Он посмотрел в пустой дверной проем. Наверное, она решила проверить, как там Робби. Или воспользовалась этим предлогом, чтобы исчезнуть из кабинета. Осложнений становится все больше, и Майкл поблагодарил Бога за то, что Эллен пока не знает об участии в проекте Сэнди Полл. Да, предстояли серьезные сражения, чего в общем-то Майкл не ожидал. Но ради успеха начатого дела он готов на все.
Пересекая холл, он на секунду остановился, чтобы включить свет во дворике, потом прошел в крыло, где располагалась спальня Робби.
Эллен сидела на кровати его сына, вытирала Робби полотенцем, а он целился в нее из игрушечного ружья. Она оглянулась на Майкла и взяла пижаму.
— Папа, — проговорил Робби, пока Эллен одевала его, — как ты думаешь, у Спота может быть свой собственный пони?
Брови Майкла полезли на лоб.
— Ну, когда-нибудь, — торопливо добавил Робби.
— А что Спот будет делать с пони? — поинтересовался Майкл.
— Он мог бы на нем кататься.
— А ты бежал бы рядом с ними, да?
Робби ухмыльнулся.
— Ты поедешь со мной верхом на этой неделе? — спросил он. — Мне уже разрешают ездить на Фриски, потому что у меня здорово получилось в последний раз. А если у тебя тоже получится, то и тебе разрешат, правда, Эллен? Поедешь, папа?
— Я попробую, — пообещал Майкл.
— И Эллен поедет, правда, Эллен? — Робби обвил ее шею руками, положил ей голову на плечо и мгновенно заснул.
Поцеловав мальчика, Эллен положила его в постель и укрыла одеялом.
— А ты спи там, — сказала она Споту, который сидел в корзинке, страстно желая внимания. — Никаких прыжков на кровать, ты меня слышишь?
Спот замахал хвостом и шумно задышал.
Майкл наклонился над сыном и поцеловал его в лоб.
— Ты не сказала ему? — мягко спросил он Эллен.
— О Мичелл? Нет. Я подумала, ты сам скажешь. — Она стала разбирать одежду Робби, складывать ее, убирать, а кое-что отбрасывать для прачечной.
— Хочешь выпить? — предложил Майкл.
— Нет. Я слишком устала. Приму ванну и лягу спать.
— А для меня найдется местечко? Например, в ванне?
Эллен посмотрела на него без улыбки.
Майкл молча вышел из комнаты и стал ждать Эллен.
— Нам придется что-то решить насчет Мичелл, — напомнил он.
— Я думала, что это уже решено.
— Она остановится здесь?
— Ты так решил.
— Эллен, ради Христа, она его мать! Как я могу запретить ей остановиться в этом доме, когда у нас столько места и она сможет быть с Робби столько, сколько пожелает?
— О’кей. Я перееду на это время к Мэтти.
— Черта с два ты переедешь! — взорвался он. — Это твой дом…
— Нет, твой. Ты купил его, потом заложил, ты делаешь с ним что хочешь. Я только живу здесь…
— Прекрати, — процедил он. — Это наш дом, и если тебя так сильно напрягает Мичелл, я закажу ей гостиницу, и на этом закончим.
Эллен хотела бы остановиться, да не могла.
— Но ты же не хочешь этого, не так ли? — закричала она. — У меня нет здесь никаких прав! Он — ее сын, и моей ноги здесь не будет, пока она не уедет. Я не хочу чувствовать себя дублершей, которая живет с ее сыном и его отцом, пока она занимается спасением мира.
Майкл склонил голову.
— Прости, я иначе смотрел на это. — Он взглянул на нее и увидел муку в глазах. — Ты имеешь все права, — сказал он. — Мичелл — разумная женщина, я уверен, она поймет.
Эллен закрыла глаза и сжала губы, чтобы удержаться от нового взрыва или, может быть, сдержать слезы?
— Я была не права, — наконец произнесла она. — Мичелл — его мать, и я должна смириться с этим.
— Он любит тебя, — мягко сказал Майкл. — Мы оба тебя любим.
Эллен с трудом проглотила комок в горле и вздохнула.
— Подумай, как она будет себя чувствовать, если узнает, что выжила тебя из дома, — добавил Майкл.
В глазах Эллен засветилась ярость.
— Ты серьезно полагаешь, будто меня волнует то, что она чувствует? Она даже не дает себе труда вспомнить, что я живу здесь. Она когда-нибудь упоминала мое имя? Представила хотя бы на минуту, каково мне будет с ней в одном доме? В курсе ли она вообще, что я существую? Интересно, Майкл, ты когда-нибудь говоришь ей обо мне? Упоминаешь мое имя? А Том Чамберс? Может, он тоже не знает, что я живу здесь? Ты утверждаешь, что я один из продюсеров фильма? Но это все твое, Майкл. Ты все решаешь сам. Ты ни разу не советовался со мной с тех пор, как начал работать с Чамберсом. Ты просто запряг нас и дал команду. Ладно, о’кей. Поскольку у тебя в руках все нити, ты можешь так поступать. Но перестань делать вид, будто я участвую в этом деле на равных. Это полное вранье, и ты это знаешь.
Глаза Майкла гневно блестели.
— Так ты хочешь, чтобы я свернул работу только ради того, чтобы дать тебе почувствовать свою власть? Или я должен направлять к тебе Чамберса всякий раз, когда он звонит?
— Не думаю, что я вообще чего-то хочу. Делай как знаешь. — И она ушла…
Через час, полежав в джакузи, Эллен наконец зашла в просторную спальню, из которой открывался вид на освещенную террасу, бассейн и блестящие огни долины.
Она поняла, что Майкл лег, поскольку слышалось бормотание телевизора, но, к ее удивлению, кровать оказалась завалена сценариями и видеозаписями. Обычно они никогда не брали работу в спальню, так что бы это значило? Но у Эллен не было сил выяснять, поэтому она просто откинула свежее хлопковое покрывало и скользнула в постель.
Майкл обернулся, нашел пульт дистанционного управления и выключил телевизор.
— Не знаю как, но я заставлю тебя поверить, что ты для меня важнее всех, — заявил он.
Эллен почувствовала, как остатки гнева начали таять.
— Только, пожалуйста, не надевай всякую гадость, когда ты в моей постели, — умоляюще проговорил он. — Преступник не вынесет такого наказания.
Не в силах удержаться, Эллен засмеялась.
— В твоей постели? — переспросила она.
— О Боже, в нашей постели! — перепугался он.
— Так что все это означает? — спросил она, указывая на сценарии и видеокассеты.
Он застенчиво посмотрел на нее, и взгляд его был так похож на взгляд Робби.
— Я должен заняться кое-чем…
Она фыркнула, потом села и стащила с себя пижаму.
Наклонившись над ней, он принялся целовать ее шею и грудь, его рука скользнула под покрывало. Она лежала на спине, чувствуя, как желание пронзает ее, а он дразнил ее, зная, что она не сможет противостоять этому. Они впервые за всю неделю занялись любовью и, хотя оба знали, что проблемы, возникшие между ними, еще не решены, радовались близости. А точнее, могли бы порадоваться, если бы не раздался голос Робби, звавшего Майкла.
