в сторону отца, когда я вспоминала, как именно он со мной поступил.
— Аля… Ты знаешь, что твоя мама лжет Денису в том, что он является отцом нашей с ней дочери, твоей сестры? — спросил он без приветствия.
И я чуть не выронила пакет с яблоками, который убирала в ящик для фруктов.
Что-что сказал папа?
Сил на какие-то уточнения у меня не было. Я стояла, тупо смотрела прямо перед собой и молчала.
— Или, может, врет мне. Я уже запутался.
Последние слова отец произнес жалобным тоном, но я чувства жалости по отношению к нему не испытывала. Ровно как и к другим участникам всей этой паутины лжи.
— Рассказывай, — велела папе, закрыв холодильник и устроившись на не слишком удобном стуле.
Эти ощущения дискомфорта стали своего рода отправной точкой, когда я окинула кухню придирчивым взглядом и пообещала себе, что здесь надолго не задержусь.
— Когда Власта собиралась переезжать, у нас с нею был небольшой роман, — сказал отец, и мои брови удивленно приподнялись.
Как так мама умудрялась общаться с мужчинами, с которыми спала, что даже самое острое око не могло бы углядеть в ее отношении хоть каплю тепла? Про Дениса она в тот период говорила гадости и они вообще вели себя как кошка с собакой. С отцом тоже общение было ледяным и надменным с ее стороны. И вот выясняется, что Власта Викторовна шесть лет назад занималась сексом минимум с двумя параллельно!
— Она уехала, когда поняла, что забеременела. Мы с нею приняли решение — она будет растить ребенка одна, но я, конечно, не отказывался от необходимости платить на дочь алименты. Как ты знаешь, я мечтал о сыне, а родилась Катя, — совершенно спокойно, как будто это не могло ранить еще и меня, продолжил отец, — ради этого ребенка рушить отношения с Машей я не стал. Она меня любит. Когда твоих бабушки и дедушки не станет, переберемся в мою квартиру, а пока Мария помогает в уходе за стариками.
Рассказывая о планах, которые сегодня обнажались передо мною впервые, папа заметно подуспокоился. А я молчала и слушала. Хотела быть в курсе всего, и если эта вся свора лжецов рассчитывала на то, что я и дальше буду проглатывать их обман — они ошибались.
— В общем, Мария ни о чем не знала, а я просто каждый месяц пересылал твоей матери сумму на карту. Видел Катю пару раз, но она меня вряд ли запомнила. Она так похожа на Власту…
А вот эта информация для меня была лишней. Как, наверное, и то, любит ли мама эту несчастную девочку, которая тоже жила во вранье, или нет. Но что-то мне подсказывало, будто в этой сфере ей повезло гораздо больше.
— И ты все это время не знал, что мама соврала Денису? — прохрипела я в трубку.
Оказывается, я все же волновалась, и сейчас голос выдал мои ощущения с головой.
— Не знал! — заявил отец, откликнувшись с жаром. — А когда ты сказала про то, что выяснила про роман Власты и Дэна, я все сопоставил. Это ведь твоя мать настаивала на том, чтобы подарок был подарен именно Денису! Нет, я, конечно, всегда относился к нему, как к сыну, но планировал подарить квартиру вам двоим! А Власта заладила — зачем, да зачем? Все равно муж в семье глава, а потом все достанется детям Дениса… Может, она в итоге собиралась заявить твоему мужу, чтобы он оформлял ребенка на себя? До этого убедила его, что лучше чтобы Катя была безотцовщиной. В свидетельстве-то у ребенка так папы и нет…
Я прикрыла глаза и потерла лоб ладонью. Выходит, я должна была еще и благодарить отца за то, что он смог оставить мне во владение хотя бы половину квартиры. Но за что так ненавидела меня мама? Почему я для нее была настолько нежеланна, как будто на свете она готова была проявить чувства к кому угодно, кроме одного-единственного человека? И этим самым человеком являлась ее старшая дочь.
— Ты сказал, что не знал про Дениса… ну, что она ему лжет. Теперь все выяснилось? Мама сама тебе призналась? — задала я вопросы.
По сути, если мама теперь не скрывается, то лично мне все ясно — за Дениса она будет бороться. Иначе бы нашла способ придумать какую-нибудь чушь. Мол, Катюша еще маленькая, не так что-то поняла, а отец у нее один — наш общий с нею папа. И знать об этом никому не полагается.
Но я могла побиться об заклад — Власта Викторовна знала прекрасно про звонок Кати. И про сообщения ребенка — тоже.
— Денис не скрывает того, что уверен, будто Катя рождена от него. Про твои алименты, как я понимаю, он не в курсе. Иногда ездит к дочери, дарит ей игрушки. Я не знаю, что с этим всем делать, папа, — решила я сыграть роль жертвы.
Конечно, именно таковым человеком я и являлась во всем этом — жертвой. Но мне хотелось сделать хоть что-то… Хоть как-то нарушить планы матери, в которых она расставляла людей словно шахматные фигурки на поле.
— Да, твоя мама рассказала, будто Денис считает себя отцом Кати. Но она и не против, чтобы хоть так у ее дочери был папа, который иногда приезжает. Я буду выяснять правду, — заверил меня отец. — Теперь мне очень важно от кого же эта лгунья на самом деле родила Катю! Проведу тест ДНК, и если он покажет, что я не имею отношения к девочке — пусть ее растит Денис!
О, папуля разозлился на Сычева, что мне было лишь на руку.
— Значит, моя мама тебя дергала за ниточки и буквально заставила отдать чужому мужику половину того, что должно принадлежать мне? А еще ты платил чужому ребенку алименты и так бы происходило и дальше? Хорошо они устроились, ничего не скажешь, — посокрушалась я, обрисовав самые главные аспекты, которые меня во всем этом интересовали.
Папа в ответ промолчал. Только надсадно дышал в трубку, что выдавало его эмоции с головой.
— Я буду разбираться! — заявил он уверенно. — Только ты пока Марии ничего не говори, — попросил он, будто мы с его «девушкой» были не разлей вода. — Может, и удастся от нее все скрыть, если Катя не от меня.
Папа не стал прощаться и давать мне каких-то обещаний. Да я их и не ждала. Он отключился, а я отложила телефон и растерла лицо ладонью. Все жутко запуталась, но я собиралась принять
