— Конечно. — Но она вовсе не была в этом уверена.
Подъехав к воротам кораля, он наклонился, открыл их, не слезая с лошади, и ждал, когда она проедет.
— Говоришь, практики не было? Когда ты в последний раз ездила верхом?
Люси вспомнила: для того, чтобы стронуть лошадь с места, нужно сжать ноги, и ей удалось выехать за ворота.
— Вообще-то не так давно. Несколько лет назад.
— Лет пятнадцать?
Стрельнув в него глазами, она увидала, что он забавляется.
— Ладно, вижу, не удалось тебя провести. — Она вздохнула. — Последний раз я ездила на лошади вместе с тобой, точнее, за тобой. — Интересно, помнит ли он тот случай.
Они ехали в молчании, копыта мягко шлепали по грязи. Она знала, что Шефилды облюбовали место для пикников на поляне в миле от ранчо. Внезапно Раст произнес:
— В тот день мы с тобой сидели на дереве. Значит, помнит. На сердце у Люси потеплело. Для нее это был важный, поворотный день, хоть и печальный. Но пятнадцатилетнему мальчишке он мог показаться таким же, как все. С чего бы ему помнить его?
— А на следующий день мать увезла тебя насовсем, — сказал Раст и снова ее удивил.
— Да. — С тех пор в ее жизни не было тихих деревенских утренников, когда лошади тычутся мордами в плечо, выпрашивая арбузную корку, не было праздничного запаха люцерны и седельной кожи. Была беспросветная череда тесных городских квартир, безликие школы-интернаты, а потом — Кеннет.
— Куда тебя мать увезла? Кстати, наверное, не в первый раз.
Люси помотала головой. Горькие воспоминания детства оставили знобящий след в душе. Если их озвучить, то холод проникнет еще глубже.
— Ничего интересного. Мы жили в разных городах. Раст, как называется этот цветок? — Она показала на желтый цветочек, прильнувший к земле.
Он понял, что она меняет тему, и не стал настаивать.
— Я его называю сорняком. Она усмехнулась.
— А, понятно. Сорняк.
— Это Лэндон знал названия всех цветов. Деревьев тоже. У него была хорошая память.
— А Том? Что он умел? — Она постаралась не заметить строгий взгляд, говорящий: «Ты опять уклоняешься от темы».
— Когда ты жила здесь, братьев не было, верно? Так вот. Том был чемпионом родео. Он мог заарканить даже ветер. — Лицо Раста просветлело. — Том выступал в команде, он ловко орудовал шпорами и мог бы войти в Лигу спортивных команд. Но не пошел туда.
Ей это было непонятно: человек может стать профессионалом, но не хочет.
— Почему?
— Пришлось бы много разъезжать. — Он взглянул на нее из-под полей шляпы. — А ему нравилось жить здесь.
Люси представила, каково это — бывать в «Лейзи С» проездом, — не хотела бы она такой жизни.
Незаметно по ее лицу расползлась улыбка, радость забурлила в груди, отражаясь в глазах, на губах и щеках.
— Мне тоже здесь очень нравится, — с жаром сказала она. — Я люблю эти места.
Почему-то обе лошади сразу остановились, и Раст пронзил ее взглядом. Добирается до правды, подумала она и поежилась. Он проверяет, испытывает ее честность. Сейчас важно не отвести взгляд. Она позволила ему заглянуть в глубину своих глаз.
Его карие глаза потеплели, и если раньше она удерживала его взгляд, то теперь он сам не мог его отвести. У Люси пересохло во рту, зазвенел сигнал тревоги. Она знала, о чем он думает.
— Раст, — прошептала она, — ты обещал, что не тронешь меня.
Его глаза смотрели не мигая.
— А разве я что-то делаю? — Его тон дразнил, ласкал и искушал одновременно.
— Нет, но… — Она наконец смогла опустить глаза, но ей было слышно его тяжелое дыхание.
— Я тебя не обману, Люси. Но я тебя хочу. Хочу гладить дивные шелковые волосы и маленькие ножки. И все остальное.
Она покачала головой, и отвергая его, и желая.
— Ты красивая, — продолжал давить он, — и бесконечно женственная. Какой бы я был мужчина, если бы жил с тобой в одном доме и не захотел… — Он помедлил и закончил осевшим голосом:
— ..не захотел бы сжимать тебя в объятиях.
Она ошеломленно молчала.
Его лошадь зашагала, они незаметно миновали три конюшни. Люси запоздало выпалила:
— Пожалуйста, больше не говори такие вещи.
— Почему? — сказал он застывшим голосом.
— Потому что я не могу… я не… — Она перевела дух и начала сначала:
— Я не для этого приехала в «Лейзи С». Мне не нужен любовник, мне нужна семья.
— Семья… — недоверчиво протянул он. — Ты хочешь сказать, что воспринимаешь меня как брата?
Наконец-то до него дошло, с облегчением подумала она и решительно кивнула.
К удивлению Люси, он захохотал, запрокинув голову.
— Что тут смешного? — Она осторожно на него посмотрела и подтолкнула лошадь вперед. Обе лошади шли мерным аллюром, и вскоре ивы расступились, открыв небольшую, все еще зеленую поляну. Солнце освещало деревья и высокую траву.
— Женщина, ты, видно, совсем сошла с ума. — Смех раскатился в осеннем воздухе. Она сердито фыркнула.
— Люси, у меня к тебе совершенно не братские чувства, — отчеканил он, перестав смеяться. — И не ври, что ты относишься ко мне по-братски.
Она открыла рот, чтобы возразить. Он одарил ее тяжелым взглядом.
Быстро моргая, она оглядывалась, куда бы переключить внимание.
— Мы уже приехали? Вот и хорошо, я узнаю это место. Что у нас на обед? — Люси направила лошадь к старому деревянному столбу с железным кольцом, глубоко врытому в землю, и приготовилась спешиться. Даже после такой короткой прогулки у нее ныли ноги.
— Люси… — Раст подождал, пока она на него не взглянула. — Со мной ты в безопасности, не забывай, ладно?
Она кивнула, но поняла, что ее смущение слишком заметно. А как еще могла себя чувствовать женщина после столь откровенного и недвусмысленного заявления мужчины?
К тому времени, когда Люси перенесла правую ногу через седло, Раст уже стоял на земле рядом с ней. Она спрыгнула на твердую землю, но коленки почему-то подогнулись, и Люси ухватила Раста за руку.
Быстро обретя равновесие, она отдернула руки и исподтишка взглянула на Раста.
Он отпрянул и поднял руки высоко вверх. В его глазах прыгали чертики.
— Эй, не смотри на меня так, сестричка! Я тебя не трогал, ты сама за меня схватилась, заметила?
— Я ничего и не говорю, — защищалась она.
— Держись на расстоянии, — весело предупредил он, сматывая поводья. — Я не затем сюда приехал, чтобы дать себя соблазнить.
Она вспыхнула.
— О, ради Бога…
— Я сказал. Держись подальше. Не испытывай на мне свои трюки. — Он хлопнул ладонью по груди и вскинул голову. — Не такой я человек!
Он сказал это с таким пафосом, что Люси не удержалась и рассмеялась. Хорошо, что Раст разрядил ситуацию.
— Я буду держать руки в карманах, — усмехнулась она.
Одну сторону поляны щитом прикрывали дивные старые ивы, их все еще зеленые плети спускались до земли. Дикий шалфей, редкие лесные цветочки разбросаны там и сям, как будто смешанные небрежной рукой.
