— Черт, детка, это удивительно. Я забыла сказать тебе вчера, как я горжусь тобой за то, что ты смог заставить это работать! — восклицаю я.
Он поворачивает голову и открывает рот, собираясь что-то сказать, но захлопывает его, внезапно осознав, как близко мы находимся. Наши головы почти соприкасаются, и наше дыхание смешивается между нами. Я должна отстраниться, но не хочу. Его глаза расширяются, скользят по моим, и его рот снова открывается.
Между нами пробегает электричество, сильнее, чем когда-либо прежде, словно оно копилось все эти годы и теперь пытается потянуть нас за собой. Внезапно я остро осознаю каждый его вздох, движение его одежды, сжатие его рук на клавиатуре, отчего на его руках появляются мышцы, которых раньше не было.
Риггс всегда был милым, и да, меня влекло к нему. Он был добрым, любящим, умным и чертовски сексуальным, но этот новый Риггс? Покрытый мускулами? Он пугает меня. Я не знаю, кто он сейчас, но в его глазах я вижу того же мужчину, которого любила раньше.
Он просто не такой застенчивый, если судить по вспыхнувшему в нем желанию.
Мои губы раздвигаются, дыхание сбивается, а киска сжимается от одного этого взгляда, от обещания в его глазах, которые голодно опускаются к моим губам, исследуя их, так что я могу практически почувствовать его прикосновение. Мне так хочется схватить его, поцеловать и проверить, так ли он хорош на вкус, как выглядит.
Я жажду разобраться раз и навсегда, действительно ли я могу любить и хотеть четырех мужчин одновременно. Четырех мужчин, которые очень, очень разные. Но прямо сейчас моему телу все равно. Оно кричит о том, что мы должны сократить расстояние. Что нужно проявить смелость и взять то, чего я хочу.
Его.
Шум заставляет нас отпрыгнуть друг от друга, и реальность обрушивается на нас. Множество людей, столпившихся вокруг, возвращаются в фокус, напоминая мне, что они могли только что видеть, как близко мы были к поцелую. Что, черт возьми, на меня нашло? Я никогда раньше так не нуждалась. То есть, конечно, были моменты, но я влюблялась медленно, сперва как друг, а потом более основательно. Никогда не было ничего такого мгновенного, словно я должна была получить его, должна была попробовать его губы на вкус, иначе могла закричать. Может, это связано с тем, что я перестала бороться с этим, а может, со временем и возрастом.
Я хочу его.
Сильно.
И по выражению его лица я знаю, что он тоже хочет меня. Раньше он смотрел на меня такими же глазами, но всегда отворачивался, когда я ловила его взгляд. Он всегда был слишком застенчив, даже когда я зашла к нему в душ и все, что я могла сделать, это пялиться, хотя и пришла привести себя в порядок после траха с Тайлером. Он дрочил, и когда он заметил меня, то не сразу остановился, но в течение следующих нескольких дней он даже не мог смотреть на меня.
Мог ли Риггс действительно так сильно измениться? Обрести столько уверенности? И почему эта мысль так привлекательна?
— Я, эм, спасибо. Это заняло некоторое время, но я справился, — прохрипел он, прежде чем прочистить горло. — Да, они продвинулись дальше во второй подводный грот, который вы нашли.
Он поворачивается и достает карту. Я стараюсь не наклоняться слишком близко, но это не мешает мускусному, мужскому запаху, который принадлежит Риггсу, окутывать меня с утешительной знакомостью. Он почти шепотом призывает меня прильнуть к нему, принять его тепло и комфорт, как раньше, хотя теперь это переросло в такой сильный голод, что вряд ли кто-то из нас сможет его контролировать. Я перевожу взгляд с его профиля на карту и смотрю, как он разворачивает ее для меня. Я не удивлена, что Тайлер нырнул и разведал больше. Прежде всего, он дайвер. Он бы умирал от желания спуститься туда.
Я скучаю по погружениям с ним. Не столько в пещеры, сколько в открытую воду. На него было удивительно смотреть, как он двигался в воде. Как легко он понимал океан и животных, которые называют его домом. Он родился с привязанностью к воде. Он любил воду, а я любила его. Я любила его так чертовски сильно, и не только за то, кем он был, но и за то, что он разделял мои мечты и любовь к этому миру. Именно там, в воде, мы полюбили друг друга, работая бок о бок, день за днем. Я скучаю по той тогдашней простоте.
Мы были молодыми, идеалистами и такими мечтателями.
Теперь я знаю, каким жестким может быть мир, каким несправедливым и избитым. Как легко разрушить доверие и любовь, и как чертовски быстро можно потерять тех, кого любишь. Как мою мать. Как моего отца. Как их.
— Как далеко он продвинулся? — пробормотала я, игнорируя свои депрессивные мысли.
— Он исследовал проход слева. Проход частично переходит в отстойник, но кажется, что он идет вверх. Тайлер считает, что нам нужно будет по нему подняться, — он показывает мне его на карте. — Он также зашел во второй примерно на двадцать метров, и, похоже, тот идет почти прямо. В третьем он был всего минуту или две, похоже, он изгибается вниз. Насчет четвертого не уверен.
— Хм, ладно, в какую из них он намерен войти первой? Я бы предположила, что во вторую, если она направляется прямо, это приведет нас к океану, — размышляю я.
Риггс смеется, заставляя меня улыбнуться от этого счастливого звука.
— Что? — спрашиваю я.
— Он сказал то же самое. Вы двое действительно чертовски похожи. Так что да, вы с Каленом пойдете во второй, и будете двигаться до тех пор, пока он не проснеться и не объявит о перерыве.
— Поняла, — я касаюсь его плеча и поворачиваюсь, собираясь пойти собираться.
— Пейтон? — зовет Риггс, я останавливаюсь и смотрю на него с улыбкой.
— Да?
Он колеблется, облизывает губы, похоже, что-то обдумывая.
— Просто будь осторожна, хорошо? — мы оба знаем, что это не то, что он собирался сказать, но я все равно киваю.
— Хорошо, и обязательно выспись. Майкл может взять на себя управление. Обещай мне, — призываю я, и знакомые слова слетают с моих губ. Раньше мне приходилось заставлять его спать. Он работал над своими системами и картами целыми днями, не спал и чуть не убил себя. Он никогда не слушал других, только меня.
— Конечно, — он улыбается, и это успокаивает что-то глубоко внутри меня. Это похоже на мирное предложение. Риггс прощает меня? Можем ли мы снова стать друзьями? Думаю, только время покажет, и у нас есть две недели здесь, чтобы это выяснить.
Под землей, в темноте, в воде, — у жизни есть забавный способ показать тебе, чего именно ты хочешь.
Затем она дает тебе это, только не всегда тем способом, на который ты надеешься.
Мы возвращаемся в воду. Кален уже ждал меня после разговора с Риггсом. Когда Майкл закончил проверять нас и помог нам войти в воду, мы сразу же приступили к делу, не желая терять время и, ладно, может быть, чтобы обойти Тайлера тоже. Что я могу сказать? Дайверы соревнуются.
На этот раз мы знаем дорогу, поэтому увереннее проходим первый участок, но замедляемся, когда достигаем подводной пещеры с четырьмя туннелями.
— Мы идем во второй. Хочешь, чтобы я шла первой, если вдруг станет тесно?
— Конечно, принцесса, но не торопись, — отзывается он через маску, старое прозвище заставляет меня ухмыляться. Он хоть понимает, что использует его? — Эндрюс, я имею в виду, гребанная Эндрюс, — ага, понял, и теперь злится.
— Успокойся, Кей, я не собираюсь дразнить тебя за то, что ты все еще хочешь спасти меня, — я хихикаю, в конце концов, именно так и появилось это прозвище.
Во время одного из погружений в частично затопленную морскую пещеру, был сильный прилив, который почти выдернул меня и выплюнул из дыры. Он поймал меня и привязал к себе, чем спас меня. После этого я дразнила его, что он всегда пытается спасти меня, отсюда и прозвище «принцесса». Но сейчас оно звучит горько, наполнено воспоминаниями и ненавистью. Эндрюс, наверное, лучше. Оно чистое, отрешенное, и принадлежит нынешнему Калену, а не тому мужчине, которого я рисовала в своих воспоминаниях.
