Мэгги коснулась пальцами его плеча, ощутив сквозь рубашку, как напряглись его мускулы. Потом ее руки скользнули ему на шею. Она провела ладонью по его густым черным волосам. Никогда еще в отношениях с мужчинами она не брала инициативу на себя, но ведь он сам сказал, что надо следовать велению сердца.
Останавливаться поздно.
Рейф не отстранился от нее, даже когда она прижалась к нему и губами коснулась его губ. Она почувствовала мгновенно вспыхнувшее в нем желание…
И инициатива тотчас перешла к нему. Он крепко прижал ее к себе, и Мэгги ощутила прикосновение его пальцев к своей спине под рубашкой, отчего она вся затрепетала и голова у нее пошла кругом. Когда же его язык раздвинул ее губы, она забыла обо всем на свете, отдаваясь внезапно налетевшему на нее счастью… Кажется, ему тоже было хорошо.
Мэгги отстранилась, склонила голову набок и заглянула ему в глаза. То, что она увидела в них, обрадовало ее, и ей захотелось большего, чем поцелуй, даже самый горячий поцелуй.
— Ты это имел в виду? — шепотом спросила она.
Его глаза горели жадной страстью, когда он взял ее лицо в ладони.
— Это только начало, — проговорил он, наконец, и коснулся губами ее лба.
Опять, отчаянно лая, прибежал Фадж.
Рейф рассмеялся.
— Он тебя защищает? Боится, что обижу?
Мэгги покачала головой, и Рейф обнял ее за плечи, после чего они оба повернулись к собаке.
— Нет, нет, — простонала Мэгги, увидев приближавшегося к ним мужчину. — Только этого не хватало. Я должна была понять по лаю. Так бывает, когда он видит знакомых.
— Марк Лангхэм! — прошептал Рейф, словно выругался.
— Мэгги…
Марк был в двадцати — тридцати ярдах, когда вдруг понял, что происходит, и остановился.
— Надо же! — проговорил Марк, подойдя поближе. — Вот уж никогда не подумал бы о тебе!
— Что не подумал бы? — с угрозой переспросил Рейф.
Марк рассмеялся.
— Ну, ты-то должен знать, — сказал он, с презрительной усмешкой глядя на Мэгги.
Рейф отодвинул Мэгги от себя и приблизился к Марку.
— Объясни!
Марк опять засмеялся, но на сей раз не так естественно.
— Кажется, пилоты называют таких «отвертками». Иногда «прогулочными пони». Эти дамы могут покатать, но, как ты понимаешь, не в машине… Я думал, тебе это известно, Торн…
Он не успел договорить, потому что опомнился, уже лежа на песке, и увидел, как Рейф потирает правую руку.
Мэгги тем временем надела на Фаджа ошейник и, когда Рейф повернулся к ней, от страха прижала руку ко рту.
— Нет!
Рейф подошел к ней, с силой развернул и толкнул к Марку, который поднимался с песка, а потом быстро зашагал прочь.
— Что я сделала? — в ужасе спросила Мэгги.
Тамсин стояла возле окна и глядела на горы вдали.
— Дождь! О, нет. Похоже на дождь.
Ава села в постели.
— Что? Господи! Сколько времени? Почему ты меня не разбудила?
Тамсин, свежая после душа, в простом, но элегантном розовом платье, повернулась к ней.
— Всего десять часов, а мы легли только около трех. К тому же сегодня воскресенье и мы в Монте-Карло, а не в Хиронси.
— Казино! — простонала Ава. — Теперь вспомнила. Потом мы пили в «Американском баре»… А Рейф когда ушел? Как будто рано?
— Рано, — усмехнулась Тамсин. — У него сегодня тяжелый день.
— Ну да. Гонки. Ох, Там! Ты должна была меня растолкать. Мне хотелось пожелать ему удачи.
— Ты бы все равно не смогла это сделать. — Тамсин уселась на кровать Авы и скрестила ноги. — Рейф сказал, что мы увидимся только после Большого приза. Неужели ты совсем ничего не помнишь?
— Почти ничего. У меня голова раскалывается. Что мы пили?
— О, всего только коктейли, — рассмеялась Тамсин. — Но ты не привыкла к хорошей жизни, правда?
— Нет. А что ты сказала, когда я проснулась?
— Я сказала, что похоже на дождь. Над горами густой туман.
— Надеюсь, дождя не будет. Мне даже страшно подумать, как они несутся там на скорости около двухсот миль, ничего не видя из-за дождя.
— Да?
— Да, — усмехнулась Ава.
— А почему нельзя перенести гонки? И мы бы побыли тут лишних пару дней.
— Дорогая Там, когда речь идет о «Формуле-1», тут уж не до логики. Они лишь поменяют покрышки, если будет слишком скользко, — и вперед!
Тамсин вздохнула.
— Все-то ты знаешь… — Она скинула босоножки и уселась по-турецки. — Ты даже знаешь, как обращаться с мужчинами. Если прикинуться слабой и невежественной, пилоты сами начнут рассказывать о покрышках и обо всем прочем. Это скучно, но все же они разговорятся.
— Путь к сердцу пилота лежит через его машину!
— Если бы так! Твой братец, например, отлично видит мои уловки. С ним у меня ничего не выходит. Я даже ревную иногда, когда ты с ним разговариваешь. Рейф ведь обо всем с тобой говорит, правда?
Ава помедлила на пороге ванной комнаты.
— Как будто, да.
— Он действительно хочет бросить гонки?
Ава пожала плечами.
— Рейф сам примет решение. Гонки очень важны для него, и хотя я их ненавижу, но не скажу ни слова.
— Надеюсь, он продлит контракт. Оскар Херрик его уговорит. Или его пригласит другая команда, — со вздохом проговорила Тамсин. — Разве плохо, если он будет в какой-нибудь большой команде? Сама подумай…
— Перестань, ради Бога! — не выдержала Ава. — Размечталась! Рейфу уже тридцать шесть лет. Он чуть ли не дольше всех теперешних пилотов участвует в «Формуле». В его возрасте пора уходить.
— Но это же так возбуждает, когда тебя видят рядом с пилотом… Я хочу сказать, что Рейфу ведь много платят, правда? И он знаменитый… Красивый… Его фотографии все время появляются в газетах, его снимают для телевидения. Весь последний год — сплошная фантастика! Пока я живу с тобой, я могу в любое время видеть его и разговаривать с ним, когда только пожелаю…
— Не заметила, чтобы этот год чем-то отличался от прежних, — устало проговорила Ава. — Наверное, я просто привыкла. Для меня шумиха вокруг него ничего не значит.
— Не может быть! Нам бы не попасть сюда, если бы твой брат не был пилотом. Мне нравится, когда он берет меня с собой, когда все его узнают. Я тоже становлюсь важной. Будто и я звезда. — Тамсин умолкла на пару секунд. — Как ты думаешь, он когда-нибудь женится?
— Ах, вот ты о чем! — Ава холодно улыбнулась. — Ради Бога, Там, дай ему время успокоиться!.. Ведь прошел всего год, как он потерял Джейд.
— Да он уже успокоился. Даже стал говорить о ней. И в команду вернулся. У него совсем не такой трагический вид, как был год назад. Наверное, ему лучше.
