— Вот и расскажи мне свою версию. Должен же я знать, за что тебя увольнять.
— Увольнять?! — выходит громко, прикусываю язык. Сейчас нельзя показывать характер. — За что?
— Вот ты мне и скажи, за что.
— Да, я дала Артёму маленькую шоколадку. Я признаю. Но Раиса Алексеевна не сказала, что именно нельзя. Я думала, что она это всё из вредности. Ведьма... Ой, — прикрываю рот рукой. — То есть Раиса Алексеевна... У нее слишком много запретов. Так же нельзя.
— Ведьма? — поднимает голову, заглядывает мне в глаза.
— Случайно вырвалось. Простите. Но она сразу заявила, что я ей не нравлюсь.
— Ведьма, — ухмыляется мужчина. — Забавно. При ней только не повторяй. Она хоть и не подарок, но всё-таки прояви больше уважения.
— Ну конечно, я не скажу ей это в глаза. За кого вы меня принимаете? — всё равно выходит с претензией. Со мной так всегда. Знаю, что виновата, но всё равно буду нападать в ответ, защищаясь.
— За непосредственную, инфантильную, импульсивную девочку.
— Я не такая! Я пытаюсь добавить красок в мир ребенка, чтобы он шел на контакт, — парирую. — Насчет шоколада и всяких вредных продуктов я усвоила, больше не повторится.
— Хорошо. Дальше, — взмахивает рукой, призывая продолжать.
— А что еще? — искренне не понимаю. — Ну да, я немного высказалась в отношении ве... — осекаюсь, на что мужчина снова ухмыляется, качая головой. Ну, ухмылка – уже хорошо. — В отношении Раисы Алексеевны. Но я сказала чистую правду. Всё, что думаю. Она слишком строга с ребенком. Ее воспитание больше походит на дрессировку. Вроде и полезно, но загоняет в рамки. А Тема маленький. С ним нужно мягче. В форме игры он воспринимает всё по-другому.
— Ладно, тоже принимается, — кивает мужчина. — Дальше.
Дальше...
— Я не знаю, что еще там придумала эта женщина. Кота вы нам разрешили.
— Не разрешил, а ты поставила перед фактом. Будь добра, в следующий раз обговаривать со мной новых жильцов моего дома.
— Хорошо, — киваю. Сажусь на диван напротив. Устала. Осматриваю свои ногти. Надо маникюр сделать на следующие выходные. Нет, я не глупая дурочка и не думаю о маникюре в то время, когда меня отчитывают. Я делаю это, чтобы отвлечься от голого торса мужчины и не пялиться на него так откровенно.
— Дальше.
— Я не знаю. Я ничего больше не совершала. Есть еще претензии – озвучьте.
— Претензий у меня к тебе, Машенька, куча. Но это всё мелочи.
Какие еще претензии?
И вообще, откуда он может всё знать, если его постоянно нет дома? Не понимаю. Но придерживаю язык.
— Что за неприемлемые мультики ты показывала моему сыну?
— Ах, вы об этом. Так давайте я вам включу эти «ужасные» фильмы с насилием, — закатываю глаза, повторяя интонацию ведьмы.
— Избавь меня от просмотра мультиков. Просто озвучь.
— Да это «Человек-паук» – простой детский мультик. Ничего такого там нет. Ну да, супергерой побеждает зло, защищая слабых. Что плохого?
— Нормальный мультфильм для пацана.
— Вот. Всё? Увольнение отменяется? Или собирать чемодан и уматывать? — иронизирую и снова прикусываю язык.
Маша, ты непроходимая дура. Мужчина прав. Вздыхаю.
— А уже хочется умотать? Наигралась в няню? — смотрит на меня тяжёлым ледяным взглядом, меняясь в лице.
Нет, сначала намекает на увольнение, а потом предъявляет, что я наигралась.
Очень тяжёлый человек.
— Я этого не говорила. Меня всё устраивает. Это я вам не нравлюсь, — вздергиваю подбородок.
— Не нужно делать за меня выводы. Как провела время с Иваном? Понравилось? — вдруг интересуется он.
— Нормально.
— Я смотрю, вы очень близко познакомились? — в голосе лед. Похоже на сцену ревности. Но... В недоумении распахиваю глаза, не понимая, при чём здесь мои прогулки с Ванечкой.
Как мы так быстро переключились?
Он теперь будет отчитывать меня даже за то, что не касается работы?
— Не то чтобы очень близко. Но Ванечка очень милый мальчик. Только какое это имеет отношение? У нас был выходной.
— Ты, Мария, — садится ровно, опираясь локтями на колени, и подается ко мне, — забыла, почему я не хотел принимать тебя на работу.
— Почему?
Никак не могу связать Ванечку и работу.
— Никаких служебных романов. Иначе мне придётся уволить одного из вас. Либо выбираешь кого уволить, либо увольняйтесь на хрен оба. И вот там, за пределами моего дома, рассказывай ему, какой он милый, — грубо выдает он. Даже нервно, я бы сказала.
Ну зачем же так категорично?
— Да почему? Почему кто-то должен уволиться? Ну что мы такого сделали? В кино сходили в выходной. Или... — и тут я вспоминаю, что Роберт Станиславович говорил мне в первый день, что я молодая, красивая и в любой момент могу бросить работу, устраивая свою личную жизнь. — Вы неправильно поняли. Между нами с Иваном ничего нет в интимном плане, — делаю самые честные глаза.
— Сегодня нет, завтра есть.
— Нет. Ни завтра, ни послезавтра, ни через год! — уверенно заявляю я.
— А что так? Дала обет безбрачия? — уже откровенно иронизирует. Это уже похоже на то, что он намеренно провоцирует. И я замираю, заглядывая в его холодные синие глаза. Пауза. Замираем.
А зачем он меня цепляет?
— Мне кажется, в мои обязанности не входит отчитываться перед вами за личную жизнь. Замуж я не выйду и в ближайшее время не уволюсь. Наше общение с Иваном никак не повлияет на мою работу, — чётко проговариваю я, продолжая выдерживать его тяжёлый взгляд.
— Хорошо. Поверю тебе на слово. Но это первое и последнее предупреждение, — сообщает, не доверяя мне.
Киваю. Отворачиваюсь, рассматривая картину на стене. Больше его невыносимых синих глаз я выдержать не могу. Как и голого торса.
Снова пауза и тишина. Но я чувствую, что мужчина внимательно на меня смотрит. Мурашки разбегаются по коже. Медленно поворачиваю голову и замечаю, что мужчина смотрит на мои ноги. Я в шортах. Его взгляд скользит выше, глубоко втягиваю воздух, и его взгляд останавливается на моей груди под футболкой.
Я, может, и дура. Но так смотрят, когда... Ой, мамочки! Бросает в жар, щеки горят.
— Я тогда пойду, — тихо произношу, пытаясь снова смыться от этого горячего взгляда.
— Подожди, — его всегда холодный голос сейчас тихий и сиплый. — У меня к тебе есть предложение.
Сажусь назад, закусывая губу.
— Какое? — тоже зачем-то шепчу.
— Мне нужно, чтобы ты оказала мне личную услугу, естественно, за дополнительную плату.
Всхлипываю, распахивая глаза.
— Я няня вашего ребёнка. Интимные услуги отцу в мои обязанности не входят! — возмущенно выдаю я, обнимая себя руками.
Нет, мне, конечно, нравится этот мужчина. Но чтобы вот так сразу, да еще за деньги.
Фу, как отвратительно.
— Какие еще интимные услуги?! Ты что себе нафантазировала? — его голос снова леденеет.
— Я нафантазировала?! Вы только что недвусмысленно намекнули лечь в вашу постель за хорошую прибавку к зарплате. Я не дура.
— Ты не дура, ты идиотка... — выдыхает, поднимается с кресла, вынимает из кармана сигарету. Не прикуривает, просто крутит ее в пальцах.
— Я идиотка? И что же, интересно, вы имели в виду?! — прищуриваю глаза.
— Мне нужно, чтобы ты сыграла мою женщину перед определёнными людьми. Так, пара встреч в неформальной обстановке. Считай, что это роль. Я заплачу, если сыграешь гениально.
Глава 12
Мария
— Ну и как я выгляжу? — интересуюсь у Роберта Станиславовича, демонстрируя ему платье и в общем себя. Мы идем на ужин. Вообще не представляю, кто те люди, перед которыми нужно сыграть роль девушки, и зачем это нужно. Ответов я, естественно, не получила. Отчитываться передо мной никто не должен. Мужчина только ставит задачи.
Я согласилась. Роберт Станиславович очень щедр. А мне нужны деньги. По факту всё, что у меня есть, – это чемодан в спальне наверху. Негусто. Да чего уж там, я нищая. Но если быть до конца честной перед собой, то это не единственная причина.
