предупреждением, с осуждением, словно только что подслушала мои мысли.
— Не смей! Даже думать не смей, слышишь! Максим у тебя состоятельный. Помнишь, из какой дыры он нас вытащил, когда твой отец скончался?
— Помню.
Я напряженно вздыхаю, вспоминая те непростые времена. Сердце до сих пор болит, ноет от потери отца. Мы с мамой внезапно остались без самого близкого человека, а Максим оказался рядом. Он стал нам опорой, поддержкой. Он стал для нас всем, не преследуя корыстных целей. Не было шанса в него не влюбиться. Он стал моим героем, мужчиной, способным решить любые проблемы и подставить в трудную минуту плечо. Мой рыцарь.
— Потом скажешь мне спасибо.
— Да, мама.
Мое согласие никак не отражается на моих мыслях. Они сами по себе крутятся вокруг черных глаз и обаятельной улыбки, и я ничего не могу поделать. Сердце сладко сжимается, а низ живота тянет. Как вот с этим бороться?
Знаю, что мама плохого не посоветует, знаю, что она поддержит меня в любой ситуации. Но вряд ли она позволит разрушить мне собственное счастье. Ведь недавно я действительно была счастлива. Какой-то месяц назад, когда перед глазами не мелькала фигура симпатичного доктора, а сейчас все мысли о нем.
Улыбаюсь, представляю его рядом. Грущу и ревную, когда вспоминаю о его жене. Злюсь, когда перед глазами встает их поцелуй или картинки более интимные. Боже… Когда это закончится? Когда я заживу прежней жизнью, не буду думать ни о ком, кроме Максима?
У мамы я сижу еще час и покидаю красивую двушку на Фрунзенской набережной, которую купил мой любимый муж специально для тещи.
Максим. Мой любимый. Сильный. Красивый. Благородный. Почему судьба так старательно разрушает наше счастье? Или проверяет меня на стойкость? Почему в голове сидит совершенно другой человек? Почему я вижу его в каждом темноволосом мужчине? Даже сейчас, прогуливаясь почти по пустой набережной, замечаю издалека его образ.
Высокий мужчина с темными волосами и широкими плечами, стесненными синим костюмом. Он так похож на Дани. Издалека. И снова мое сердце предательски стучит, вспоминая чужого мужчину. Чужого мужа. Сумасшедшее. Наваждение.
Что же со мной происходит?
Останавливаюсь, облокачиваюсь о перила, не обращая внимания на прохожих. Мне нужно забыть его. Навсегда. И больше никогда не вспоминать. У нас нет повода встретиться, поэтому нужно сделать усилие над собой и забыть.
— Жасмин? — раздается рядом низкий голос.
Мне кажется, что у меня галлюцинации. Он снился мне во сне, представлялся, когда я спала с мужем. Уже несколько недель.
Поворачиваю голову на зов и сразу попадаю в омут черных глаз. Он моментально меня засасывает, не дает сделать большой вдох. Моргаю, пытаясь прогнать мираж, но нет, это совсем не плод моего воображения. Передо мной действительно стоит Дани Азизович — в синем костюме, с пронзительным взглядом и с усмешкой на губах.
— Добрый день, — произношу дрожащим голосом.
— Гуляете? — Он облокачивается о перила рядом со мной, прищуривается. Солнце светит ему прямо в глаза. Сегодня чудесная погода, самое то для прогулок по набережной. С Москвы-реки дует приятный ветерок, поэтому нет ощущения жары или холода.
— Я? Ну да. Погода сегодня хорошая.
Нервно облизываю губы, сцепляю пальцы в замок.
Его взгляд невозможно не чувствовать. Он дерзко заглядывает мне в вырез платья, оценивающе пробегается по моей фигуре, возвращается к глазам. Странное чувство неловкости сковывает меня рядом с ним, а ведь я стояла перед ним почти раздетой. Но то был прием у врача, он не смотрел на меня так… по-мужски.
— А что вы здесь делаете?
— Были дела неподалеку, решил прогуляться. — Улыбается, склоняет голову набок. — У меня есть время, не хотите со мной пообедать?
Пообедать? С ним? С мужчиной, который не дает покоя уже несколько недель? Не стоит соглашаться! Мама права, надо держаться от него подальше. Нельзя позволять чувствам руководить собой. Нельзя рушить свое счастье. Нельзя…
— Хорошо.
Глава 10
— Не люблю смотреть, когда женщина ковыряется в листьях салата с важным видом. Надеюсь, вы не сидите на диете? — Дани вопросительно выгибает темную бровь.
— Не знаю… Я не уверена, что хочу есть. Наверное, я буду только чай.
— Жасминовый чай, пожалуйста, сырную тарелку и две порции хинкали, — говорит он подошедшей молодой официантке. Я довольно громко захлопываю меню, сердясь на то, что он проигнорировал мои слова. Он усмехается, я отворачиваюсь. Слышу, как красавица с кавказских гор приятным голосом уточняет наш заказ и уходит.
Мы остаемся совсем одни. Дани привел меня в грузинский ресторан. Днем здесь почти никого нет. Ни на террасе на втором этаже, ни в самом помещении. Пытаюсь рассмотреть внимательнее дизайн, вслушаться в знакомые восточные нотки из динамиков, но отвлекаюсь. Отвлекаюсь на мужчину, сидящего напротив.
Украдкой рассматриваю его. Он снял пиджак, белоснежная рубашка режет глаза. Наверное, Белла очень старалась выбелить ее для мужа. На широком запястье замечаю часы. Классические, с черным кожаным ремешком, с золотыми стрелками. Разглядываю его пальцы, против воли начинаю крутить свое обручальное кольцо. На его безымянном пальце законно занимает место широкий золотой ободок.
Не смотреть на него…
Потому что боюсь.
За себя.
За него.
За нас.
Ощущение, что мы вдвоем ходим по краю пропасти. Нас шатает в разные стороны, но мы идем навстречу друг другу. Вопреки. Несмотря ни на что.
Мы сидим отдаленно от других посетителей. Заставляю себя рассматривать все вокруг. О, вон там красивые кустарники, а вот здесь — еще одна терраса для посетителей. Красиво тут, надо как-нибудь сюда прийти с Максимом. Мысли о муже успокаивают. Дышу уже не так нервно, сердце начинает стучать размеренно, а не скакать галопом.
— Как дела у Максима? — внезапно спрашивает Дани.
— Сейчас в командировке, бизнес процветает. А что? — Я беру в руки салфетку, скручиваю ее.
Облегченно выдыхаю, когда к нашему
