Просто безвозвратно.
Но тогда-то всё и покатилось под откос. Тогда-то во мне щёлкнуло что-то, что я с тех пор не смог взять под контроль. Тогда работа стала тем, на чём я не перестаю зацикливаться; тогда финансовые приготовления к ребёнку захватили всё.
— На вечеринке Зигги она была раздражительной, — говорит Рен. — Тогда уже было непросто?
— Ага. В тот день я вёл себя как засранец. Я висел на телефоне по поводу… — я стискиваю зубы. — Одного проекта, над которым я работаю, но пока не могу обсуждать. Мы столкнулись с препятствиями в финансировании, я был расстроен, подавлен и погружён в свои мысли. Простите, ребята. Я знаю, что это звучит ужасно подозрительно, и я знаю, что вы любите Фрейю, но я просто хочу вернуться домой и сказать моей жене, как ужасно я сожалею о том, что опоздал.
— И под «опоздал» ты имеешь в виду «вообще не пришёл», — напоминает Райдер.
Оливер подаётся вперёд.
— А почему ты опоздал, собственно?
— В это я тоже вдаваться не стану.
— Что-то много секретов, Эйден, — говорит Рен. — Почему ты скрываешь что-то от нас? Мы же семья. Ты можешь доверить нам что угодно.
Это так сложно объяснить людям, которые выросли не в такой обстановке, как я. Когда всё становится тяжело, я полагаюсь на себя. Потому что когда жизнь научила, что для выживания можно рассчитывать лишь на себя, мысль о том, чтобы открыться другим людям в своей уязвимости кажется… почти невозможной. То, что я умудрялся делать это на протяжении всего своего брака (надо признать, не так хорошо в последнее время) — это свидетельство того, как сильно я люблю Фрейю.
Я молча смотрю на океан. Потому что я мог бы попытаться объяснить, но как они могут понять такое?
— Ты же спрашиваешь, как у неё дела в эмоциональном плане, да? — уточняет Вигго. — Ты держишь всё своё дерьмо при себе, отгораживаешься от неё. Ты же понимаешь, что это смертный приговор для брака, верно?
Это ударяет прямо по больному месту.
— Я работаю над этим, — бормочу я.
— Нет. Я думаю, ты работаешь над чем угодно, кроме этого, — говорит Вигго.
— Господи Иисусе, Вигго. Ты кто? Психолог доморощенный?
Вигго невозмутимо откашливается и зачитывает из книги:
— По словам неподражаемой Лизы Клейпас, «Брак — это не конец истории, а её начало. И он требует усилий от обоих партнёров, чтобы всё увенчалось успехом».
— Прекрасно сказано, — говорит Рен.
— Кто такая Лиза Клейпас, чёрт подери? — спрашиваю я.
Вигго трёт лицо и тяжело вздыхает.
— Вот какое дерьмо мне приходится терпеть. Она автор любовных романов, Эйден. И её книги сочатся мудростью, которую тебе не помешало бы впитать. «Усилия от обоих партнёров», — многозначительно повторяет он.
— Я прикладываю «усилия», — огрызаюсь я. — Но у меня ведь не безграничное количество часов, не безграничное место в мозгу, не безграничный эмоциональный диапазон. На краткий период времени я направил всё на финансовую стабильность и работу, ясно? У меня такое чувство, будто мне нужно выбрать между обеспечением нас, чтобы мы были готовы к тому, что Фрейя хочет от меня, и тем, чтобы дать Фрейе желаемое. Одно должно идти впереди другого.
Райдер наклоняется, опираясь локтями на колени.
— Чего такого она хочет от тебя, что ты не можешь ей дать, работая над этим проектом?
Моё сердце оглушительно стучит. Я пытаюсь придумать, как сказать это, не говоря прямым текстом.
— Я… я… — нервно сглотнув, я смотрю на свои руки. — Я осознал, что то, как я работал, чтобы обеспечить нас, делает её несчастной, но она хочет создать семью, и это было необходимо. Я думал, что могу просто поднапрячься и выложиться на полную, а потом всё будет хорошо. Но всё это обернулось против меня, и мне ненавистно это осознавать. Потому что всё это делается ради её счастья. Я всегда хотел лишь защитить её счастье.
— А как же твоё счастье? — спрашивает Вигго. — Работа в таком режиме делает тебя счастливым?
— Счастливым? Бл*дь, да я просто пытаюсь выжить, — правда вырывается из меня, и Боже, что бы я сделал, чтобы затолкать её обратно.
— Выжить? — Оливер кладёт ладонь на моё плечо. — Эйден, что ты имеешь в виду? У тебя отличная работа. У Фрейи тоже. Вы оба здоровы, у вас есть крыша над головами…
— Вы не понимаете, — говорю я, вскакивая со стула, и мои лёгкие лихорадочно раздуваются. — В-вы не понимаете давление, б-бремя всего этого. Я не вырос с таким отцом, как у вас. У меня отца не было. Моя мама весь день убирала чужие дома. Я посещал школу, сам приходил домой, сам готовил себе ужин, делал домашнюю работу. Мама приходила домой, подтыкала мне одеяло, а потом шла работать позднюю смену в круглосуточной закусочной, а наш сосед напротив прислушивался, всё ли нормально, пока я спал один.
Глаза Оливера отягощаются печалью. От этого у меня бегут мурашки.
Я смотрю на братьев и вижу практически одно и то же во всех их взглядах.
— Мне не нужна ваша жалость, ваше беспокойство или ваше чёртово вмешательство. Мне просто нужно, чтобы вы поняли, чему я противостою: у меня тревожное расстройство. Я всё катастрофизирую. Но в то же время я чертовски амбициозен и решительно настроен не дать этому навредить моей любимой женщине.
— Я сейчас расшибаюсь в лепёшку, потому что у меня, в отличие от вас, нет подушки безопасности, на которую можно было бы рассчитывать. У меня никогда её не было. Фрейя заслуживает лучшего. Она заслуживает надёжности и безопасности, особенно если мы станем родителями. Тут я не могу идти на компромисс. У моей жены и будущих детей будет то, чего не было у моей матери и меня. Деньги на банковском счету и абсолютная защищённость. Чтобы если со мной что-то случится, они не…
Я стискиваю переносицу и стараюсь взять себя в руки. Мой пульс грохочет в ушах.
— Эйден, — тихо произносит Рен. Он встаёт и кладёт ладонь на мое плечо. — Ты прав. Мы не имеем ни малейшего понимания, каково это — вырасти в таких условиях, как ты, и мы не представляем, как это влияет на тебя в эмоциональном плане. Но Эйден. Такая семья? Такая подушка безопасности? Она у тебя уже есть.
Оливер тоже встаёт и любовно похлопывает меня по спине.
— У тебя есть мы.
— Это не то же самое, — бормочу я.
— Нет, приятель. Не верь в эту херню, — говорит Вигго, шарахнув книгой по столу. — Это убеждение, будто ты сам по себе, будто твой финансовый успех или провал равняется твоему успеху
