Это был тот самый парень, которого как-то спросили, как бы он хотел, чтобы его имя было записано в контракте с "Мэнифолд" — Грэй или Грей. Он пожал плечами и ответил:
— Как хотите, парни.
Я удивлённо вскинула брови.
— Серьёзно? Больше никаких стадионов с аншлагами? Бреннан никогда вам этого не позволит.
Они все издали звук, похожий на смех. А Малькольм наклонился вперёд, показал под стол и сказал:
— Бреннан может сосать мой…
Кай поднял руку, прерывая его.
— Бреннана устраивает этот новый стиль. Он понимает, что в маленьких залах звук лучше. В этом мы… пришли с ним к пониманию.
Меня начало разбирать любопытство. Боже, у меня накопились сотни миллионов вопросов к этим парням. Но мне надо было сосредоточиться. По крайней мере, я могла бы снять запрет на разговоры о группе с Кэйдом и выбить из него необходимую информацию на День Благодарения.
— Кстати, о Бреннане… — я решила сосредоточиться на Пите и пристально посмотрела в его глаза золотисто-карего цвета. — Он в курсе, что вы предлагаете мне работу? Потому что мне кажется, что у него будут тысячи возражений. А потом он швырнет мне в лицо подписанный мной контракт.
Я заметила, что все начали смотреть куда угодно, только не на меня. Они даже не заикнулись об этом с Бреннаном.
И почему меня это не удивляло?
— Вот-вот. И где, по его мнению, вы сейчас находитесь? Вы что прогуляли саундчек ради этого завтрака?
Малькольм начал беззаботно свистеть, тогда, как все остальные делали всё, что угодно, только не смотрели на меня.
На их счастье, Джулия вернулась к нам с моей чашкой кофе и подносом еды. Всё замерло, пока вкусные блюда передавались по кругу. Запах завтрака наполнил воздух, а кофе наполнил мою кружку. Ситуация налаживалась. Хотя я знала, что этот разговор должен был скоро изжить сам себя.
Когда мы снова остались одни, я не смогла сдержать смех.
— Вы же в курсе, что Бреннан собирается меня убить? Он уже предупредил меня вчера вечером, чтобы я держалась подальше. А теперь он ещё обвинит меня в сорванном саундчеке. Думаю, мой ответ уже неважен. Я буду мертва через час.
— Он не убьёт тебя, — уверил меня Кэйд. — Он безжалостный, но он не убийца.
— По крайней мере, мы так не думаем, — добавил Малькольм. Он почесал свою коротко бритую голову, проведя грубыми ладонями по колючей щетине. — Это как с тем менеджером бара в Далласе. Помните?
Я не помнила такого. Должно быть, это было уже после меня. Но мне всё же захотелось узнать обо всех деталях этой истории. Особенно после того, как они заулыбались и засмеялись.
Это было не просто праздное любопытство. Не жажда сплетен. Эти парни были когда-то моими единственными друзьями. У нас было столько сумасшедших воспоминаний. Своих шуток и причин улыбаться без видимых причин.
Я хотела услышать все их истории. Я хотела разговаривать с ними часами, чтобы наверстать эти годы разлуки. Я хотела слышать, как они смеются, подкалывают друг друга, и спорят о мелочах, как в старые добрые времена.
Нестерпимая боль сжала мою грудь, когда я осознала, сколько же всего я упустила за эти пять лет.
Телефон Кая завибрировал. Он достал его из кармана, прочитал сообщение и засунул назад.
— Лёгок на помине, — пробормотал он.
— Послушайте, — сказала я, обращая их внимание на себя. — Бреннан не причём. Я не хочу воссоединяться с группой. Простите. Как бы там ни было, — я старалась не смотреть на Кая. — Я буду хранить воспоминания о тех днях до конца своей жизни. Я ни на что их не променяю. Но мои дни в группе закончились.
— Тогда написание песен, — настаивал Кай.
Его голубые глаза манили меня. Я была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Я давно этого не делала. Моё сопротивление его силе ослабло. Сдавшись, я посмотрела на него и чуть не упала со стула. Боже, как ему это удавалось? Сразить меня одним лишь горящим взглядом. Полностью очаровать меня. Заколдовать.
— Будешь опять писать со мной.
Очередной приказ. Как и прошлым вечером. Он оставил свои манеры где-то с багажом в автобусе.
Не в силах вымолвить ни слова, я покачала головой.
— Одна песня, — он решительно наклонился вперёд. — Напиши со мной одну песню, Кловер, и я оставлю тебя в покое навсегда. Ты кое-что не закончила пять лет назад, и это меня убивает. Я не могу выкинуть это из головы. Нам надо закончить это, иначе оно постепенно сведет меня с ума.
Я в недоумении нахмурилась. Он же не мог сейчас говорить серьёзно.
— Ты всё закончил, — я начала спорить, но надежда и предвкушение начали расцветать внутри меня. — Я получаю авторские отчисления от "Мэнифолд". Я знаю, какие песни ты выпустил.
Он даже не дёрнулся. Он ожидал, что я буду спорить.
— Не всё.
Меня накрыло какое-то инстинктивное чувство, и я резко отодвинулась от стола. Песня, которую мы только-только начали, пронеслась в моей голове. Восемь куплетов для пианино и самое начало вокальной партии.
Ты приросла к моей душе.
И привязала моё сердце.
Тебе я в руки отдаюсь.
Я не могу. Сдаюсь. Сдаюсь.
Сдаюсь.
А боль пришла забрать своё.
Гитара. Барабаны. И пианино, всё громче и громче. Не цифровое пианино или синтезатор. А самое настоящее пианино, чёрт побери.
Какая боль. Какая боль. Засела в голове и в сердце. И разделяет нас навеки.
В моей голове тут же возникли новые непрошеные строки текста. Словно я не могла не сочинять песни с этим мужчиной. И хотя мои слова отрицали эту идею, моя душа уже согласилась.
О, эта боль. О, эта боль.
В душе.
В груди.
Она стара, но так свежа.
Боже, этот мужчина был злым гением. Он точно знал, что меня заинтересует.
— Ты сумасшедший, — сказала я ему, чувствуя, как текст песни разрывает меня изнутри, делая со мной именно то, на что и рассчитывал Кай.
— Ты этого хочешь.
Я покачала головой.
— Я здесь счастлива.
Он подался вперёд.
— Врушка.
Прежде чем я успела ему возразить, телефон Кэйда, находящийся на столе между нашими тарелками, начал издавать всевозможные звуки. Затем зазвонил телефон Малькольма. Затем телефон Грэя. А потом и Пита.
Бреннана нельзя было игнорировать.
Они все похватали свои телефоны, чтобы те перестали издавать эти противные звуки, и выругались себе под нос.
Кэйд щёлкнул зубами.
— Кай, дружище, нам пора. Его угрозы становятся всё более серьёзными.
Кай закатил глаза и посмотрел на дверь кафе, мысленно взвешивая свои варианты. Когда он снова посмотрел на меня, в его взгляде было отчаяние, которое я никогда не видела там прежде. Даже в самые сложные времена, он никогда не выглядел таким… обеспокоенным.
— Не принимай решение прямо сейчас. Приходи сегодня на концерт. Скажешь мне после.
Он что шутил? Я не была мазохистской. Ещё одно живое выступление "Брайт Трэджэди", и моё сердце можно было бы вырезать из моей груди тупым ножом для масла.
— Я не могу. У меня работа.
Это была не совсем правда, но я не знала, сколько продлится фотосессия… так что, и ложью это не было.
Его плечи поникли, а выражение лица стало абсолютно побеждённым. Я не могла этого выносить. Я вдохнула побольше воздуха, испугавшись того, что он может сделать после нашей встречи.
"Он больше не твоя ответственность", — спорил со мной мой разум.
"Да пошёл ты", — шипело в ответ моё сердце.
— Но я подумаю над этим.
