темно-красной тканью. Внимание всех присутствующих моментально переключается на мою скромную персону. А у меня начинают предательски трястись поджилки от одного лишь пронизывающего взгляда. Сомнений нет, передо мной сам Соломон. Он словно змей-искуситель, своим парализующим взглядом порабощает и ставит на колени. От такого натиска мне становится душно и требуются нечеловеческие усилия, чтобы заставить себя двинуться вперед.
Стараясь выглядеть уверенно, я направляюсь к столу. И только цоканье каблуков заглушает мой внутренний голос, который буквально вопит: «ИДИОТКА! СЕЙЧАС ЖЕ УНОСИ НОГИ ОТ ГРЕХА ПОДАЛЬШЕ!»
Только вот, кажется, змей уже набросил на мою шею невидимое лассо и медленно тащит меня в свои дьявольские силки.
Никто не осмеливается заговорить, все словно ждут разрешения хозяина, и лишь один громила остается сидеть в расслабленной позе, пальцами перебирая свою бороду. И пусть страха в его глазах я не вижу, но и он не пытается опередить покровителя.
— Чего уставилась? — От грубого, хрипловатого баса я едва не валюсь с ног. Разве можно одним только голосом подчинить и вызвать такой страх?
— Сыграть хочу, — решительно заявляю, надеясь, что ничем не выдала своего волнения.
Вальяжно развалившись на диване, он окидывает меня тяжелым взором. Мое внимание привлекают широкие плечи и огромные жилистые руки, полностью забитые татуировками. Они же покрывают практически всю шею и затылок мужчины. Прямо дьявол в человеческом обличье! На нем простая черная футболка, резко контрастирующая с белыми накрахмаленными рубашками остальных. Не сводя с меня глаз, Соломон задумчиво постукивает пальцами по подбородку.
Создается впечатление, что он уже раздел и грубыми ручищами вовсю лапает мое тело. От осознания этого у меня бешено колотится сердце.
— Бабы тут могут играть лишь под столом, — говорит он, жестом показывая на область паха, — заглатывая мой член по самые гланды.
Вокруг раздаются смешки. Да, судя по всему, галантными принцами я могу наслаждаться только в сказках. Нервно сглотнув и переборов страх, я присаживаюсь за стол напротив бандита.
— Люблю нарушать правила.
И хоть выпитый виски придал мне уверенности, но взгляд змея все равно выбивает из колеи. Между тем он подается вперед.
— Ты шлюха? — Его голос даже не дрогнул, зато у меня внутри все сжимается. Вокруг столько народа, даже женщины тут есть, но никого абсолютно ничего не смущает.
— Нет, — сухо отвечаю, гордо расправляя плечи.
— Тогда тебе здесь не место, — стремительно леденеющим тоном произносит он. Да и взгляд его тут же меняется.
— А ты только со шлюхами можешь играть? В обществе приличной девушки не пробовал? — интересуюсь, задетая его поведением.
— В моем обществе нет приличных, поэтому тебе здесь точно не место. Проваливай! — рычит Соломон и подзывает официанта. Взяв с подноса стакан с золотистой жидкостью, мужчина осушает его до дна.
— Я уйду отсюда, когда обыграю твою заносчивую задницу!
За столом моментально воцаряется тишина, и лишь бородач смеется раскатистым, глубоким смехом. А на лице змея растягивается широкая улыбка, которую едва ли можно назвать дружелюбной. Безумие в глазах и обнажившиеся ровные зубы словно предупреждают меня об опасности, а внутренний голос вновь что-то кричит, но пульсирующий в крови адреналин, оказывается сильнее страха.
— Грозный, чего веселье-то обламываешь? Пусть девица сыграет, только не на деньги, а на желание, — привлекает мое внимание ехидный голос того самого бородатого бугая, что сидит на противоположном краю стола. А шлюха, расположившаяся у него на коленях, издает томный смешок.
— Джонни, раздай карты, — без всяких эмоций произносит змей, и дилер начинает тасовать колоду.
Глава 9
Поначалу игра идет достаточно мирно, только вот Соломон не сводит с меня пристального взгляда, под которым я нервно ерзаю на диване. Он же выглядит спокойным и расслабленным, как большой сытый хищник. Я уже жалею, что у моего платья такое глубокое декольте, потому что этот дикий зверь беспардонно впивается глазами в мою грудь, отчего мне становится не по себе.
Дилер открывает еще одну карту.
— Пас, — говорит низкорослый мужчина и скидывает карты.
В игре остается трое: я, змей и бородач. На столе лежат карты: пара десяток, валет, дама и туз. Соломон начинает игру агрессивно, словно чувствует свое превосходство, хотя, возможно, он просто блефует.
— Повышаю.
Соломон ставит пятьсот тысяч рублей. Бородач поддерживает. Я же прекрасно понимаю, что у меня нет таких денег. Ян закупил фишек на триста тысяч, а змей решил пойти вразнос. Мое замешательство очевидно для всех. На руках у меня семерка и восьмерка, риск проигрыша высок, и я скидываю карты. Зато Ян остается хоть с какими-то деньгами.
— Вскрываемся! — командует дилер.
— Пара восьмерок, — скалится бородач. Змей скидывает карты, не открыв их. — Да ладно, братишка, что за интрига? Перед девицей рисуешься? — с сарказмом роняет бородач.
— Говори девчонке свое желание и забирай бабки, Боров, — припечатывает Соломон. Боров, ну конечно! Идеально подходит! — Чего лыбишься? — обращает свой гнев на меня, когда на его скулах нервно ходят желваки.
— Смотрю, ты не любишь проигрывать? — интересуюсь, лукаво изгибая бровь.
— Боров, она вся твоя, дерзай.
Змей резко поднимается из-за стола и демонстративно направляется на выход.
— Можешь забирать себе мышку, считай это моим подарком на твой день рождения, — елейным тоном произносит Боров.
— Я не вещь, чтобы меня дарить кому-то! — Резко встаю и упираю руки в бока, преграждая ему путь.
— У тебя инстинкта самосохранения вообще нет? — раздраженно спрашивает змей.
— Да, мне говорили, что у меня с этим проблемы.
— Идиотка, — цедит он и, отстранив меня, проходит мимо.
А я следую за ним, быстро перебирая ногами в туфлях на тонких шпильках, и на ходу хватаю свое пальто.
Ни капельки не прибавляя скорость, он все равно отрывается от меня. Я изо всех сил стараюсь поспеть за мужчиной. Он шагает, засунув руки в карманы куртки, а широкие плечи мощно рассекают воздух. Все его движения резки и точны. Соломон направляется к барной стойке, по пути доставая из косухи бумажник и швыряясь деньгами. Местные девицы не остаются без внимания. Мажор, блин!
Я решаю подкараулить его
