моими словами стояло лишь нежелание отвечать.
— Включите в мой счёт.
Он указал на мой напиток, чем вызвал волну негодования внутри меня.
— Не стоит, Джеймс.
— Почему? Ты боишься меня?
— Нет, но я сама за себя плачу.
Мы изучающе смотрели друг на друга, взаимно выясняя, что творится в голове собеседника. Когда пауза затянулась, он спокойно сказал.
— Прости, я не хотел тебя задеть.
— Не обидел.
— Вижу, ты изменила прическу. Шикарные волосы.
Его рука дотронулась до длинного локона и медленно прошлась по нему вниз. Неприятно. Уверена, прикосновения другого человека отзывались бы иначе.
— Твоя сестра тоже здесь?
Я посмотрела наверх, предполагая, где именно восседает её дорогая пятая точка.
— Ты чувствуешь на себе её прожигающий взгляд? — Я не чувствовала, да она и не смотрела. — Конечно, Брианна едва не воспламенилась после вашей сценки. Брендан, Брендан… бегает от неизбежного. Прекрасно знает, что наши матери во главе с моей сестрицей с него живого не слезут. Мне повезло больше, я свободен в своём выборе.
Конечно, он не поверил нам тогда. Или блефует сейчас.
— На смску ты мне не ответила… Но я не гордый, я повторюсь. Может сходим куда-нибудь?
— Я не знаю, Джеймс… Очень много дел.
Я не умею отказывать в лоб. Чтобы не продолжать, делаю большой глоток, от которого мне обжигает горло.
— Тебе понравится, Натали. Подумай.
Он за один глоток осушает свой бокал и протягивает мне руку.
— Пойдём потанцуем.
Его тон не терпит возражений. По крайней мере — моих.
Встав, я одёргиваю своё платье, рядом с ним оно кажется слишком коротким, а затем принимаю его руку. Она большая и сильная, но не более того, не искрит.
Нам везёт на медленную музыку, и Джеймс притягивает меня ближе к себе. Его энергетика тяжёлая и тревожная, совсем не как у Брендана. С ним мне было спокойно, даже когда Брианна мечтала испепелить меня взглядом.
— Почему ты так напряжена? — Он провёл руками по моей спине, погладил плечи. — Я не кусаюсь, честное слово.
Ах, если бы мне могло стать легче от его слов. Но почему-то я чувствовала, что при желании он мог не только укусить, но и съесть целиком. И не в том смысле, покрытом сексуальным подтекстом, нет. Такие люди привыкли добиваться своего, не обращая внимания на желания окружающих.
И я могла бы продолжить рассуждения на эту тему, но меня отвлекло обжигающее чувство в районе лопаток.
Нет-нет, это не последствия прикосновений моего партнёра по танцам. Я чересчур резко обернулась, встречаясь взглядом с Бренданом.
Захотелось исчезнуть, честно сказать.
Проследив за моим взглядом, Джеймс хмыкнул.
— Вы ведь не спали, да?
— К чему такие вопросы?
— Просто любопытно. Мою сестрёнку это всерьёз зацепило.
— А тебя?
Тьфу, кто тянул тебя за язык девочка?!
Джеймс крепче сжал мою талию и, дёрнув уголком губ, прохрипел.
— Скажу одно, мне бы хотелось, чтобы это было не так.
И что мне теперь ему отвечать?
Ситуацию спасает смена музыки и Розали, буквально вырывающая меня из цепких лап Джеймса.
— Привет! Я украду у тебя свою дорогую подругу.
— Конечно, только верни потом.
Схватив за руку, Роз тянет меня к бару.
— Как я хочу пить, боже… Воды с лимоном.
Она делает жест бармену.
— Рассказывай, что это за жаркие объятия?
— Жаркие?!
Я опешила от того, как это выглядело со стороны, как оказалось.
— Ну не знаю… Мне показалось, что Джеймс весьма заинтересован.
— Но я нет…
От этого разговора моё настроение падало всё стремительнее. На столе появился бокал со льдом, который я выхватила из-под носа Роз.
— Прости, мне очень нужно.
Я сделала несколько жадных глотков холодной минеральной воды.
— Да мне не жалко, милая.
— Где же твой Рэй?
— Он там наверху. — Она кивнула в сторону випок. — Пойдём со мной… Ну пожалуйста.
— У меня есть целый список причин туда не идти.
Ага, первая причина — Брендан, а вторая — его будущая невеста, которая уже нацедила для меня несколько капель первоклассного яда из своих клыков.
Впрочем, мне и тут оставаться не хочется, потому что, по всему видимому, кое-кто задался целью отужинать мной.
И что собственно я приволокла сегодня сюда свою тушку? Чувствую себя так, будто других людей и вовсе нет.
— Дорогая, а знаешь что… я поеду домой. Провожать не нужно, я взрослая девочка.
Я спрыгнула с барного стула и чмокнула её в щёку. Прежде чем она успела открыть рот, я ответила сама.
— Нет.
И, улыбнувшись, очень быстро пошла на выход. Не хватало ещё, чтобы Джеймс заметил и вызвался подвезти.
Когда я подошла к тяжёлой двери, толкнула горизонтальную ручку и вышла на улицу, жёлтое такси уже ожидало меня, чтобы увезти домой подальше от всех этих раздражающих людей. Ну кроме Розали, она всё ещё была мне симпатична, даже сующая свой острый носик в мою личную жизнь.
Улыбаясь своим мыслям про лисью натуру подруги, только открыла заднюю дверь машины, как кто-то перехватил моё запястье и захлопнул её обратно.
— Ох…
Я успела только испуганно вздохнуть.
— Мы не поедем, извините.
Брендан сунул хрустящую бумажку водителю, который уже планировал начать возмущаться. Время — деньги. Это утверждение работает в любой стране.
Машина уехала, оставив меня наедине с ним, всё ещё державшим моё запястье левой рукой. Только тогда он повернул меня к себе. И он был зол.
В моей голове успела промелькнуть мысль — с чего бы ему злиться? Но он не заставил меня просить объяснений, он выдал их сам.
— Ответь мне… — он притянул меня к себе, заставляя забыть, как разговаривать, —..почему он вообще тебя трогал?!
—..какого чёрта он вообще трогал тебя?
В его глазах полыхали непонимание и… ревность. Ну конечно, Натали, избегала его неделю, а тут Джеймс, так удачно решивший к тебе подкатить. Получите и распишитесь.
И что я теперь оправдываться должна?
Рассуждения в голове, это, конечно, хорошо, но нужно ответить что-то вслух.
— Ты хочешь обсудить это тут? — Я обвожу взглядом проезжую часть. — Давай найдём более спокойное место.
— Поехали.
Он потянул меня в сторону парковки.
— Куда?
— В более спокойное место.
Брендан пылал, от чего я воспламенялась тоже. Опять же не в том сексуальном смысле.
— Прекрати меня так тащить, мне больно!
Он ослабил хватку, остановился и обернулся.
— Прости.
Он перехватил меня за плечи, получилось существенно нежнее. Теперь он толкал меня вперёд.
В машине мы ехали в полной тишине. Теперь он отыгрывался на бедной оплётке руля. Сжимал её до побелевших костяшек, кажется, даже ногтями впивался в натуральную
