Ольга по — очереди представила мне своих сыновей, а затем увела всех детей обратно в детскую комнату.
Отчего — то у меня внутри появилось и стало расти неприятное чувство, что я здесь была лишней. Недолго думая, я встала, сообщив, что мне пора уходить, на что тут же получила протестующий гул голосов. Все уговаривали меня остаться. Все, кроме Алексея. Он всё ещё стоял возле стола и, засунув руки в карманы брюк, молча смотрел на меня, ставшим уже привычным непроницаемым взглядом.
Вскоре вернулась Оля. Я твёрдо повторила своё желание уехать домой. Как ни странно, она не стала возражать, видимо, чувствуя неловкость после всего случившегося. Алексей сделал звонок и вызвал своего водителя. Я хотела было воспротивиться и попыталась сказать, что поеду сама, на такси, но он вытянул вперёд руку, останавливая все мои возражения.
— Оля, проводишь? — попросила я подругу, когда Алексей сообщил, что машина ждёт. Я успела заметить, как сжались его губы. Вероятно, он рассчитывал, что проводит меня сам.
— Конечно! — с готовностью отозвалась Оля.
Я попрощалась со всеми, избегая смотреть в глаза Алексея. Спустившись с Ольгой в холл, мы обнялись.
— Ты не против, если я завтра заеду, а, подружка? Поболтаем, как в старые добрые времена? В кой — то веки мальчишек с мужем оставлю, а сама вечерком — к тебе!
— Конечно приезжай! Буду ждать!
***Ради Ольги я решила по — раньше уйти с работы, отменив последнюю консультацию. По дороге купила бутылку шампанского и фруктов.
Как обычно, кот Лео встречал моих редких гостей у самой двери.
— Ух, какой у тебя котяра шикарный! А хвост какой пушистый! Кстати, я обалдела от твоего подарка! Спасибо, Юльчик. Ваза — точь — в — точь, как моя Багира! — Ольга стояла на пороге квартиры с огромным тортом в руках.
— Оля! Ну, куда мне столько? Я же его весь не съем! — засмеялась я, принимая сладкий презент.
На что она лишь равнодушно махнула рукой:
— Не съешь, так не съешь, делов — то. На работу завтра отнесёшь коллегам.
Я не стала уточнять, что на моей работе имелось только два сотрудника: я и моя помощница, которая относилась к тортам, мягко говоря, без уважения, маниакально следя за своей и так стройной фигурой.
Оля безостановочно щебетала, пока я накрывала на стол. Улыбка не сходила с моего лица: я словно попала обратно в своё прошлое, в нашу с Ольгой юность, когда мы вот так же сидели на кухне, то у неё дома, то у меня, болтая обо всём на свете.
Выпив бокал шампанского, Ольга внезапно посерьёзнела и, сделав паузу, начала свой длинный монолог:
— Знаешь, Юль, а ведь у меня больше так и не было близких подруг после тебя… ну появлялись какие — то приятельницы, но такой, как ты — никогда. И я очень переживала, когда ты навсегда порвала со мной все отношения. Переживала, даже, злилась, а когда Борька меня бросил, только тогда смогла по — настоящему тебя понять. Ты же помнишь Борьку? А Макарову помнишь? Ну, ту самую, которая на выпускном с Лёшкой танцевала, а потом всё лучи ненависти кидала, когда он тебя предпочёл. Так вот… спелись наши голубки. Однажды Борька на чью — то днюху без меня пошёл, а там она… В Америке сейчас живут, говорят, до сих пор вместе… Я полгода убивалась, на Лёшку, любимого брата, смотреть не могла, так обидно было, за тебя, за себя, да вообще, за всех брошенных девчонок. Всех парней вокруг ненавидела! Ох, даже вспоминать не хочу то время… А ещё через пару месяцев меня и троих наших ребят с курса отправили в Финляндию по обмену, там я и познакомилась с Армасом. Долго же я его, несчастного, мурыжила, как — нибудь отдельно тебе расскажу историю наших непростых взаимоотношений, — Оля заулыбалась. — Зато сейчас у нас с ним всё отлично! О таком муже, как мой Армас можно только мечтать: заботливый, верный, хозяйственный, не то, что наши — сплошь грубияны и позёры. А мальчишек как обожает! Страсть… ну, а что страсть? Любая страсть со временем проходит. Главное, мне с ним надёжно и никогда не скучно, — Оля достала сотовый и показала несколько свадебных фотографий, затем, отложив телефон в сторону, продолжила:
— Я ведь лететь хотела к тебе в Новосибирск. Да — да. И даже билеты купила. Но вдруг узнала, что жду ребёнка… а потом сразу вторым забеременела и всё, сама понимаешь… два младенца на руках, семья, и дорожки наши с тобой окончательно разошлись… — Оля вздохнула и грустно улыбнулась. — А что касается Яны… мы с ней действительно созваниваемся раз в год, в лучшем случае — два. Вот и на этот раз, перед самым нашим вылетом, она вдруг мне позвонила, начала расспрашивать про Машу, слёзно просила выслать её новые фото, ну я, как мать, конечно, расстаяла, и сболтнула лишнего. Хотя я очень сомневаюсь, что ей нужна Маша. Яна не способна любить кого бы то ни было, ей и матерью-то быть надоело уже года через два после рождения племяшки, а когда Машеньке исполнилось пять — сбежала в Италию, да так там и осталась.
Я молчала, с трудом переваривая всё сказанное. Мой разум, охваченный вихрем самых противоречивых эмоций, отказывался анализировать информацию и делать какие — то выводы, да и сама Оля не дала мне на это шанс, сразу же уводя разговор в другую сторону.
— Расскажи теперь о себе! А то ты меня знаешь, мне только дай волю, заболтаю кого угодно! Лёша сказал, ты была замужем.
— Была. Полтора года.
— Всего? — удивилась Оля. — Ну, а потом? Потом — то были мужчины?
— Было пару незначительных романов, ничего особенного.
Оля прикрыла ладонью рот, — сколько её помню, она всегда делала этот жест, когда сильно чему — то удивлялась.
— Юляяя… Неужели… неужели, это из — за Лёшки?
Я не ответила. Хотелось ли мне сейчас откровенничать с подругой, которую я заново обрела всего сутки назад? Скорее, нет, чем да.
Конечно, это из — за Лёши я так необдуманно выскочила замуж, пытаясь всеми силами его забыть. Конечно, это из — за него я запрещала себе в дальнейшем влюбляться, просто — напросто заморозив все свои чувства. А теперь, со страхом и волнением, осознавала, что всё, как мне казалось, забытое и пережитое вновь ко мне возвращалось. Как вторая волна цунами, только ещё более мощная.
— Я не знаю, Юль, сложится ли у вас на этот раз что — то с Лёшкой или нет, но… пожалуйста, не отталкивай его. Он хороший человек. Правда. И он сейчас один. Последнюю его девушку Маша категорически не приняла, и та быстро испарилась, когда поняла, что не сможет стать для брата главнее дочери. Наверное, и никто не сможет.
Через час я попрощалась с Олей, чувствуя сильную слабость и какое — то внутреннее опустошение. Никогда со мной такого не было даже после самых тяжёлых консультаций.
Теперь, когда я узнала правду, непрошенные мысли навязчиво лезли в голову.
А что, если бы я не уехала из Москвы так опрометчиво? А что, если бы продолжала дружить с Ольгой и видеться с Алексеем?…
Но потом остановила себя, заставив вспомнить главный принцип психологии: не жалеть о прошлом, не переживать о будущем, жить здесь и сейчас.
Вернувшись на кухню, я услышала телефонный звонок. Откуда — то взялась уверенность, что это звонил Алексей. Так и было.
Сделав глубокий вдох, нажала "ответить".
— Привет, — поздоровался он, и от его знакомого низкого тембра по моей коже побежали мурашки.
— Привет.
— Как ты?
— Хорошо.
— Я вот по какому поводу звоню… Хотел спросить, какие у тебя планы на новый год?
— На сам праздник?
— Да, на сам праздник. На вечер тридцать первого.
— Не знаю… скорее всего, как обычно, буду с родителями отмечать.
— Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию?
15 глава
Волнение по мере приближения тридцать первого числа нарастало и было схоже с тем самым волнением, которое я испытывала накануне школьного выпускного много лет назад. Ольга с семьёй и родителями к этому времени уже улетели обратно в Хельсинки, забрав с собой Машу и Маргариту Павловну.
Странное чувство дежавю поселилось в моей голове. Я корила себя за то, что так легко приняла приглашение Алексея, и за то, что вообще его приняла. Мне казалось, я встаю на очень опасный путь: как если бы с разбегу прыгнуть в ледяную прорубь — либо течением затянет под лёд, либо не избежать тяжёлой простуды. Болеть, а тем более погибать мне не хотелось, да и не испытывала я больше той всепоглощающей безумной девичьей любви. Ведь так? Конечно так! Тогда откуда взялась эта нервная дрожь и ощущение закручивающегося внутри торнадо?
