— Нет уж, сегодня готовлю я, — заявила молодая женщина. — Но обед будет позже, чем обычно.
— Хорошо же, раз ты решила настоять на своем, а дело обстоит именно так, я отвезу тебя.
— Гийом, в этом нет надобности, у меня есть машина.
— И не мечтай! Если ты выходишь за рамки контракта и готовишь, я, по крайней мере, помогу тебе нести тяжелые покупки.
Так Беатрис оказалась в супермаркете с потомком рыцаря. Никогда еще на нее не смотрело столько глаз. Хотя нет, был один случай: тогда она опрокинула полку с детским питанием. Впрочем, ничего удивительного, что Гийом привлекал столько внимания, — он являл собой эффектное дополнение к рядам зеленых перцев и алых помидоров.
— Что мне сделать? — спросил он тихим голосом, и Беатрис пришлось напомнить себе, что речь, вообще-то, идет только о фруктах и овощах.
— Возьми лимон.
— Лимон, — повторил он, — то есть…
— Желтенький такой, — подсказала молодая женщина.
Гийом рассмеялся в ответ.
— Не поверишь, но я смутно представляю, что такое лимон. Просто хотел спросить, где они тут лежат.
После этой шутливой фразы Беатрис расслабилась и успела заметить, как неловко себя чувствует ее спутник, атакованный Аннетт, продавщицей отдела.
— Возьмите плод страсти, месье д'Эссиньи. Чудесная дыня, спелая и сочная…
— Большое спасибо, Аннетт, — поспешила Беатрис на помощь Гийому и, подхватив его под руку, повлекла дальше.
— Необязательно было брать ее, — проворчала она, глядя на дыню в тележке.
— Не знаю, как можно было вежливо отказаться.
— Непростая задача, особенно если это действительно спелая и сочная дынька. Но обычно фраза: «Большое спасибо, нет» — помогает. Во всяком случае, мне.
Гийом непонимающе уставился на спутницу, словно пытался решить головоломку. Взгляд светлых глаз, казалось, пронзал ее насквозь, заставляя голову кружиться. Но тут Гийом протянул руку… и взял у нее список необходимых покупок.
— Давай разделимся, а встретимся уже у выхода из магазина, — предложил он.
Беатрис поспешно кивнула. Она была рада убраться подальше от искушения, уж очень хотелось ему поддаться! Да и продукты выбирать будет проще.
И действительно, стоило ей отправиться в мясной отдел в одиночестве, как мысли приняли вполне определенное направление — что нужно, а что не нужно покупать, поскольку тщательно составленный список унес Гийом.
Когда они снова встретились, у него из тележки покупки только что не вываливались. Почти половина не значилась в списке.
— Ну что, еще нескольких Аннетт встретил? Ты вообще сможешь есть или как? В отделе готовых салатов продавщица дала тебе попробовать все, я видела.
— Не совсем все, во-первых, а во-вторых, я сам набрал столько. Ты знала, что здесь предлагается двенадцать сортов оливок?
— Да, Гийом, — покачала головой Беатрис, невольно улыбаясь, — тебя надо почаще вытаскивать из кабинета. Ты слишком много времени проводишь за работой. Поедем домой, пора обед готовить. А потом я покажу тебе, что такое райское блаженство.
Наступило молчание. Затем Гийом осторожно сказал:
— Мне казалось или мы и в самом деле договорились этого не делать?
Молодая женщина покраснела и поспешила объяснить:
— Я имела в виду мороженое. Мадам Ферье огорчилась, что я целый угол морозилки заняла мороженым. Но после того как я подкупила ее мороженым «Мятная страсть», она стала совсем другой. Моей верной рабыней. Однако не знаю, как она отреагирует на это. — И Беатрис указала на полную тележку.
— Мы снова ее подкупим.
— Мороженым?
— И оливками.
Надо же, удивилась Беатрис, как странен мир! Вот человек, в руках которого целая бизнес-империя. У него есть деньги, собственность, процветающее дело, толпы прекрасных женщин, роскошный дом, любящая сестра. И все же ему чего-то не хватает. Двенадцать сортов оливок. Только подумайте!
— Вряд ли приятно наблюдать за процессом, — предупредила Беатрис. — Я являю собой нечто страшное, когда готовлю.
Совсем наоборот, подумал Гийом, наблюдая, как ловко она сгребает нарезанные овощи в сковородку, одновременно захлопывая шкафчик изящным движением бедра. Да, так она и действовала, делая двадцать дел одновременно, но именно это вызвало у Гийома чувство вины. Если повар заболел, с какой стати эта дама должна готовить?
— Позволь, я тебе помогу. — Чтобы привлечь внимание, он взял ее за руку.
— В самом деле хочешь пособить? Ему, конечно, хотелось обнять ее, сказать, что некуда торопиться и не стоит придавать готовке столь большое значение. Однако, сделав шаг, Гийом увидел, как по ее лицу пробежала тень, и немедленно вспомнил, чем кончилась их прошлая встреча в кухне.
— Нам обоим было бы неплохо поесть, но, честное слово, мне куда проще готовить одной. В конце концов, я делала это немало раз.
Понимая, что только усложняет задачу своей помощнице, Гийом поспешил ретироваться в гостиную. Он достал скатерть, бокалы и свечи.
Когда Беатрис наконец объявила, что обед готов, стол был уже накрыт. Она бросила взгляд на белоснежную скатерть, вдохнула запах фиалок и с сомнением произнесла:
— Ты точно знаешь, что делаешь?
— Конечно, — объявил Гийом.
— Ну ладно… Тогда давай ужинать. Еда была божественно вкусна — обжаренные овощи и в меру подрумяненный цыпленок с лимоном и рисом.
— Чудесно! — восхитился хозяин дома. — Потрясающе! Не имел понятия, что ты так хорошо готовишь.
— Спасибо, но это только начало. Что Беатрис имела в виду, Гийом понял, когда она торжественно внесла огромный поднос, уставленный маленькими вазочками с мороженым, на котором лежал также черный шелковый шарф.
— Сейчас выясним, что тебе на самом деле нравится. Дай-ка я завяжу тебе глаза.
— А зачем?
— Чтобы цвет и внешний вид мороженого тебя не отвлекал. Это развлечение. Путешествие в мир мороженого для того, чей кругозор ограничен ванильным.
— Но я пробовал и шоколадное.
— Не считается.
— И, кажется, клубничное…
— Чуть лучше, но недостаточно.
— Ну разве я могу спорить с той, что так приятно пощекотала мои вкусовые рецепторы за обедом?
— Это был просто цыпленок.
— Скажи это мадам Ферье. Улыбка Беатрис погасла.
— Не говори ей, пожалуйста.
— Ни за что, — пообещал Гийом, в очередной раз удивляясь, как в сердце этой женщины вмещается столько жалости и любви ко всем подряд — к поварам, к детям. И даже к богатому, но «беспомощному» бизнесмену вроде него. — Ни за что не стал бы причинять ей боль. У нас с ней своего рода соглашение, и она честно выполняет свою часть.
Тогда Беатрис наклонилась и завязала ему глаза шелковым шарфом.
