Я чувствую себя здесь гораздо более неуютно. Видимо, парень не врал, к нему относятся хорошо, запуганным он точно не выглядит.
Кроме старшего Лисовецкого, Глеба и нас с Ником присутствует и сколопендра. Удивительно точно Ник ее охарактеризовал. Она действительно похожа на дорогую китайскую куклу из секс-шопа, ту, в которой первым делом в глаза бросаются сиськи, похожие на два воздушных шарика.
Подбородок и нос искусственно заужены, а глаза расширены или, может быть, они просто вылупились от удивления при виде меня. Рядом с резиновыми куклами в коротких платьицах и туфлях на шпильках все остальные девушки кажутся несколько толстыми и неряшливыми.
— Милый, — открывает рот сколопендра. — А что, обслуживающий персонал будет обедать с нами? — смотрит при этом она на меня.
Наверное, ее заявление должно меня оскорбить, но вызывает только смех. Я бы даже реагировать не стала, но вмешивается Глеб, который лениво смотрит на полные, обиженно выпяченные губы Кристины, потом переводит взгляд на откровенное декольте и припечатывает.
— Обслуживающий персонал у нас тут ты. Пояснить?
— Глеб… — морщится Александр, всем видом давая понять, что брат груб и пошл.
— А я что? Можно подумать ты ее держишь рядом для высокоинтеллектуальных разговоров? Или вообще хоть каких-то разговоров…
Прежде чем перепалка перейдет в скандал, я подаю голос.
— Глеб спасибо. — Я присаживаюсь на свободное место — Но поверь, я сама умею отвечать. К счастью, у меня есть навыки вербального общения. А девушка, вполне возможно, не в курсе, что есть такое понятие — работать. И что не все работающие люди ее прислуга. Так ведь, милая? — я делаю упор на последнем слове.
— Я тоже работаю, правда, дорогой? — обращается она к Александру за поддержкой и он с мученическим видом кивает. Кристина в этот момент очень похожа на трехлетнюю дочь моей подруги, которая слепив в песочнице кулич из какашек и палок, спрашивает: «Мама, правда, классный пирог получился? Мы возьмем его папе?» А Лисовецкий сейчас ну вылитая Светка, которая с натянутой улыбкой отвечает дочке. «Конечно, милая, папа будет счастлив».
Поэтому я даже не спорю, только мило улыбаюсь.
— Конечно, работаешь. Как иначе? Обслуживающим персоналом?
— Как ты можешь? — возмущается она. — Я — модель!
— А я дизайнер. Еще вопросы есть? И можно уже поесть спокойно и идти работать дальше? Я ж не модель, мне мозг нужен для того, чтобы что-то сделать. А на голодный желудок думается плохо.
Я не знаю, что заставляет сколопендру заткнуться, то ли сжавший ее коленку под столом Александр (да-да, я все вижу), то ли понимание, что со злой, голодной дизайнершей лучше не связываться.
Ник откровенно ржет, Глеб тоже прячет улыбку.
— Твой сын меня не любит! — обиженно заявляет Кристина.
— Ну Ник! — уже привычно хмурится Александр.
— Что пап? Ты вот сейчас серьезно? — он тоже бросает скопированный у Глеба взгляд на декольте Крисс. — Ты всерьез хочешь, чтобы я ее любил?
Подтекст настолько очевидный, что я едва не захлебываюсь супом, но воспитание во мне все же побеждает лезущие в нос макароны. У Глеба с воспитанием проблемы, поэтому он фыркает весьма красноречиво, Александр просто закрывает глаза и выдыхает, и лишь одна Крисс продолжает сосредоточенно и обиженно ковырять в тарелке помидорку черри и листик салата.
Жизнь в семье Лисовецких обещает быть непростой и полной задорных неожиданностей. Кто там еще, Ник говорил, на выходные должен приехать? Какие-то близнецы? Интересно, их я вообще выдержу?
В остальном обед проходит без приключений. Кристина обиженно молчит первые пять минут, а потом начинает мило болтать. Со мной в том числе. То ли девица необидчивая, то ли говорить гадости для нее норма, то ли оперативная память, как у страуса, и Крис просто не помнит, с чего начался обед. А еще я понимаю, почему всем остальным нормальным женщинам Александр предпочитает эту резиновую куклу. Она смотрит на него с безграничным обожанием, как щенок. Она не реагирует на нахмуренные брови, на слишком резкий тон — она просто улыбается и излучает позитив. Ну если не считать выверт в начале обеда. Когда ей дают карточку и разрешение взять личного водителя, Кристина выглядит незамутнённо счастливой. Она убегает, разослав всем воздушные поцелуи, и совсем не напоминает сколопендру.
Я лишь хмыкаю, поражаясь такой резкой перемене, и поднимаюсь к себе в комнату. Оказывается, за столом мы просидели почти полтора часа, что на изначально тяжелую атмосферу, кажется мне странным. В комнате в итоге я оказываюсь в пять вечера. Думаю, что надо бы через часик набрать Наташку, сажусь за ноут и прихожу в себя через три часа от саундтрека любимого сериала, который звучит из телефона.
Пока я увлеченно работаю, Наташка вспоминает обо мне сама.
— Ты как?… — очень осторожно интересуется она. И даже по телефону ее голос звучит неуверенно и виновато. Представляю, сколько она собиралась с духом, чтобы набрать меня.
— Хочу тебе убить, — буднично сообщаю я, переставляя курсор на экране. Работать и говорить с ней правильное решение. Так чувствую себя спокойнее и, возможно, даже не сорвусь на ор.
— Слушай, — голос подруги оживляется, когда она понимает, что я не планирую обижаться серьезно и посылать ее в дальние дали. — А какой у него…
— Ты о чем? — уточняю подозрительно, искренне надеясь, что Наташка имеет в виду, не то, о чем я подумала.
— Ну какой размер…
— Наташ, вот ты сейчас серьезно? — возмущаюсь я. — Ты меня подставила, подсунув в качестве мужика на одну ночь практически моего непосредственного начальника, и тебя волнует только длина его хера?
— Ну, видишь ли, тебе он почти начальник, а мне самый что ни на есть настоящий. Поэтому прости, но да… — с виноватым вздохом выдает Наташка. Общаясь с ней, я всегда ловлю себя на мысли, что каждый раз, когда она что-то такое отмочит, я думаю: «Зато она честная». — И еще интересно, какой он в постели? — добивает меня подруга. — Глеб принципиально не спит ни с кем из персонала, поэтому у нас тут этот вопрос животрепещущий. А раз уж так все вышло…
— Ага, ты рассчитываешь, что я просвещу?
— Ну а почему бы нет?
— Не дождешься! — отрезаю я. — Я на
