Я открыла дверь, когда Алекс выскочил из машины, и направился ко мне со Стэном… хотя нет, это был не Стэн. Алекс нес на руках пса, которого я никогда раньше не видела, неподвижного и покрытого кровью, которая блестела на его темной шерсти.
Мое сердце екнуло, он был уже мертв, но Алекс не осознавал этого.
Он выглядел очень удручающе, его кожа была бледной, глаза полны беспокойства, лицо и одежда были в крови. Он был побит и это было очевидно, но я побоялась спрашивать его о чем-то, потому что он был слишком разъярен.
— Положи его на стол, — дала я указания.
Под ярким освещением операционного стола собака выглядела еще хуже. Ее шерсть слиплась от обильного количества крови, ухо было почти оторвано, щека и шея представляли из себя сплошные рваные раны. Но его глаза уже были неподвижны и широко раскрыты, а язык вывалился из пасти.
Я ненавидела такие ситуации. Меня выворачивало от вида таких животных, но я была обязана выполнять свою работу. Я достала стетоскоп и внимательно его послушала. Я ничего не услышала, что подтверждало то, что я уже и так знала. Эта собака уже какое-то время была мертва. Теперь мне нужно было успокоить владельца… точнее человека, который принес эту собаку в клинику.
Я медленно подняла голову и печально вздохнула.
— Мне очень жаль, Алекс. Он не выжил.
Он закрыл глаза, а потом неистово стукнул кулаком по столу, заставив меня подпрыгнуть на месте.
Я чувствовала себя беззащитной в пустом офисе посреди ночи. Страх пробрался вглубь меня, и я проверила рукой телефон в заднем кармане, чтобы убедиться, что он на месте.
Волна гнева Алекса наконец-то приутихла, и он рухнул в кресло, чувствуя себя уязвленным и разбитым. Он сидел, закрыв руками глаза, и корил себя за то, что не успел.
В этот момент он казался еще более одиноким и сломленным, чем, когда-либо. Я понимала, что мне нужно собраться с духом и как-то успокоить его, показать ему, что он не один, но я не знала, как это сделать. Еще мне хотелось узнать, кто избил его.
Он вздрогнул, когда я коснулась его подбородка, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы рассмотреть повреждения.
На его щеке красовался синяк, глаза были красными и отекшими, губа была разбита и распухла. Затем я подняла его руки и дотронулась до сбитых костяшек пальцев.
— Что произошло?
Он покачал головой, давая понять, что не хочет об этом говорить. Затем он отодвинулся и убрал свои руки.
— Хотя бы расскажи, где ты нашел этого пса? Я прекрасно вижу, что собака дралась, а не попала под машину, например.
Алекс просто кивнул в ответ.
— Ты тоже дрался, — добавила я, сжав губы.
Выражение его лица просто разрывало мне душу. В нем было все: боль и сожаление, печаль и разочарование, вина и много чего еще.
Он снова покачал головой, не найдя в себе сил говорить, и встал, чтобы уйти.
— Алекс, — мягким и тихим голосом произнесла я. — Позволь мне помочь тебе.
Он глубоко вздохнул, моргая и сжимая свои кулаки.
— С…с…с…собачьи бои! — смог выпалить он.
— Я поняла тебя. — Ответила я, как можно терпеливее, но мое разочарование нарастало. — Ты был там? Это были незаконно организованные собачьи бои?
Он неуверенно кивнул.
— И ты… тоже участвовал в них?
Я понимала это по его внешнему виду. Но он подтвердил мои опасения, кивнув.
Это означало, что он тоже участвовал в боях? Эта мысль вызывала у меня жуткое отвращение. Я не могла представить себе, что этот чувственный и милый мужчина был вовлечен во что-то столь варварское и ужасное. Но кровавые останки пса и тот факт, что Алекс был весь избит, заставили меня сомневаться во всем.
— Можешь рассказать мне, как именно, это произошло?
Он нахмурился и отступил от меня в сторону.
— Алекс, пожалуйста.
Отчаяние и ярость вспыхнули в его глазах, прежде чем он развернулся и покинул клинику, покрытый с ног до головы кровью и слюной умершей собаки.
Я прекрасно понимала, как должна была поступить, но очень не хотела этого делать. Я ведь просто желала, чтобы он мне все рассказал. Надеялась услышать какие-то объяснения. Но сильные переживания лишили его возможности говорить, и я осталась в неизвестности и в мертвой тишине.
Я понимала одно, каким-то образом Алекс был связан с незаконными боями.
Я достала телефон и набрала номер полицейского участка.
***
Вернувшись в ту ночь домой, я так и не смогла уснуть.
Меня просто передергивало, когда я вспоминала многочисленные раны пса, которого притащил Алекс. За время моей практики я видела видео с собачьими боями, и это было кошмарное зрелище. Это в буквальном смысле были схватки насмерть. Некоторые владельцы умышленно отрезали своим псам уши и хвосты, чтобы у соперника было меньше мест для атак. Их целенаправленно учили убивать. Эти животные были практически обречены на смерть, кроме тех редких случаев, когда они оказывались спасенными. Я просто не понимала, как люди могут быть такими жестокими.
Как, черт возьми, кто-то, типа Алекса Уинтерса, мог быть вовлечен в этот ад? Он казался мне таким заботливым. Но поразмыслив, я вспомнила, что на теле Стэна было несколько шрамов, которые могли быть последствием участия в боях.
Я оставила тело собаки в небольшом морге, который находился у нас в клинике, чтобы Дэн имел возможность осмотреть его утром. Я знала, что собачьи бои существуют до сих пор, но думала, что это бывает только в крупных городах. На меня наводила ужас мысль о том, что это могло происходить у нас в Жираре.
Я не спеша приняла душ и оделась, ощущая себя так, будто за ночь постарела на десяток лет.
Эшли уже была в офисе к тому моменту, когда я вернулась. Ее беспардонность и любопытство вновь поражало меня.
— Ну и откуда у тебя трупак?
— Эшли!
— Что?
— Ничего особенного. Это пес, который участвовал в боях. И я не смогла его спасти.
— Да ты что? Я как-то и не подумала, что ты можешь положить в холодильник живого, — Эшли закатила глаза и подошла к кофе машине.
Честно, было такое ощущение, что она бесчувственна, как камень.
Дэн и Гэрри появились в клинике почти одновременно, и я пригласила их в кабинет осмотреть тело собаки.
— Это ужасно, — произнес Дэн, осмотрев тело. — И ты говоришь, что его доставил Алекс Уинтерс?
— Именно так.
— Он сказал, где нашел этого пса? Или скрыл?
— Нет, не сказал. Но ты же знаешь, что он не может произнести ни слова, когда взволнован или расстроен.
Я немного поколебалась, но все-таки решила рассказать Дэну еще кое-что.
— Уверена, что он тоже дрался. У него была разбита губа и проявлялся синяк под глазом. И, да, костяшки его пальцев были сбиты до крови.
— Я должен навестить его, — сказал Дэн. — Возможно в своем доме он будет менее напряжен и сможет говорить.
— Ты думаешь, это снова начинается? — спросил Гэрри у Дэна. — Незаконные собачьи бои?
Я бросила на него удивленный взгляд.
— Последние серьезные происшествия такого рода были до того, как ты начала здесь работать, — продолжил Гэрри, переведя свой взгляд на меня.
— Я не думаю, что они когда-нибудь прекращались. После того, как этот крупный бизнес был прикрыт в Филадельфии несколько лет назад, он превратился в подпольный и о нем ничего не было известно. В последнее время, правда, я кое-что слышал, — со вздохом ответил Дэн.
— Не думаю, что собака в таком состоянии имела возможность пережить путь из Филадельфии. Смневаюсь, что она могла пережить даже два часа в пути из Питтсбурга, — констатировала я, качая головой.
— Мы ничего не можем утверждать наверняка. Я поеду и поговорю с Алексом.
Мы все притихли, подавленные насилием и жестокостью, которым подверглось это животное.
***
— Человек-загадка записался на еще один прием, — скорчив гримасу, оповестила меня Эшли.
Прошло три недели с того момента, когда я последний раз видела Алекса. Столько времени прошло с того времени, когда он разбудил меня своим звонком. Двадцать один день с тех пор, как я видела его онемевшим от боли и гнева.
