Оттираю штаны влажной салфеткой, надеясь, что мокрые пятна высохнут до приезда Радомира.
Из сквера ухожу дальше по улице. Игнорирую киоск с ароматным кофе. Еще не хватало вылить его на свою белую футболку. Я лучше как-нибудь так… водички попью.
Купив маленькую бутылку минералки, выхожу к линии небольших магазинчиков от продуктовых до мебельных. За ними сворачиваю, осматриваюсь, ориентируясь в пространстве. Куда дальше? Парк! И я там вроде не была еще. Отсюда вижу возвышающееся над деревьями колесо обозрения.
Перехожу дорогу. Снова звонит телефон. В этот раз Радомир набрал меня со своего мобильного.
— Кидай геолокацию.
Решаю на словах объяснить ему, где нахожусь. Рад быстро ориентируется. Договариваемся встретиться прямо возле входа.
Как влюбленная дурочка, все время поправляю одежду, смотрю на пятна на брюках. Это теперь только отстирывать. Так неловко. И сама тут же одергиваю себя, напоминая, что Рад — это вообще не про меня. Мне надо как-то приучить себя к Лексу. А внутри все равно все колотится от волнения.
Вижу, как машина Радомира паркуется на свободном месте недалеко от входа. Он такой большой, уверенный в себе, спокойно выходит из нее, хлопает дверью, ставит автомобиль на сигнализацию.
— Привет еще раз, — подходит ближе. — Как ты себя чувствуешь? Брат сказал, тебе было плохо.
— Переволновалась. Сейчас уже лучше.
— Давай не будем здесь стоять. Ты голодная?
— Нет. И в замкнутое пространство меня сейчас совсем не тянет. Я бы еще погуляла.
— Понимаю. Передавили они на тебя сегодня, — поднимает взгляд на колесо. — Рит, а ты высоты боишься?
— Есть немного, — смущенно улыбаюсь.
— Если немного, тогда пойдем. Будет тебе максимальное ощущение свободы сейчас, а потом уже поговорим.
Рад неожиданно берет меня за руку и тянет за собой к кассам. Покупает два билета на колесо обозрения.
Дожидаемся момента, когда можно сесть. Забираемся в открытую кабинку и медленно ползем вверх. Он сидит напротив, смотрит так, что у меня воздух застревает в горле и это не от высоты. Это я, глупая, опять теряюсь в его силе и серых глазах.
Ну почему так?! Не надо на него смотреть! Он пусть смотрит, а мне не надо! И я отвожу взгляд на город. Колесо зависает на несколько мгновений именно в тот момент, когда мы находимся в самой верхней точке. Мне страшно и одновременно восхитительно красиво.
— Встань, — улыбается Рад.
— Нет! — мои глаза увеличиваются от ужаса.
— Всего несколько секунд, пока мы не уехали отсюда.
Не знаю, доверилась бы я Лексу… Встаю. Рад тоже поднимается со своего места, нарушая технику безопасности. Крутит меня к себе спиной, обнимает одной рукой за талию, прижимает к себе. Все, я не дышу больше.
— Закрой глаза, раскинь руки в стороны и поймай ветер. Представь, что летишь. Я держу.
— Как в «Титанике», — нервно хихикаю.
— Почти.
Колесо плавно движется. Я закрываю глаза, расправляю руки, ловя потоки ветра здесь наверху. Меня захлестывает потрясающим чувством настоящего полета и жаром от мужского тела, плотно прижимающегося к моему.
— Открывай глазки, — кажется, его губы прикасаются к моему уху. Сильные руки снова крутят меня, помогают сесть. — Полегчало?
— Это даже круче, чем на байке, — не могу перестать улыбаться.
— Лекс вряд ли с нами согласится, — поддерживает мое настроение Рад.
Внизу получаем втык за нарушение правил аттракциона. Радомир спокойно уводит ответственного сотрудника в сторону и решает вопрос без скандала.
Настроение значительно улучшается. Я даже временно забываю про пятно на брюках.
Ладонь Радомира снова ловит мою и ведет по парку к высоким деревьям.
Садимся с ним на скамейку подальше от других посетителей.
— Расскажи мне, что у вас происходит с моим братом, — начинает он.
— Не уверена, что это правильно…
Угу! А обжиматься в кабинке колеса обозрения с женатым мужиком самое то!
Получив неприятный укол совести, немного отодвигаюсь от Радомира. Он делает вид, что не замечает.
— Я же помочь тебе хочу, Рит. Лекс влюбился и пока не умеет справляться с этим чувством. Его таскает из крайности в крайность. Он и защищал тебя сегодня так перед всеми, кидаясь в пропасть… наговорил лишнего. Про Таню тебе слышать было не надо, но раз уж так вышло, то я подтверждаю, у них не дошло до секса. Поверь, братишка редко просит у меня помощи. Гордый. Но раз позвонил сегодня, значит признал, что виноват, и искренне переживает.
— А я не знаю, где он искренний! Я вообще его не понимаю, Рад. И мне некомфортно от этого. Все время жду подвоха. Что еще он выкинет? Что еще расскажет, чего я знать не должна?
— Ты все знаешь. Теперь все, — грустно улыбается он. — Лекс будет зубами всем глотки за тебя рвать и мне в том числе, если придется.
— Тебе? — растерянно открываю рот.
— Если придется, — уточняет еще раз. — Просто обозначил степень силы его чувств.
— Ты хороший брат, — смотрю перед собой.
— Хочу, чтобы ты попробовала быть счастливой в той ситуации, в которой оказалась.
— Значит дело не только в Лексе?
— Не только, — выдыхает, стиснув зубы, — к сожалению.
Глава 18
Радомир
Отвезу ее сейчас домой и своими руками передам брату. Нет у меня прав на эту девочку, а он влюбился. И я влюбился! Во взгляд ее растерянный, в эти чертовы влажные губы, к которым хочется прикасаться. В ее искренность в моем фальшивом мире. Эта девочка живая, еще не испорченная, но уже загнанная в угол и все равно продолжает сопротивляться, показывает характер. Умница. Лекса вот на место своим уходом поставила. Будет теперь сто раз думать прежде, чем говорить. Не всегда такая честность нужна, тем более прилюдно, тем более потерявшейся в новой семье девчонке.
Смотрю на нее. Улыбается… Просто так. Смотрит на играющих неподалеку детей и совершенно искренне улыбается. Рад, что ей стало легче, а мне вот ни хрена. Я любовницу послал сегодня. Обиделась. Ну не могу я думать ни о ней, ни о жене! В башке одна Ритка. И я бы еще на сутки остался на работе, чтобы попробовать переубедить себя. Попробовать доказать, что мне кажется и я просто голодный до таких эмоций. А потом Лекс позвонил. Я вроде как брату помогать поехал, а сам, как мальчишка, думал лишь о том, что вот-вот увижу эту красоту.
Увидел. Аж сердце к горлу подпрыгнуло. Оно сначала тормознуло, потом забуксовало и забилось нервным пульсом где-то в глотке.
Меня до сих пор кроет от ощущения ее тела на своей рубашке. Может к черту все и пора нарушать правила? Я пиздец как по свободе скучаю! И завидую Лексу. Воспитываю и завидую! Потому что ему можно, а мне уже все давно запрещено! Только вот любить по указке не получается. Да, блядь! Я даже это пробовал! Пробовал любить собственную жену! Но все, во что мне удалось влюбиться, это секс с ней. Он всегда действительно очень неплох. Но это же мало. Я задыхаюсь в этой долбанной клетке!
Смутно представляю, что будет дальше. Сейчас я сделаю то, что хочу. Снова беру Маргариту за руку, но не как старший брат ее жениха, а как мужчина, которому она нравится. Девочка вряд ли заметит разницу в прикосновениях. Она слишком тонкая, чтобы ее распознать нужен опыт. А у Ритки его нет. Ее тоже держали взаперти и все время чего-то требовали. Она так и не дотянула до идеала в глазах собственной семьи, зато мы с братом отлично разглядели в ней все, что нам нужно.
У нее очень нежная кожа. Вожу по тыльной стороне ладони большим пальцем. Рита удивленно на меня смотрит и молчит.
Молчи сейчас, пожалуйста. Молчи…
От такого прикосновения к тебе я могу морально кончить.
Молчи…
Здравый рассудок тут же долбится в мозг с вопросом: «А чего, собственно, она молчит?». И дышит через раз. Я вижу, по тому, как поднимается ее грудь и плечи.
Сейчас самым правильным будет взять ее и отвезти уже домой. Брат звонил уже. Я на трубе звук вырубил, чтобы не отвлекали. У меня тут свой секс.
