— Уехал.
— Куда?
Куда-куда, на кудыкины горы, етить твою в дышло!
— По делам. Давайте уже наливать, а?
Как только я напомнила, зачем мы здесь собственно все собрались, то тут же послышался звук бутылок. Алкоголь полился рекой, а музыка заложила уши.
Как же я скучала… Вот, это по-нашему!
Не прошло и часа, а я уже была в зюзю. Вот, что называется, дорвалась…
В глазах начало двоится, а ноги по-странному подкашиваться. Или это пол вдруг такой неровный стал? Ой! И стены почему-то начали плясать…
— Фролова, зайчик, — промурчал мне на ухо Вадик.
Та-ак… Похоже, мне пора искать пятый угол. Срочно. Понимаете ли, каждый раз, когда Вадик напивался, то начинал распускать руки. Он был уверен в своей неотразимости и что ни одна тёлка ему не откажет. Только вот для меня Вадик пройденный этап. И целовался он, кстати, так себе…
— Вадя, ну ты опять? — повернулась к нему лицом. Уж больно не нравилось мне, как его руки начали скользить с моей талии, оказываясь в опасной близости от задницы.
— Не опять, а снова, зайка.
— Вадя, иди к Алёне. Она тебя ждёт, — толкнул этого Дон Жуана в плечо. Но куда там мне…
— Не хочу Аленку, — уткнулась мне носом в шею. — Тебя хочу.
— А я Феррари хочу, и что с того?
— Давай я тебе Феррари, а ты мне себя?
Вот те на! Ну и наглец… Не поймите меня неправильно, идея очень заманчивая, но… Это я использовала парней, а не они меня. Если бы я хотела Вадика, то мы бы уже разогнали эту тусовку и занялись делом, однако… Я не хотела Вадика. Ни за Феррари, ни за что-либо ещё.
— Не-а, Вадя, не катит, — отступила от него.
— Ну и вредина ты, Фролова! — крякнул и пошел Аленку клеить.
Следующие два часа прошли, как в тумане. Было много шуток и, конечно же, текилы.
— Девчат! — закричал Кирилл наш местный заводила. Этот парень вечно провоцировал людей на что-то такое, за что на следующее утро нормальным людям бывает стыдно. Меня, разумеется, это не касалось. — А кто у нас сегодня самая горячая цыпочка?
Девки как по струнке выпрямились. Грудь вперед, попу дугой назад, животы втянули.
— Конкурс мокрых маек? — закричал.
— Фу!
— Ну, ты и извращенец!
— Дебил.
Послышалось со всех сторон.
И поделом ему! В конце концов, не в кабаке.
— Ладно, шучу-шучу! Давайте танцы! Фролова, дай жару!
Отказать не было ни малейшего шанса. Народ требовал хлеба и зрелищ. Не то чтобы я собиралась…
Ноги меня сами понесли к барной стойке. Откуда не возьмись, появились стулья, чтобы на неё забраться, а затем было медленное покачивание бедрами, свист толпы, громкие крики восхищения…и какой-то злобный рык.
Рык?
— Фролова! — прогремело на всю студию. — Тебя и на день оставить нельзя!
Ик!
Глава 11
Самое время падать в обморок!
Вот выпила бы пару рюмок и не пришлось бы гасать с барной стойки и прятаться за ней, как воришка.
Выглянула из своего укрытия.
Димка побагровел, глаза сканировали толпу, пока не остановились на мне.
Ой!
Кажется, мне пора сматывать удочки, пока мне их не сломали.
— Вечеринка закончена! — прогремел Синицын, выключая музыку.
— Чувак, ты чего?
— Серьёзно?
— Веселье в самом разгаре!
Отовсюду послышалось негодование, но ему было наплевать.
Что за человек такой невоспитанный? Где его гостеприимство, спрашивается? И почему он так рано вернулся?
— Все, вон!!! — взревел не своим голосом.
Недовольные ребята что-то промямлили себе под нос про сумасшедшего, про зануду, но, тем не менее, толпа стремительно ринулась к выходу. И мне, пожалуй, пора…
Затерявшись в этой давке, на корточках стала пробираться к выходу.
В конце концов, у Вади можно зависнуть и у него же остаться. А завтра Синицын остынет, вот и вернусь домой. Уж больно нервный он какой-то.
— Бред какой-то… — пробурчала себе под нос Аленка, хватая с вешалки свою куртку. — Так бы и сказала, Фролова, что с Синицей замутила, — посмотрела вниз на меня, пока я застегивала сапог.
— Мы не встречаемся…
— Ну конечно, — фыркнула.
— Мы просто живём вместе! — поднялась, схватила куртку, как…
— Конечно, живем, — схватил меня за шкирку Синицын. Черт! Встряхнул, точно нашкодившего котенка, осталось разве что физией в каку макнуть. — Вместе как все взрослые люди, — весьма неопределенно закончил.
Собственно, он не сделал ничего опровергающего дабы избежать слухов. Которые, я уверена, со скоростью света разлетятся по всей моей тусовке.
Просто восхитительно, блин!
— Дим… — жалобно проскулила.
— Молчи, Фролова. Просто молчи, — шикнул, так и не отпуская меня.
Я стояла ни живая, ни мертвая. Глядела на то, как ребята выходили из квартиры, как ухмылялись, косясь на нас всезнающими взглядами. Взглядами, а-ля «мы-знаем-что-вы-трахаетесь».
В целом, пожалуй, именно этого я и добивались несколько месяцев. Мне хотелось не только уложить эту гордую птичку на лопатки, но и растрезвонить всем на свете, чтобы все знали что перед Улькой Фроловой никто не устоит. И вот сейчас, я этого, похоже, добилась.
Только вот неприятная горечь от этого поселилась на сердце. Вовсе не радостно мне, что все подумали, будто мы любовники. Наверное, потому что на самом деле ничего не было. Я хоть и зараза, но не лицемерка и не лживая гадина.
— Уль, — позвал меня Вадик, уже одной ногой стоя на пороге, — всё в порядке?
Нет. Ничего не в порядке. Ни черта!
— Да, — просипела, неуверенно улыбнувшись.
Вадик задумчиво кивнул, оценивающе оглядел Диму, видимо мысленно сравнивая свои шансы. Говоря откровенно, шанс был очень мал.
— Все хорошо. Увидимся, — поторопила его, потому что Синица уже натужно дышал мне в затылок, а рука на лопатке уж очень потяжелела и даже, кажется, скомкала ткань рубашки.
— Увидимся, — кивнув, парень скрылся, закрывая за собой дверь.
Вот и остались мы одни.
Что ж, мама, папа, я вас очень любила, хоть и не была самой примерной девочкой. Ладно. Сдаюсь. Я ей вообще не была. Возможно, даже не собиралась становится и, тем не менее, умирать мне пока ещё было рановато…
— Фролова, — повернул меня за плечи к себе лицом.
Я понуро опустила голову, полностью признавая свою вину. Спалилась. К слову, еще одно правило Ульки Фроловой: «Можно делать все — главное не спалиться!». Сегодня я его, разумеется, нарушила. Не то чтобы я раскаивалась, однако…
— Что мне с тобой делать? — обреченно вздохнул.
— Это все случайно вышло. Честное слово!
По статистике, когда человек говорит «честное слово» — в большинстве случаев он врет.
— Твоё «честное слово» и ржавого рубля не стоит.
Хм, а вот это уже обидно, между прочим! Ишь, ты какой!
— Что? Да я…
— Мы установили правила. Ты дала свое согласие, а теперь его нарушила.
— Да потому что ты — убийца настроения, — то ли алкоголь развязал мне язык, то ли это была последняя капля, но меня понесло, — не тусуешься, не веселишься. Да ты даже не трахаешься! Знаешь, это очень подозрительно для молодого парня. Любой другой был бы только счастлив, что ему попалась такая соседка, а не ханжа с прыщами, нулевым размером и плакатом Бибера на стене!
— Я не любой другой! — повысил тон. — Уясни это наконец! Я тебе не мальчик на побегушках, Фролова. В твои игры играть не буду. Хочешь со мной потрахаться? — сузил угрожающе свои щелки, от чего я отступила на шаг. Дыхание внезапно перехватило. — А ты уверена, что выдержишь?
— Ты что, мистер Грей? — стервозно вскинула бровь. — У тебя есть тайная комната со всякими прибамбасами? Давай, удиви меня!
— Настоящему мужчине, Фролова, не нужны никакие прибамбасы, — едко усмехнулся. — Впрочем, откуда тебе знать, как быть с мужчиной, а не с сопляком?!
Что? Что он сказал?! Вот козёл! Да у меня… Да я… И вообще!
