— Хвати слезы лить, — вмешивается отец. — Мы дочь замуж отдаем, а не хороним, в конце концов!
Он даже не спросил, как у меня дела. Ему все равно, что делает со мной Лекс, как меня приняли в новом доме. Важно лишь подписать бумажки, разложенные на столе. И я, мазнув по отцу взглядом, ухожу к своему будущему мужу, надеясь, что он сдержит слово и у меня будет еще несколько дней для полного принятия происходящего.
— Алексей, а могу я задать вам вопрос? — пока наши отцы медленно потягивают коньяк, обсуждая еще какие-то детали их выгодной сделки, бабушка решает немного с нами пообщаться.
— Спрашивайте, — спокойно пожимает плечами Лекс.
— Почему на приеме ваш выбор пал на Маргариту? Девочке ведь еще учиться и учиться манерам. А жена при такой фамилии должна уметь достойно представлять мужа в обществе. У Татьяны для этого есть все данные. Она стала бы для вас отличным партнером в семейной жизни.
Они с папой даже говорят одинаково. Это тоже бесит. И то, как бабушка говорит сейчас обо мне, словно меня вообще здесь нет, очень задевает.
— Я правильно понял, ваше идеальное светское воспитание позволяет вам прилюдно называть мою невесту недостойной и попытаться подложить под меня свою старшую внучку прямо перед подписанием брачного договора?
Даже у меня пропадает дар речи. Так с бабушкой еще никто никогда не разговаривал. Ее лицо идет красными пятнами, рот приоткрывается в немом возмущении, а Лекс в полной тишине с невозмутимым видом продолжает ее добивать.
— А видимо то же светское воспитание позволило вашей старшей внучке раздвинуть передо мной ноги прямо на ужине в честь знакомства?
У меня перехватывает дыхание. В воздухе уже столько напряжения, что оно звенит и давит на уши.
— Как хорошо, — ставит жирную точку Лекс, — что Рита воспитана иначе и у меня будет не партнер, а девочка, в которую я влюблен.
— Алексей! — рявкает на него отец. Мой пока не нашел, что сказать. Мама в ужасе смотрит на Таню, а бабушка и вовсе растерялась.
— Мне надо на воздух, — пошатываясь, встаю со своего места.
— Сейчас, малыш, — Лекс тоже поднимается, придерживает меня, чтобы не упала. — Мы вот это возьмем, — собирает документы со стола, — дома изучим и сообщим, все ли нас устраивает. А сейчас простите нас невоспитанных, — издевательски кланяется он, — моей невесте нехорошо. Мы пойдем.
— Стой! Лекс! — за нами в коридор выскакивает его отец. Догоняет, я не могу сейчас быстро идти. Дергает сына за локоть. — Что это сейчас было?! Немедленно вернитесь!
— Отец, Рите плохо. Посмотри, какая она бледная. Я тебе обещаю, что мы вместе все прочитаем. Если будут вопросы, я приду к тебе, и мы их обсудим. А сейчас мы поедем домой, пока моя невеста не упала в обморок. И, пожалуйста, не надо больше таких «сюрпризов». Мы не оценили!
Денис Игнатович внимательно смотрит на меня. Не могу ничего ему ответить. Горло сдавило, во рту вязкая слюна, все кружится и плывет перед глазами.
— Мы дома еще обсудим твою выходку, сын. Вечером не смей никуда исчезать. Приедет Радомир, и мы поговорим.
— Даже не собирался. Пойдем, трусишка, — смеется он, поддерживая меня за талию. — А ты кого больше боишься, отца или бабушку?
— Лекс, не смешно, — при выходе на улицу сразу делаю глубокий вдох. Затем еще один. Меня начинает отпускать. — Скажи, это правда? То, что ты там сказал.
— А что я сказал? — хлопает своими длинными темными ресницами.
— Ты был с Таней в тот вечер?
— Моя девочка ревнует? — довольно скалится эта кареглазая пакость.
— Я просто спросила.
— А я просто не ответил. Это тебе моя маленькая месть за цветы. Думай и мучайся. Одному мне страдать что ли? — ехидно щурится он.
Глава 17
Маргарита
Вот что он за человек? У меня возникает ощущение, что я нахожусь в море в шторм. Лекса качает из стороны в сторону и меня вместе с ним. Отстоял перед всеми, но сделал это так, что мне теперь не по себе. Будто испачкали. Нормально ему там было на ужине с моей сестрой? Ну и выбирал бы ее! И Таня ничего не сказала. Уверена, она сделала это специально, чтобы в подходящий момент выдать всю правду и унизить меня прилюдно. Не успела. За нее с этой задачей отлично справился мой будущий муж.
Это ж надо было додуматься! Заявил, что переспал с моей старшей сестрой прямо в тот самый вечер, когда две семьи решили сломать одну маленькую жизнь. Мою жизнь, между прочим!
Поднимаюсь к себе и прямо перед его носом захлопываю дверь.
— Рит, — скребется, как нашкодивший кот.
Достаю телефон, набираю подругу, а она не может вырваться сегодня, они всем семейством уехали за город, пока у мамы выдалось несколько неожиданных выходных. Но Лекс же об этом не знает.
— Ритк, ну открой. Я уже понял, что перегнул, — виноватый такой.
И как ему верить? Я вообще перестала понимать, где он настоящий. Все время дурацкие маски. В театральное ему надо, а не в медицинский.
— Пусти, — резко открываю дверь и протискиваюсь мимо Яровского.
— Ты куда? Тебе же плохо.
— Мне уже лучше. Я переночую у подруги, — заявляю ему, быстро удаляясь.
— Подожди, — догоняет, ловит за руку. — У меня с твоей сестрой ничего не было. Скажем так, до дела не дошло. Это была просто проверка и дикое желание позлить отца.
— Позлил? — кивает. — Молодец. А теперь можно я пойду? Или я здесь в тюрьме и выход только в твоем присутствии?
— Отвезти? — предлагает, проведя рукой по волосам, перетаптываясь с ноги на ногу.
— Сама справлюсь. И… — решаю, что надо сказать, — за то, что перед бабушкой отстоял, спасибо. Мне просто надо развеяться. Я столько всего услышала сегодня и чуть замуж не вышла прямо в кабинете семейного юриста.
— Перебор, согласен. Давай я все же отвезу, — он сейчас опять другой. Мягче, спокойнее, с нотками искренней заботы в голосе.
— Не надо, — качаю головой.
— Тогда будь хотя бы на связи. И если соскучишься, позвони, я приеду и заберу тебя.
— Пока.
Вставив в уши наушники с любимой музыкой, выхожу за ворота и просто иду по улице. У меня нет планов. Я лишь радуюсь, что отпустили. Точнее отпустил меня Лекс, его отец или мама скорее всего придумали бы тысячу причин, чтобы я осталась дома.
Представляю себе тот вечер немного с другим сценарием. Он сначала с сестрой, а потом по указке родителей сразу со мной… И ведь мог бы чисто теоретически! Для него это все просто забавная игра. Сам сказал, что хотел позлить отца. Да если вспомнить, как Лекс выбор делал. Это же целое представление с неожиданным финалом для зрителей. Точно актер. Я свое отношение к нему не понимаю. Он начинает мне нравиться в какие-то моменты, но сам тут же все портит.
В небольшом сквере покупаю себе мороженое, сажусь на скамейку. Сквозь музыку пробивается телефонный звонок. Имя абонента не определяется. Сбрасываю, как спам, но настойчивый неизвестный набирает снова.
— Да, — решаю узнать, кто же там так хочет меня услышать.
— Привет, это Рад, — я и так узнала, и мое сердце с первых звуков его голоса начинает колотиться, как сумасшедшее. — Моя труба на зарядке, звоню с номера коллеги, можешь его не записывать. Ты где сейчас?
— А что? — сразу закрадывается нехорошее подозрение.
— Кто тебя учил отвечать вопросом на вопрос? — смеется он.
— А сам? — хмыкаю в ответ.
— Ну да, прости. Поговорить хочу. Так где ты, Рит? Я через полчаса освобождаюсь и подъеду.
— Гуляю. Позвони, как будешь выезжать, я скажу, в какой точке буду, — предлагаю ему.
— Договорились. До встречи.
Сижу и слушаю короткие гудки, пока они снова не забиваются музыкой. Губ касается легкая улыбка. Представляю, как глупо выгляжу со стороны. Я совсем немножечко подумаю о нем, пока одна. Это все, что можно себе позволить.
Мороженое растаяло на жаре. Его теперь есть неудобно, оно капает белыми молочными каплями прямо мне на брюки.
— Молодец, Рита! — ругаю себя. — Как всегда. Не обляпаешься, значит день прошел зря.
