Прежде всего он подверг суровой критике ее каштановые волосы. Их нельзя было назвать ни абсолютно прямыми, ни вьющимися. Они шелковистыми прядями обрамляли лицо и завивались на концах без всякой посторонней помощи. На взгляд Эрика Сомерфилда, ее волосы были неопределенного цвета, и он настаивал, чтобы Эми перекрасилась в блондинку.
Ее фигура тоже оказалась мишенью для его язвительных замечаний. Он считал Эми слишком худой и лишенной необходимых пышных форм. Эрик называл ее не иначе, как «кожа да кости», и Эми ему верила. Правда, она не прибегала ни к каким средствам, чтобы исправить положение. Роскошные формы и томность противоречили ее натуре; она была слишком стремительной и энергичной, чтобы набрать вес. Впрочем, случись это, Эрик нашел бы другой повод для критики. По натуре он был командиром и мучителем, требовавшим от жертвы беспрекословного подчинения, и хотя вскоре Эми поняла это, она все-таки продолжала немного стесняться своей внешности.
Но врожденное чувство уверенности все-таки наконец взяло верх, и, когда Брайан приехал за ней, она с удовольствием отметила блеск восхищения в его глазах. Причиной ее колебаний и сомнений, решила Эми, было то, что она никуда не ходила вечерами после работы. Все, пора перестать вести монашескую жизнь! Нужно наслаждаться своей молодостью!
Они вошли в роскошный ресторан, где Эми прежде не бывала. Солидное впечатление производил уже сам вход в него; в зале был романтично притушен свет, а стоявшие на каждом столе свечи создавали атмосферу уюта. Брайан заранее заказал столик, и Эми пожалела, что он находится почти в центре зала. Она предпочла бы сидеть где-нибудь в стороне и оттуда наблюдать за посетителями. Теперь этой возможностью пользовались другие. Эми показалось, что она стала объектом всеобщего внимания, но скорее всего причиной такого ощущения было ее долгое затворничество.
Эми улыбнулась Брайану и постаралась взять себя в руки. И все-таки она чувствовала на себе чей-то упорный взгляд. С вежливым интересом она неторопливо осмотрела зал и встретилась с напряженным и внимательным взглядом Люка Мартеля.
Проклятие и еще раз проклятие! Эми на секунду растерялась и быстро отвернулась. Босс преследовал ее повсюду, где бы она ни появлялась, он был словно бич судьбы, от которого нигде не скроешься. Наверное, каким-то непостижимым образом он узнал, что она будет здесь, и расположился как раз напротив, чтобы испортить ей настроение.
– В чем дело? – спросил Брайан со своей обычной улыбкой.
– Здесь мой босс, Люк Мартель. Он явился сюда, чтобы отравить нам вечер.
– Но ни одна живая душа не знает о нашей встрече, – еще шире улыбаясь, заверил ее Брайан. – Это просто совпадение. Прошу вас, Эми, забудьте о нем, пусть бедняга спокойно поест.
Проблема же состояла в том, что Эми не могла забыть «беднягу». Она уже целых полгода не забывала о нем ни на минуту. С того самого момента, когда они впервые встретились. И потом, какой он «бедняга»? Брайан удивительно наивен. Стоило только взглянуть на Люка Мартеля, чтобы понять, насколько он опасен, и совсем не потому, что он ее начальник.
Как могла она надеяться, что Брайан способен ее защитить! Люк Мартель, вот кто по-настоящему большой и сильный! Высокий, подтянутый, спортивный; каждое его движение энергично и стремительно. Он похож на большое и опасное дикое животное в расцвете сил, умное, настороженное, коварное и молчаливое, готовое в любой миг выпрыгнуть из засады.
Только человек с железной волей мог с ним справиться, к примеру, тетя Селия, но Эми была совсем не такой. И хотя с детства мисс Скотт обучали искусству выживания, как его понимают в высшем обществе, никто не позаботился о том, чтобы научить ее противостоять опасности в образе красивого мужчины. Эми хотелось немедленно покинуть ресторан, но она не решалась предложить это Брайану.
– Как скоро вы зайдете ко мне, чтобы составить завещание? – неожиданно спросил Брайан Эми, которая с трудом проглатывала куски, чувствуя, что они застревают в горле.
– В любое удобное для вас время, – пробормотала Эми. Собственное завещание казалось ей чем-то неестественным и не очень нужным, ведь она может не дожить до конца этого вечера. – Просто назначьте мне день.
– И что вы собираетесь делать с этой кучей денег?
– Я их еще не видела, – спокойно заметила Эми.
– Но скоро увидите. Утверждение ваших прав на наследство не заставит себя ждать. Все пункты в завещании тети Селии составлены с умом и не могут быть опротестованы. К тому же я не представляю, кто еще может заявить свои права на наследство вашей тети.
– Действительно, никто, – подтвердила Эми. – У меня остался только один родственник – дядя Питер.
– А дядя Питер не преподнесет вам сюрприза? – спросил Брайан со свойственной его профессии быстрой реакцией.
– Забудьте о нем. Питер купается в деньгах, и так было всегда. К тому же он лишь сводный брат моего отца и тети Селии. Во всяком случае, дядя Питер по крови нам не родственник.
– И все-таки странно, что ваша тетушка…
– Ничего ему не оставила? – докончила за Брайана Эми. – Об этом не могло быть и речи. Между ними произошла ссора, о которой они никогда и никому не рассказывали. Возможно, из-за какого-то пустяка. Тетя Селия могла быть очень злопамятной. Она никогда не упоминала его имени и вела себя так, будто Питера вообще не существовало на свете. И он отвечал ей тем же. Если бы она ему что-нибудь и оставила, он наверняка бы отказался от этого наследства. К тому же, как я вам уже сказала, дядя Питер и сам очень богат. Он даже держит двух скаковых лошадей.
– Тогда он, конечно, не будет заявлять о своих правах на наследство. А кому вы завещаете свои деньги?
– Если я вдруг попаду под машину? Питеру, кому же еще.
– А если он вдруг умрет?
– Вот тогда мы и займемся этим вопросом, – твердо сказала Эми. – Во всяком случае, как утверждает Джилл, дяде Питеру уготована вечная жизнь.
– Она уже уехала в Америку? – спросил Брайан и добавил как бы невзначай: – Надеюсь, вы не забыли, что тетя Селия только терпела Джилл. Можно сказать, она всегда ее недолюбливала.
Эми бросила на него лукавый взгляд.
– Вы ведь тоже не были в числе фаворитов тети, – заметила она. – Кстати, я вообще не могу назвать никого, кто бы ей по-настоящему нравился. Она часто говорила мне, что все хорошие люди умерли, а те, которые остались, отталкивают ее своей вульгарностью.
– Но она любила вас, Эми. Вот почему очень скоро вы станете состоятельной женщиной. А как насчет ее дома? Вы будете его продавать?
– Пока не знаю, – задумалась Эми. – Он так хорош и внутри и снаружи. Жаль расставаться со всеми теми вещами, которые тетя собирала годами, и позволить, чтобы они попали в чужие руки. Тетя Селия не слишком симпатизировала людям.
