— Говорят, твой маленький друг никогда не брал тебя в дело, — продолжает он.
— Подай рапорт, Ронни, — отвечаю я. — Я не поджигала здание.
Его сильный запах доносится до меня, когда он подходит ближе.
— Я оставлю это в покое, если ты дашь мне одно свидание. Одно. Это все, о чем я прошу.
— Нет. Я ясно дала понять, что в данный момент не встречаюсь.
Я оглядываю бар в поисках своих братьев. Если они увидят, что этот осел разговаривает со мной, они, без сомнения, поставят его на место. Я не вижу ни одного из них.
Ронни унаследовал здание, но вырос он не в Блу Бич. Он вырос в каком-то большом городе, учился в престижной школе и приехал в город, думая, что поразит людей своими деньгами и дорогими машинами.
— Да ладно. Я должен быть лучше, чем эти деревенские чурбаны. — Он улыбается мне. — Ты работаешь без перерыва. Я владею несколькими зданиями и позабочусь о тебе.
Я гримасничаю и отстраняюсь, когда он проводит рукой по моей руке.
— И я могу обещать, что это будет не только финансово. Я делаю волшебные вещи своим языком. Пойдем домой со мной сегодня вечером.
Я видела достаточно жертв изнасилования в скорой помощи, чтобы понять, что этот мужчина представляет собой угрозу. Если его разозлить, отказать ему, он станет только настойчивее.
Я заказываю у Малики воду вместо алкогольного напитка и притворно смеюсь, оглядываясь на Ронни.
— Завтра у меня ранняя смена, и я живу у родителей. Они назначили мне такой же комендантский час, как и в школе.
Пожалуйста, остановите это. Остановите.
ВОСЬМАЯ ГЛАВА
ГЕЙДЖ
Я что, с ума сошел?
Какого черта я предложил Лорен чердак? Мой чердак?
Я не только сделал это, но и соврал, что его можно арендовать. Это не так — опять же, потому что это моя чертова мансарда.
План по сохранению дистанции с Лорен быстро разрушается. Эта женщина была моей слабостью с самого первого дня, и эта слабость испортила мою жизнь во многих отношениях.
Я выпрямляюсь на своем табурете, когда замечаю, что в баре ее встречает придурок-арендодатель. Он проводит своей грязной рукой по ее руке, и она отстраняется от его прикосновения с отвращением на лице.
Я соскальзываю со своего табурета в то же время, когда она отходит от него, и хватает стакан воды, который Малики подсунул ей.
Хорошая девочка.
Я вздрагиваю, когда чья-то рука задевает мою руку.
— Гейдж, парень, не делай глупостей, которые могут стоить тебе работы, — предупреждает Кайл. — Может, в Чикаго тебе и сходило с рук грубое обращение с парнями, но здесь такое дерьмо не пройдет. Поднимешь руку на этого парня, и он потребует, чтобы ты потерял свой значок. Я имел неудовольствие пообщаться с ним, пока ты убегал делать неизвестно что со своей девушкой-разрушительницей. Он все время рассказывал, сколько у него денег, сколько у него машин и бесконечный парад цыпочек, которых он трахает. Чувак в мгновение ока выдвинет обвинения и потребует, чтобы ты потерял свой значок. — Он подносит пиво к губам и делает глоток. — Не говоря уже о том, что задница Лорен не поведется на его бредни. Эта девушка чертовски злая.
Как бы я ни хотел, я не могу заставить себя сесть обратно. Если он снова к ней прикоснется, к черту мой значок, к черту мою работу. Я провожу потной рукой по лбу.
Она больше не твоя забота.
Я должен вбить это в свой толстый череп и разбитое сердце.
Мое внимание приковано к ней, пока она лавирует сквозь толпу, держа в воздухе свою воду, и возвращается к своему столику. Я сажусь обратно и устраиваюсь поудобнее, зная, что она окружена слоем защиты своих братьев.
Она обходит вокруг стола, обнимая всех, и допивает свою воду, после чего направляется к двери. Я начинаю расслабляться — пока она не выходит на улицу, и хозяин дома делает то же самое несколько минут спустя.
На этот раз я игнорирую протесты Кайла, выходя из бара на парковку. Она почти пуста, что меня удивляет. Обычно здесь собираются посетители, курят и перекидываются мнениями.
Я иду на звук его голоса.
— Давай, детка. Одна ночь. Ты не пожалеешь об этом. Поверь мне.
— Я же говорила тебе, мои родители ждут меня, — отвечает она. — Я уже позвонила и сказала им, что еду домой.
Я огибаю угол и вижу, что Лорен стоит перед своим розовым «Мустангом», а перед ней стоит дурачок, который мешает ей открыть дверь.
Он обхватывает ее за талию, и она отталкивает его.
— Тогда мы можем пойти в мою машину и пошалить. Быстро потрахаемся, а завтра я приглашу тебя на ужин.
— Ты не можешь платить мне, чтобы я прикасалась к тебе, кретин.
Он хватает ее руки и сжимает их над ней.
— Детка, не искушай меня. Деньги остаются деньгами. Это всегда так.
Он поворачивает ее голову в сторону, приближаясь, и я кричу во всю мощь своих легких, подбегая к ним.
— Сколько нужно? Несколько сотен? Я готов заплатить тысячи, чтобы оказаться у тебя между ног. Теперь, когда я думаю об этом, тебе нужно где-то остановиться. Моя кровать всегда свободна.
Этот идиот практически кричит о нападении.
— Тебе лучше отойти от нее на хрен, пока я не проломил тебе череп, — кричу я, наконец привлекая его внимание.
Он отпускает ее и поднимает руки вверх.
— Не надо вмешиваться. У нас с моей девочкой небольшая размолвка. Мы уже уходим.
— Я не твоя девчонка, больной, — кричит Лорен. Она толкает его, и он, спотыкаясь, отступает назад.
Он смотрит на меня, моргая, а я сжимаю кулак в надежде, что смогу удержать его от удара по лицу.
— Вы офицер, который арестовал ее, — говорит он.
— Да
