дней.
Я тряхнул головой, пытаясь отогнать ненужные мысли. Эта девушка, эта милая чистая неиспорченная девушка притягивала меня и поглощала целиком. Все в ней было безупречно и пленительно. Я думал, что все изменил один лишь поцелуй, но я ошибался. Каждая черта ее характера меняла все. То, как расширялись ее зрачки, когда она улыбалась. То, как нервозно она поправляла свои волосы, представляя, как станет вести себя со мной. И то, как идеально она ощущалась на моей коже, так естественно, словно мы были двумя кусочками самодельного пазла.
Но главным образом меня волновало то, как ее маленькая тугая киска взывала ко мне. Я представлял, как она стремительно приближается к умопомрачительному оргазму, полностью выдаивая меня и растворяясь в моменте, не заботясь о грязных словечках, покидающих ее прекрасный порочный ротик. Я знал, что это было в ней, и хотел вытащить это наружу.
Более того, я был уверен, что реальность с Лили заставит все мои фантазии показаться жалким РПР [6].
Лили было за что цепляться, такое восприятие жизни, как у нее, было способно озарить своим светом любую тьму. Я не мог оставить Лили себе. Мне пришлось бы завладеть ей, подчинить себе и исследовать все глубины ее сознания, пока она не уверилась бы в том, что я необходим ей. От этого было тошно, но это было правдой. Я нуждался в ней, и в скором времени она заскучает и истощит свои силы, без устали бросаясь на недостающие осколки моей души, в которых она так отчаянно нуждалась. Это было наилучшим вариантом, максимально приближенным к тому, чтобы быть с ней.
Всего две встречи с Лили, и я был околдован ею. У этого непривычного для меня наваждения была причина. Я точно знал, какая именно, и это было также основной причиной, по которой мне нужно было забыть о ней.
Мой водитель просигналил, и я вышел на улицу, готовый к новому дню. В мгновение ока он припарковался прямо у больших стеклянных дверей, отделявших меня от империи, которую я стремился построить своими порочными руками. Я закрыл дверь сверкающей черной машины и вошел в здание, решив подняться по семи лестничным пролетам, вместо того чтобы воспользоваться лифтом. Мне нужно было выплеснуть часть бурлящей внутри меня тревожной энергии. Будь моя воля, я вошел бы в кабинет и всадил пулю прямо в череп этого больного ублюдка, но мне нужно было действовать умно и расчетливо, чтобы он действительно поплатился за все.
Искусство мести состоит в том, чтобы причинить своему противнику ту же боль, которую нанес он. Но мне этого было недостаточно. Я хотел забрать у него все до единой мелочи, чтобы у него не осталось ничего и никого, и он жил в постоянной борьбе, будучи погребенным в созданных мной руинах. Это было именно тем, чего он заслуживал.
«Держи лицо».
― Роман, как это мило с твоей стороны, что ты наконец появился, ― насмешливо произнес он, вставая, чтобы поприветствовать меня.
― Виктор.
Я схватил его жалкую руку, приветствуя крепким рукопожатием.
― Как всегда, очень рад.
Мне удалось доброжелательно поприветствовать его сквозь стиснутые зубы.
― Так что же заставило тебя назначить встречу в последний момент? Похоже, ты решил обдумать мое недавнее предложение?
Виктор занял кожаное кресло напротив моего стола, еще прежде, чем я успел пригласить его сесть. Хитрая самодовольная ухмылка, которую он так злорадно демонстрировал, заняла свое обычное место на его вызывающем отвращение лице.
― Пожалуй, можно и так сказать. Как ты знаешь, я никогда не был тем, кто срезает углы или ходит вокруг да около, поэтому я, как обычно озвучу тебе свое предложение, и ты согласишься на него.
Маскируя свой гнев остроумием, я заманил его в ложное состояние спокойствия.
― Всегда такой уверенный в себе Роман, скажи мне, ты с рождения такой бесцеремонный? ― допытывался он.
Эта ирония пробудила демона в застенках моего тела. Он знал меня еще ребенком. И разрушил все, что было связано с моим детством. Я спрятал свои сжатые кулаки под письменным столом из красного дерева, пытаясь поддерживать с ним зрительный контакт. Не обращая внимания на его издевки, я продолжил начатое.
