— Как дела? — сажусь на стол, отодвигая в сторону посуду с остатками Риткиного завтрака.
— Все хорошо. Я даже выспалась.
— Везет, — стягиваю из тарелки кусочек сыра, закидываю его в рот.
Смотрим с ней друг на друга. Я выигрываю в эту детскую игру, и Рита первая отводит взгляд.
— Мы когда поедем смотреть договор? Ты говорил, надо сегодня.
— Раз говорил, значит так и есть, — смотрю на часы. — К пятнадцати ноль — ноль будь готова, — спрыгиваю со стола и ухожу. Не цепляться же к ней из-за своих тараканов. Надо лечь на пару часов, снять нагрузку на нервную систему.
Игнорируя вопросы матери, заваливаюсь к себе в комнату, скидываю на пол верхнюю одежду и в трусах ложусь на кровать мордой вниз. Обнимаю обеими руками подушку, закрываю глаза, замедляю дыхание, веки начинают закрываться. Ура!
Два с половиной часа сна маловато, конечно, но в целом полегчало. Остальное смывает холодный душ и воспоминание о том, что в Риткиной комнате стоит букет от Радомира.
В офис отца надо одеться приличнее. Рубашка в тонах темного шоколада под цвет глаз и черные брюки отлично сочетаются. На запястье опять ложатся любимые часы, мобильник и ключи от машины в карман. Жаль, к этому образу не подойдут кроссовки, туфли не люблю, не практично, некомфортно.
Выбираю туалетную воду. Хочу, чтобы ей нравился именно мой запах. Цепляю пальцами круглую крышечку с флакончика туалетной воды. Распыляю. Спортивный запах лучше всего подчеркивает мое «я».
Иду к Рите. Стучу и открываю дверь, не дожидаясь разрешения. Если опираться на время, то девочка должна быть как минимум одета и я вламываюсь к ней с чистой совестью.
На ней свободные бежевые брюки, обтянувшие бедра, а дальше струящиеся в пол, больше напоминая юбку. Судя по тому, как идеально они сидят на ее попке, там нет белья. У меня тут же встает. Хорошо так, основательно член упирается в ширинку. Белая футболка, заправленная под ремень этих самых брюк, вызывает не меньше восторга. Для ее роста, фигура просто огонь. Все на своих местах. В груди твердая двоечка, плавная линия талии перетекает в округлое бедро.
Не удержавшись, подхожу к ней сзади и нагло вжимаю этой дразнящей задницей в свой пах. Член радостно вздрагивает в трусах, а по телу прокатывается волна легкого, дразнящего удовольствия. Какие к черту мини?! Тут целомудренная классика сносит крышу гораздо сильнее.
— Лекс, — краснеет Рита, — не надо, — старается отодвинуть от меня свои ягодицы. Напрягаю бедра, и мой стояк дергается ей навстречу. Вздрагивает. — Лекс, пожалуйста, — ее щеки становятся просто пунцовыми.
Быстро веду взглядом по комнате, цепляюсь за цветы.
— Кто подарил? — наклонившись, шепчу ей в ухо, касаясь его губами.
— Ты, наверное. Там записки не было, — выдыхает Ритка. А я ладонями рисую ее фигурку от бедер к груди. — Лекс, прекрати! — хлопает меня по наглым рукам.
— Поехали, — отхожу, стараясь дыханием погасить возбуждение.
Рита берет маленькую сумочку с тумбочки, поправляет волосы и возмущенно сопя стреляет в меня взглядом.
— Жадина, — хлопаю ее по попке, пропуская вперед.
— Да Лекс, блин! — подпрыгивает на месте. — Прекрати!
— Я не могу потискать свою невесту? — дергаю бровью.
— А я не знаю, — складывает руки на груди. — Я еще договор не видела!
— То есть ты собираешься со мной жить только в рамках договора? — цепляю ее, подталкивая к лестнице. Нам и правда пора ехать.
— Не придирайся к словам. Я просила не давить на меня, а ты…
— Ну прости, с телом договориться сложнее, чем с головой. Оно на тебя очень бурно реагирует, — обнимаю ее, притягиваю к себе и веду во двор. — А насчет договора ты мне скажи, я тогда попрошу юриста добавить туда много, — наклоняюсь к ее уху, — много, — провожу языком, Ритка вся съеживается, — много интересных пунктов. А еще я сегодня выяснил, что очень ревнивый, — кусаю ее за мочку. — Неприятное чувство. Сделаешь так, чтобы я его реже испытывал?
— Не понимаю, о чем ты, — выставляет локоть в сторону, чтобы отстраниться от меня.
— О цветах, Рит. Розы прислал не я, а ты мне про них ни слова не сказала!
Глава 16
Маргарита
Лекс недовольно сопит и много курит всю дорогу, крепко сжимая руль одной рукой. Достает мобильник из кармана брюк, зло тыкает пальцем в экран набирая кому-то сообщение. Получает ответ. Смачно матерясь, с грохотом швыряет телефон на панель.
Отворачиваюсь к своему окну и пытаюсь прокрутить в голове момент, в котором я говорю ему про цветы.
«Скажи, это букет от тебя или твоего брата?»
Да у меня бы язык не повернулся произнести это вслух, потому и не сказала. Можно было бы спросить иначе.
«Мне тут прислали цветы. Ты не знаешь, от кого?»
Или
«Лекс, спасибо за розы. Они не от тебя? А от кого тогда?»
В каком из этих моментов он не устроил бы сцену ревности? В любом из них я выгляжу глупо, потому что в этот дом мне никто не прислал бы букет, кроме Радомира и моего жениха. Я и промолчала, чтобы не нагнетать и без того неприятную ситуацию.
Пока Алексей ищет место для парковки у офисного здания с множеством разных вывесок на фасаде, я замечаю машину отца. И он здесь… Вот я вообще не рада! Наверняка ведь без мамы. Будет тыкать сейчас в меня чем-нибудь.
— Не-е-ет, — хнычу вслух, увидев у стеклянных дверей бабушку.
Лекс филигранно втискивается между двумя автомобилями. Аккуратно открываем двери, выходим и нас тут же замечают. Бабушка расплывается в многообещающей улыбке, которая, по ее мнению, означает радость. На ней белая блузка, сиреневый брючный костюм и туфли на невысоком каблуке. Волосы она не красит принципиально, считая, что своевременная благородная седина ей только в плюс. Они собраны в тугую прическу на затылке. Ни одного волоска не торчит! Даже они ее слушаются беспрекословно.
— Маргарита, — тянет ко мне руки, изящно целует воздух в районе моих щек. — Девочка, ты так и не научилась одеваться, — понижает голос. — Кто носит футболку с классическими брюками? И брюки, детка, должны быть свободнее. Они слишком сильно обтягивают твои ягодицы. Это стыдно!
— Здравствуйте, — врывается в наш разговор Лекс. — Алексей Яровский, будущий муж вашей внучки, — сразу безошибочно понимает родственные связи. — Знаете, мне безумно нравится, как выглядит моя невеста. Это ведь самое важное, не правда ли? В конце концов я должен получить удовольствие снимая с нее и эти брюки, и эту футболку.
— Молодой человек! Как вы говорите с пожилой женщиной?!
А я чуть ли не подпрыгиваю от восторга. Я не могу так с ней разговаривать, а у Лекса ни один мускул не дрогнул.
— Поверьте, Степанида Михайловна, это мой сын еще вежлив, — к нам подходит старший Яровский. — Чего вы здесь все встали? Пошлите, у нас торжественный момент. Практически регистрация брака, — улыбается он.
— Ты говорил, мы только прочитаем договор, — шиплю на Лекса. Ноги вросли в тротуар и дальше идти отказываются.
— Я не знал, что они устроят такое. Пойдем, будем разбираться на месте.
В кабинете юриста и правда царит торжественная атмосфера. На небольшом столике в углу стоит шампанское, коньяк и корзина с фруктами. У окна стоит моя мамочка в красивом длинном платье. Ее плечи подрагивают, будто плачет. Таня тоже здесь. Рядом с ней на диван присаживается бабушка. Они шепчутся, косясь в нашу сторону.
Освободив свою руку из ладони Лекса, подхожу к маме.
— Привет, — обнимаю ее.
— Рита, — быстро смахивает сырость с лица. И правда плакала. — Ну как ты, моя девочка? — она с беспокойством заглядывает мне в глаза, стараясь отыскать в них ответ на свой вопрос.
— Все хорошо, — успокаиваю.
— Тебе дали отдельную комнату, как обещали? Или… — еще понижает голос.
— Дали, мам. Я со всем справлюсь, не переживай, очень тебя прошу. Не могу смотреть как ты плачешь.
— Прости, не буду больше, — улыбается она, слизывая с губ соленую капельку слез. — Без тебя дома так пусто стало, — вздыхает мамочка.
