Теперь-то Хэрриет не сомневалась. «Небезопасен в такси» исчерпывающе передавало сокрушительную притягательность Финна.
Став свидетельницей того, как подействовало его обаяние на медсестер в больнице, не говоря уже о многочисленных красотках, постоянно вьющихся около него, Хэрриет верила всему тому, что судачили о Финне.
Достаточно посмотреть на нее саму! Она девушка разумная и не так-то легко теряет голову. Она ни на йоту не доверяла ему. И вот, будто по наваждению какому-то, подпала под его чары.
Как бы там ни было, а у нее нет никакого желания пополнить его гарем! И чем быстрее она отделается от него, тем лучше. С его вселения в дом не прошло и нескольких недель, а жизнь ее превратилась в сплошной кошмар.
Тяжко вздохнув, Хэрриет велела Финну ждать, а сама сбежала вниз по ступенькам — захватить второй костыль. Вернувшись, Хэрриет отдала ему костыль. Он медленно заковылял по холлу.
Кто ему нужен, так это строгая сиделка почтенного возраста. Или старомодная нянечка, на которую его чары не подействуют. Но где сыщешь обладательниц таких добродетелей?
Решив с утра первым делом обзвонить агентства, Хэрриет заметила, как Финн прислонился к стене у лестницы. По нему видно было, что он не в состоянии взобраться к себе на третий этаж по крутой лестнице.
Осознавая, что поступает глупо, Хэрриет все же пожалела вконец обессилевшего Финна:
— Ладно, можешь переночевать в моей спальне. — Хэрриет никак не могла забыть, что это по ее вине бедняга сейчас на костылях. — Завтра поучимся ходить по лестнице.
— Спасибо. — Финн и вправду выглядел признательным. Хэрриет распахнула дверь в свою квартиру, и Финн неловко протиснулся в дверной проем.
— Ты должна мне помочь, Софи. Поверь, я просто в отчаянии.
— Ну-ну, успокойся, — утешала ее подруга. — Не может быть, чтобы все было настолько плохо.
— Хуже, гораздо хуже! — жалобно простонала Хэрриет. — Ты просто не понимаешь.
Софи громко вздохнула — так, что в трубку было отчетливо слышно.
— Я пытаюсь. Честное слово, пытаюсь. Но все же не вижу, в чем проблема. Насколько я поняла, Финн Маклин сломал ногу и сейчас живет у тебя внизу. Так?
— Именно! В этом-то и проблема.
— Знаешь, если откровенно… — Софи прыснула, — не вижу в этом никакой проблемы. Что до меня, так положение просто класс!
— Совсем не «класс», — возмутилась Хэрриет. — Я еще никогда так не выматывалась. Мне просто необходима помощь!
— Ладно, успокойся, — увещевала ее подруга. — А кстати, почему это ты шепчешь?
— Он разлегся в моей спальне и чувствует себя как дома. Не хочу, чтобы он услышал меня.
Софи рассмеялась.
— Повезло же тебе! В Лондоне найдутся тысячи женщин, готовые на все, лишь бы залучить Финна Маклина к себе в постель.
— Пусть дерзают — это все, что я могу сказать! гневно прошептала Хэрриет. — Я всю ночь глаз не сомкнула. Правда, Софи. Носилась по лестнице вверх-вниз, точно попрыгунчик какой. Я схожу с ума!
— Ты ведь знаешь — помогла бы, если б могла, ответила подруга. — Но я весь день вынуждена торчать в офисе. А сразу после работы бросаю вещи в сумку и мчусь в аэропорт. Уезжаю с Родни на юг Франции, помнишь?
— Кому ничего, а кому все! — позавидовала Хэрриет.
— А что Триш?
— Уже звонила ей. Она едет на аукцион антикварной мебели, на север Англии. Вернется только через три-четыре дня. У остальных тоже не нашлось для меня времени, — вздохнула Хэрриет.
— А как же орды подружек Финна? — вспомнила Софи. — Наверняка кто-нибудь возьмется ухаживать за ним!
— О них я подумала в первую очередь. Только Финн заартачился, ни в какую не соглашается.
— Да ладно тебе! — усмехнулась Софи. — Он же двинуться не может. Тебе всего и надо, что пробраться в его квартиру, завладеть маленькой черненькой книжечкой и обзвонить его пассий. Просто, как дважды два!
— Ага, «дважды два». Этот паршивец держит при себе свою маленькую черненькую книжечку, гневно возразила Хэрриет. — И не расстается с ней ни на минуту. Так что придумай что-нибудь другое!
— Ну, сейчас я не могу…
— Кроме Финна, у меня хватает и других забот, угрюмо продолжала Хэрриет. — Приходится все время контролировать строителей. А тут еще мама хочет приехать погостить, походить по магазинам. Признаться, мне уже и жизнь не в радость!
— Бедняжка, — посочувствовала Софи.
— Слава богу, я уговорила мать повременить с приездом: сказала ей, что по уши в строительном мусоре. Ведь ей едва ли понравится. Она вряд ли придет в восторг, обнаружив незнакомого мужчину в моей спальне.
— Не смеши, Хэрриет. Стоит мамаше прознать про его состояние, как: «Пока, Джордж! Привет, Финн!» — усмехнулась Софи. — К слову, что поделывает Джордж?
Хэрриет издала стон.
— И не спрашивай! Вчера, когда мы наконец-то добрались до дома, на автоответчике было сообщение от него. Он прилетает из Нью-Йорка завтра и собирается пригласить меня на ужин в ресторан. Уж поверь мне, он тоже не обрадуется, обнаружив в моей кровати Финна.
— О господи! — И Софи разразилась хохотом.
— Не смешно!
— Извини, — все не могла успокоиться подруга. — Ничего не могу поделать, просто умора! Хотела бы я увидеть, как у Зануды Джорджика прямо-таки глаза на лоб полезут при виде Финна, развалившегося в твоей постели! — Она снова залилась смехом.
— Спасибо тебе, подружка, — выручила, — в сердцах бросила Хэрриет, и шмякнула трубку на рычаг телефона.
Где же женская солидарность? Да, на Софи только понадейся. Если самая близкая подруга подвела, на кого вообще можно положиться? Как выяснилось, на своего лечащего врача она тоже зря надеялась.
— Умоляю, дайте мне передохнуть! — взмолилась Хэрриет после того, как попросила прийти и взглянуть на больного, так нежданно свалившегося ей на голову. — Может, положить его в местную больницу на несколько недель?
Но доктор Моррис лишь улыбнулся и покачал головой.
— Парень в полном порядке, за исключением сломанной ноги, — ответил он. — Несколько дней постельного режима, чтобы оправиться от травмы, и…
— Какой такой «травмы»? — разозлилась Хэрриет. — Это у меня скоро будет травма! Только и слышно: «Поди сюда, поди туда, принеси то, отнеси это…» Неужели ничего нельзя сделать?
— Что ж, похоже, он в некотором роде перевозбужден, — задумчиво протянул врач. — Я могу выписать успокаивающее на день-другой. — Врач черкнул рецепт и поспешно ушел.
Хэрриет вынуждена была признаться самой себе, что это лучше, чем ничего. Хотя едва ли вселившегося в ее спальню можно было назвать «перевозбужденным».
