этого человека, который уже и без того извалял меня во лжи. И сейчас молчала и благодарила небеса за то, что тогда услышала Дениса и мою мать. Иначе бы ходила, как идиотка. Счастливая жена любимого мужа, который вместо венчальной короны собственными руками держал над моей головой ветвистые рога.
Отвечать на сказанное я не торопилась — слишком много всего сейчас бушевало внутри. И над всем превалировало такое возмущение, от которого я вся кипела. А Дэн лишь подлил масла в огонь, вдруг сказав:
— Аля, я много думал о том, что у нас случилось. И о твоих требованиях отдать тебе половину квартиры. Я сделаю это, но у меня есть условие. Мы заключим письменный договор. Ты дашь мне второй шанс, уже учитывая все исходные данные, которые у тебя имеются. А если я его просру — то мы действительно разводимся и подаренная мне твоим отцом половина квартиры отойдет тебе.
Я вытаращилась на мужа, не представляя, как ему такое вообще могло в голову прийти. Иначе, чем шантаж, мною это не воспринималось.
— Как ты себе это представляешь? — хмыкнув, я попыталась взять себя в руки и говорить обо всем спокойно, хотя именно этого ощущения в душе и не имелось. — Мы напишем на бумаге твои обещания, внесем туда пункты и заверим это у нотариуса?
Сычев нахмурился. Понятное дело — он просто ляпнул, не подумав. И, видимо, решил, что я тут же с восторгом соглашусь на все, лишь бы получить половину жилья.
— Если хочешь, можем попробовать зафиксировать все у юристов, — согласился он.
— Мда?
Я сложила руки на груди и посмотрела на Дэна с интересом. Сама мысленно прикидывала, послать его куда подальше, или попробовать поиграть в эту игру, но по своим правилам?
— Какой первый пункт укажем там? Ты обрываешь все контакты с моей матерью и вашим ребенком. Такой?
Денис тут же кивнул. Даже показалось, что он воспринял предложенное с облегчением. Будто бы ему необходим был повод перестать навещать мою маму и Катю, и за него он сейчас и уцепился.
— Разумеется. Второй пункт — я с тобой честен во всем и всегда.
И вот тут-то мне в голову и пришли те временные рамки, о которых я отчего-то забыла, но на которые следовало обратить внимание, чтобы вывести Сычева на чистую воду окончательно.
— Мама сказала, что уехала потому, что узнала про беременность. Насколько я помню, обычно женщинам становится это известно недели через две-три после того, как происходит секс. А Власта Викторовна отбыла в другой город почти сразу после того, как мы с тобой расстались. Это значит, что вы все же с нею спали еще тогда, когда ты был со мной. Я права?
И снова перед мысленным взором стали пролетать обрывки воспоминаний, связанных с тем периодом моей жизни. Как мама бесконечно капала мне на мозг, говоря, что Денис наверняка от меня гуляет с другими. И как я изводилась ревностью, даже не представляя, что это чувство рождаться должно исключительно в сторону Дэна и моей собственной матери.
Сычев побледнел, на его лбу выступили бисеринки пота. Все становилось ясно без лишних слов. Цепляло ли это меня сейчас? Уже нет.
— Я все поняла! — театрально воскликнула, метнувшись к сумкам. — Все ясно, Денис! Ты мне лгал и продолжаешь это делать! И шантажом заставляешь вариться в вашем с мамой дерьме!
Схватив вещи, я перетащила их поближе к двери и стала одеваться. Дэн не сразу, но все же «отвис». Вновь бросился ко мне, упал на колени и вцепился в мои ноги.
— Прости меня, Аля… Прости, прости, я умоляю! Я тебя люблю… Только тебя одну. Я был глупый, а твоя мама знала, что делать и как меня соблазнить. Рассказывала, что ни ты и ни одна девчонка моего возраста не в силах дать мне того, что может она… Она такое вытворяла… А я велся, как сопливый идиот!
Он бормотал это, погружая меня в новый водоворот грязи, а я слушала и думала, что сделать, чтобы хоть отчасти почувствовать себя отмщенной.
— Сейчас я ухожу, Сычев, — выдохнула, схватив Дениса и оттаскивая его от себя за шкирку.
Это не помогло, но я и не рассчитывала на то, что смогу с ним совладать.
— Я ухожу, а ты меня пока не трогай. Но если узнаю, что ты вновь общаешься с мамой и вашим ребенком…
Он замотал головой, так и вцепляясь в мои ноги.
— Я клянусь… больше никогда. Алечка, больше не совру никогда… Давай начнем все с начала, будто у нас с тобой отношения с чистого листа.
Как у него все было легко и просто! Мне нужно было всего лишь выключить воспоминания о его измене, о вранье, о том, что он планировал вести двойную жизнь…
— Я ухожу, Денис… И я все сказала! — проговорила, все же высвободившись.
Сычев так и остался стоять на коленях. Когда я смотрела на него, растерянного, замершего в нелепой позе, у меня совершенно не возникало чувства, что все случилось по-моему.
— Аля, обещаю, я не стану общаться с твоей мамой… Ты сама это поймешь… она сейчас очень активизировалась в мою сторону. Звала приехать и поговорить, но я не поеду! — пообещал мне Денис.
Я вышла из квартиры, предварительно забрав сумки. Кое-какие вещи пришлось оставить, но их я планировала забрать позже.
— Я еду подумать о том, что ты сказал, — соврала Дэну. — Не тревожь меня, пожалуйста, но помни о том, что я сказала!
Повесив в воздухе это напутствие, я ушла. Возможно, Сычев притворялся, когда говорил мне все это. А возможно, он действительно понадеется на то, что я к нему вернусь, и пока отстранится от мамы. И, зная последнюю, это ее совсем не обрадует.
Потому что моя собственная родительница была монстром в овечьей шкуре. Лила мне в уши, что я должна помириться с Денисом и не глупить, а сама развила за моей спиной бурную деятельность. И даже подключила к этому своего второго ребенка.
Когда же я расположилась в квартире, подаренной нам на двоих с Дэном отцом, меня ждал еще один сюрприз. Папа позвонил мне ровно в тот момент, когда я заказала доставку и раскладывала продукты в холодильнике.
Обстановка здесь была довольно аскетичной. Мы с мужем планировали ремонт, но кое-какая мебель все же имелась. Ею я пока воспользуюсь, а дальше будем разбираться с квартирным вопросом и разводом.
— Да? — ответила я, вложив в свой тон всю ту холодность, которая рождалась
