все.
Даже я по глазам вижу, нагло врет. Я успел забыть, что вчера ему прострелило спину и не отпускало до вечера.
— На меня посмотри, — требует у него старый генерал.
— Дед, нам ехать пора, — спасаю братишку от допроса.
Пока Ян грузится, втихаря сожрав две таблетки обезболивающего, дед напоминает мне про врача. С тоской смотрю на гараж, где скучает моя тачка.
Ладно, Амелина, я сегодня буду с тебя за все требовать, в том числе и за бессонную ночь.
Ни черта не выспался!
«Тень» Яна получает расширение полномочий на территории лицея, а вот как дальше будет осуществляться гиперконтроль, я пока не понял. Выясню, ликвидирую. Первый раз, что ли.
— Тормозни у банкомата, — прошу водителя.
— Вы опоздаете, — заявляет он.
Этот-то куда лезет? Дед всех подрядил нас воспитывать?!
— Ты не понял? — тоном напоминаю его место. — Останови у банкомата, мне налички нужна. Это срочно.
— Что задумал? — интересуется братишка.
— Средний балл повышать. Дед же сказал.
Смеемся с ним. Водила мою настоятельную просьбу выполняет. Я снимаю деньги, а заодно заскакиваю в магазин по просьбе Яна.
— Ну вот видишь, а ты боялась, — хлопаю по плечу водителя, не продолжая фразу.
Он и бровью не дернул в ответ. Тоже не прошибаемый, как и все, кого приставляет к нам дед.
Ян матерится сквозь зубы, пересаживаясь в коляску. Не нравится ему эта процедура, да ещё и на глазах одноклассников. А мне не нравится, что спина у него не прошла, и братишка упрямо молчит. Надо утащить его с собой в клинику сегодня. С меня дед со снимком все равно не слезет, вот и Яна посмотрят. У него в позвоночнике пластины стоят, вдруг что выбило, съехало, я не знаю. Врачи в этом больше понимают.
На первый урок успеваем впритык. Василина прилежно карябает что-то ручкой в своей тетради. Там, где обычно сидит брат, его уже ждет Настя, а мне ничего не остается, как упасть рядом с Соболевой, которую я вчера знатно обломал с планами на вечер.
— Я тебя ждала, — дуется Ангелина.
— Извини, появились срочные дела. Надо было решать. Перенесем?
— Родители возвращаются сегодня. Можем в ресторан сходить или погулять, — предлагает блондинка.
— Не-е-е, — морщусь, — не интересно.
— Кириленко, а иди-ка ты к доске, — вызывает меня препод. — И тетрадь прихвати, посмотрю, что ты там дома сделал вчера. Я полагаю, к девушке на свидание не пришел, потому что увлеченно занимался моим предметом?
— Анна Степановна, неуместно о личном на весь класс, — беру тетрадь, иду к ней под смешки парней.
Ну и слух у нее, обалдеть можно! Говорили же тихо.
— Разговаривать на уроке, тем более имея незакрытый долг, неприлично, Никита. И с преподавателем пререкаться. Вы с братом недавно пришли к нам учиться, а ты уже портишь себе оценки. Давай тетрадь.
Кладу на стол, открывает, смотрит на меня удивленно. В тетради чистые листы. Ну не пригодится мне в жизни эта гребаная стереометрия. Напридумывают названий, а мы мучаемся! А вот деньги ей наверняка пригодятся, они точно полезнее. Лежат себе спокойно, смотрят на нее, она на них, на меня.
— Это что? — в голосе проскальзывает возмущение.
— Домашнее задание, — улыбаюсь максимально очаровательно.
Со стороны класса не видно, преподавательский блок расположен на невысокой трибуне. Народ притих, наблюдает за представлением.
— Ты… Да ты с ума сошел, мальчик! — захлопывает тетрадь. — Сядь! После урока пойдешь со мной к директору.
— Зачем? — засовываю руки в карманы.
— Домашнее задание твое обсудим, — убирает мою тетрадь к себе в тумбочку. — Листочек пока возьми, — отвечает на немой вопрос. — Брысь отсюда! Бессовестный!
М-да, не прокатило. Ладно, придется умолять брата, чтобы спасал.
После урока Анна Степановна тащит меня к Авдеевой. Прижимает к себе тетрадь и все время возмущенно косится. Неужели так хорошо зарабатывает? Или очень принципиальная?
Она долго, на повышенных тонах и размахивая руками, высказывает директору, какой я придурок, как вообще посмел и все прочее. Лениво слушаю, сидя в удобном кресле в кабинете, и смотрю в окно. Там снежок срывается и сквозь тучи пробивается тусклое солнце.
— Анна Степановна, я вас услышала, успокойтесь, пожалуйста, — просит ее директор. Наливает стакан воды, протягивает. — А ты чего улыбаешься сидишь, Никита? Тебе весело?
— Как можно, — стараюсь сделать серьезную рожу.
— Я обязательно позвоню твоему деду, и ты будешь наказан. Это ж надо было додуматься! Иди, Кириленко, у вас уже следующий урок начался. Куратор позже озвучит тебе наказание за твой поступок. Не ожидала, если честно, — разочарованно. — Я же видела твои баллы при переводе, ты можешь учиться сам.
— Не вижу смысла забивать себе голову тем, что мне не пригодится. Анна Степановна, не хотел задеть ваши светлые чувства. Обещаю исправиться.
— Уйди отсюда! — гонит меня сама Авдеева.
Зря деньги снимал, теперь надо класть их обратно. Наличку я таскать с собой не люблю, неудобно.
Опоздав на следующий урок, с Василиной поговорить опять не удается. Я вылавливаю ее только в столовой. Ян сидит с парнями с параллельного, чистит свой любимый апельсин и смотрит в сторону Амелиной.
Пока он будет смотреть, я буду действовать.
— Привет, девчонки, — улыбнувшись, сажусь к ним.
У меня на подносе салат с морепродуктами и стакан сока.
— Василина, ты сегодня работаешь?
— Да, завтра выходная, — задумчиво отвечает она, летает где-то.
Надеюсь, я ей вчера приснился. Мне же она покоя не давала, я требую справедливости.
— Ты завтра идешь со мной на свидание, — ставлю ее перед фактом.
Отмирает, поднимает на меня взгляд от тарелки.
— С чего бы это?
— Меня из-за тебя дед лишил тачки, — загибаю пальцы, — заслал в больничку на снимок и вообще я не выспался.
— А я тут при чем?! — Вася звонко роняет вилку на стол.
— Вот я тебе завтра и расскажу. Ничего на вечер не планируй, я за тобой заеду, — поднимаюсь, целую ее в макушку и сваливаю, пока она не воткнула эту вилку в меня.
Василина
Ник точно ненормальный! Что у человека в голове? Вакуум? Подсунуть деньги преподу прямо на уроке! Все старшие гудели об этом до конца занятий. За безбашенность ему прибавилась еще
