не обсуждать свою личную жизнь даже с подругами.
– Выходит, что так, – выдыхает она. – И я очень рада, что мы можем пообщаться. Давно этого хотела.
Её слова опять заставляют меня сомневаться в правильности своих действий. А затем я ловлю мартышкин взгляд…
– Я тоже рад, Аль. Могу я к тебе так обращаться?
– Конечно, – улыбается она. – Значит, ты тоже увлекаешься спорткарами?
– Не то, чтобы основательно. В последнее время люблю быструю езду.
– Гонки? – округляются её глаза.
– Они. Дарина разве не рассказывала?
– Нет… О, это так завораживает. Ни разу вживую не приходилось видеть любительские гонки…
– А профессиональные? – заинтересовываюсь я.
– Да. Пару раз, с отцом. Напомню, Toyota Supra, – мило улыбается она.
– То есть, тебе и самой интересно, не только твоему отцу?
– Удивительно, да? Что такая, как я может увлекаться гонками?
– Не буду делать вид, что я один из тех, кто не судит книгу по обложке, – говорю честно. – Тем приятнее потом ошибаться.
– Ты меня смущаешь, – тупит она взгляд.
– Не стоит, – накрываю её руку своей ладонью и слышу, как через пару столиков от нас что-то глухо ударяется о плиточный пол.
Смотрю на Мартышку, нагнувшуюся за своей сумкой, и мою грудь царапает страх. А вдруг я переиграл? Вдруг, я своими действиями не только вызвал её ревность, но и ещё сильнее подтолкнул к Марату? Твою мать. Похоже, я рассчитал далеко не всё.
– Ну ты чего, растяпа? – улыбается Оля, ожидая её.
По всей видимости, они собирались уходить.
Альбина тоже смотрит в их сторону, и я решаю, что это подходящий момент для того, чтобы убрать свою руку.
– Так почему именно Toyota Supra? – перевожу тему я, боковым зрением провожая двух подруг. Мартышка и мимолётного взгляда на меня не бросила.
– Её реинкарнированная версия, – кивает блондинка, а затем пожимает плечами: – У папы что-то связано с этой маркой. Что-то из юности.
Мы ещё некоторое время болтаем о машинах. И меня почему-то снедают два противоположных желания: поскорее закончить этот разговор и продолжать болтать. Она реально не плохо разбирается в тачках…
Глава 10
Денис
Из-за вчерашнего пропуска тренировки, сегодня Мыхалыч гонял меня до седьмого пота, который удобно смывала хлорированная вода в бассейне. Устал, как чёрт, и потому, вернувшись домой и убедившись, что Марата нет, а Мартышка окопалась в своей комнате, я упал дрыхнуть.
По ощущениям мне не приходится долго спать, когда в сознание врывается назойливая трель входящего на телефон звонка.
– Чего тебе? – бросаю Сане, потирая глаза.
– Только, блять, попробуй сказать, что забыл! – рычит он, а я досадливо вспоминаю.
– Твою мать.
– Ты мне это брось. Ставки всю неделю принимались. Тащи сюда свою задницу в срочном порядке.
– Твою мать, – повторяю я. – Понял. Буду, через час.
– Жду.
Сегодня, мать его, пятница. В которую я заявлен, как участник гонки на скорость по прямой. Совсем вылетело из башки, со всей этой свистопляской. Твою мать. Делать нечего. Придётся ехать. Подводить парней, впрочем, кого-либо подводить, не в моих правилах.
Сажусь и встряхиваю головой, прогоняя остатки сна, и тут слышу два приглушённых дверью голоса в зале. Блять, они просто разговаривают, а мне хочется сорваться с цепи, словно я сторожевой пёс, гавкающий на любой шум. И почему мне от ревности так рвёт башню? Тирановы гены деда?
Сука. Никогда не хотел быть похожим на него, а тут вылезло.
Стараясь сохранять спокойствие, я одеваюсь, кладу в задние карманы бумажник и телефон, подхватываю толстовку и ключ от машины и выхожу в зал.
И меня встречает картина маслом. Которая "Приплыли" называется.
На журнальном столике расставлены фужеры и громоздиться торт. Торт, мать его. Бутылка с вином в руках у моего брата, который как раз собирается её открыть, но отвлекается на меня:
– Ты вовремя! Благодарю вас за гостеприимство, – кивает он на стол. – Квартиру нашёл, завтра съезжаю.
– Отличные новости, – чувствую затопляющее облегчение и смотрю на Мартышку, которая тоже радует меня тем, что сидит на кресле, подальше от Марата. Она поджимает губы и коротко дёргает плечами.
– Падай, – хлопает ладонью по подушке дивана рядом с собой Марат, наверняка, специально не замечая того, что я собрался уходить.
Уходить. Да. Нужно ехать. Нужно пережить последний вечер, и впредь не волноваться, что Марат может причинить Мартышке вред, а она – поддаться его обаянию. Взять себя в руки на один грёбанный вечер. Не решит же этот мудак жестить именно сегодня? Хоть капля совести в его гнилой душонке должна остаться?
Блять.
Я никогда не брал Мартышку с собой на гонки. Впрочем, она и не рвалась. Даже пару раз пыталась отговорить меня туда ехать.
Но вино в руках Марата бесит меня до скрипа зубов.
– Дэн собрался на свои гонки, – подаёт голос Рина. – У нас нет ни единого шанса его остановить.
– Гонки? – удивляется брат. – Не знал. И давно гоняешь?
– Давно. Рин, хочешь со мной?
Её брови удивлённо взлетают, а затем она смотрит на Марата, на вино в его руках, и торт на столе стороной не обходит. Сомневается. И тут скорее – не хочет обидеть моего брата, а не остаться с ним наедине. Это открытие приятно греет мне душу.
– О нет, Дарин. Умоляю, не бросай меня.
Урод.
Мартышка румянится под его взглядом и смотрит на меня:
– Я…
Не даю ей договорить, потому что в голову приходит рискованная мысль. Можно сказать, достаю козырь:
– Просто я позвал Альбину и подумал, что ей будет спокойнее с подругой…
– Позвал… на гонки? – тут же теряется она. – Альбину.
– Оказалось, что она увлекается этим, так что… вот.
– Марат… Извини меня, но Денис ещё ни разу меня с собой не брал, – поднимется она с кресла, чем непостижимо радует меня. – Я должна поехать.
