— Видит Бог — ты вправе так думать, но я все же попытаюсь тебя переубедить. Конечно, воспоминание об этой странной цепи событий, которая привела к трагедии, всегда будет меня преследовать. Но поверь, я действительно собирался оставить Розмари. Я никогда еще не был так близок к этому решению, как в ту неделю, когда появилась статья Гилстона. Моя жизнь тогда рассыпалась в прах. Но что я мог подумать, когда увидел на снимке тебя, Патрика и Бенгелу? Неужели моя догадка была так неправдоподобна, если ты четыре года прятала от меня моего собственного сына?
Шаннон, не дрогнув, встретила его взгляд.
— Это была самая ужасная ошибка в моей жизни. Теперь я это знаю. Но тогда смотрела на вещи по-другому. Я не хотела шантажировать тебя ребенком. Пойми, я хотела, чтобы ты пришел ко мне, повинуясь любви, а не чувству вины или долга. — Она вздохнула. — Очевидно, я была ужасно не уверена в себе.
— Ты хочешь сказать — не уверена во мне. И в моей любви к тебе. — Встав с кресла, Зан взял ее руки в свои и привлек к себе. — Шаннон, может быть, я слишком спешу, но я пришел, чтобы сказать тебе вот что. Я больше всего хочу, чтобы мы вернули себе то, что когда-то было нашим. Ради нас и Патрика. Я знаю, что еще не все потеряно. То, что было между нами, выдержало столько испытаний, и мы не должны отбрасывать это чувство в сторону. Я хочу, чтобы мы поженились как можно скорее. Скажи, что ты поедешь со мной в Килгарин — сейчас же, в этот уик-энд!
— Ох, Зан, я больше всего на свете хочу попытаться начать все снова, — прошептала Шаннон. — Но это не так легко и потребует времени. Ты должен быть терпеливым.
Он крепко прижал ее к себе.
— Шаннон, дорогая, я так рад! Я постараюсь быть достойным тебя. А Патрик — что за чудесный подарок ты мне сделала! Он еще очень мал, и несложно начать все сначала.
Она улыбнулась.
— Ты видел его выражение лица, когда он вошел в комнату? Он не знал, как к тебе относиться.
— Он действительно твоя копия. Не знаю, как ты его растила одна. Ты столько пережила.
— Зан, давай поклянемся больше не жалеть друг друга и всегда быть такими откровенными, как сегодня. — Шаннон смотрела на Зана другими глазами: больше он не был ее кумиром, да она этого и не хотела. — И обещай мне, что никогда не будешь возводить меня на пьедестал. Я хочу твердо стоять на земле обеими ногами.
Зан наклонился и поцеловал ее.
— А вот теперь ты просишь невозможного, — поддразнил он.
Открыв глаза и оглядевшись в полумраке спальни, Керри не сразу поняла, где находится, и наконец с трудом сообразила, что она дома, на Маркхэм-сквер. Накануне Керри приняла две таблетки снотворного, не в силах больше выносить ни одной минуты бодрствования. Но теперь, после пробуждения, все, что она хотела забыть, вновь нахлынуло с прежней силой. Вспомнив вчерашний звонок Зана, Керри почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Поспешным, извиняющимся тоном Зан объявил, что между ними все кончено.
— Я знаю, каким потрясением это будет для тебя, но сейчас нет времени объяснять… Керри? Ты меня слушаешь? Когда я вернусь, то мы подробно поговорим, и я объясню тебе все, о чем должен был давно рассказать. Я знаю, подло так поступать после того, что ты для меня сделала, но так будет лучше. Если бы не я, Марк никогда бы тебя не оставил, но я надеюсь, что ваши отношения снова восстановятся…
Отбросив гордость, Керри принялась его умолять.
— Нет, нет, ты не можешь так со мной поступить! Пожалуйста, не надо! — Она кричала подобно раненому зверю.
— Пожалуйста, постарайся понять, Керри. Я должен через минуту выходить. У меня билет на самолет.
Почувствовав в голосе Зана тревогу, не имеющую отношения к ней, Керри захотелось завизжать, закричать и зарыдать, но она только слушала в трубке его торопливые слова. Мир рушился на ее глазах.
— Керри, еще одно. Я знаю, что это будет для тебя чудовищным разочарованием, но прошу тебя, не приезжай в Килгарин, как мы планировали. Когда я расскажу тебе больше, ты поймешь почему. Пожалуйста, прости меня, но мне действительно нужно ехать.
Даже спустя двадцать четыре часа Керри еще не вполне воспринимала, что их прекрасный роман окончился так же внезапно, как ее брак с Марком. Когда однажды вечером в конце июля муж объявил, что ее оставляет, Керри отнеслась к этому известию совершенно спокойно.
— Ты заслуживаешь кого-нибудь лучше меня — гораздо лучше, Марк, — ответила она. Когда тот признался, что вступил в связь с Пенни, своей секретаршей, Керри искренне пожелала ему счастья.
Когда Марк уехал, она почувствовала облегчение. Керри всегда испытывала чувство вины из-за того, что жила с человеком, на любовь которого никогда не смогла бы ответить.
Чем больше времени Керри проводила с Заном, тем ближе они становились. Ее удивляло, как быстро они достигли той редкой степени взаимопонимания, когда становились не нужны слова. Вступив в брак не по любви, оба впервые открыли для себя, как много радости приносит простая, безмятежная жизнь, без спешки и суеты окружающего мира. Но эту вполне спокойную семейную обстановку дополняли вспышки страсти, разгорающиеся от случайного прикосновения или взгляда. Спустя несколько секунд они уже находились в постели и занимались любовью с той яростной нежностью, которая, по мнению Керри, раскрывала им многие стороны любви. Они во всем замечательно дополняли друг друга — насмешливость Керри и серьезность Зана, ее американская открытость и его британская приверженность к условностям. Уверенность в себе Зана, порожденная его незыблемым положением в обществе, принесла спокойствие в душу Керри. Ей больше не надо было никуда стремиться, она без фанфар и барабанного боя тихо вошла в гавань своей мечты. Как выяснилось, ее целью была любовь, а не богатство или положение. Казалось, это судьба. Керри ощущала, как с каждым днем Зана покидает чувство вины и он вновь обретает желание жить. Керри уже считала свое положение настолько прочным, что позволила себе забыть тревожный звонок Шаннон.
Когда Зан наконец пригласил ее провести в Килгарине первый уик-энд нового охотничьего сезона, Керри поняла, что этим он не только публично возвещает об их отношениях. Зан больше не сомневается в том, что они подходят друг к другу, он отвечает любовью на любовь. Все лето Зан никак не мог решить, устраивать ли в замке охотничий бал, запланированный Розмари еще весной. Но по настоянию Керри он все же решился его устроить. Керри считала, что это даст возможность Зану собрать своих ближайших друзей и очистить свое имя от подозрений.
Сейчас, свернувшись в постели, Керри чувствовала, что ее охватывает паника. Из того, что ей пришлось пережить за последние месяцы, этот удар был самым ужасным. Вспомнив голос Зана, Керри попыталась найти разгадку. Почему все случилось именно сейчас?
