Взамен из-за Славы сейчас втаптывают честное имя Полинки в грязь.
– Ну как твое сердечко, Славик, не шалит? – хмыкнул Горюнов.
Слава сверлил друга тяжелым и хмурым взглядом. Вот и еще один повод, чтобы отказаться от девушки. Между ними пропасть и дикая разница в возрасте. Ему сорок два. Ей двадцать пять. И в какой бы отличной форме он ни был, а годы берут свое.
И сердце вон... Слава не хотел думать об этом. Списал все на физическую усталость, хроническое недосыпание и нервы
Еще и Полинка. Он ведь всерьез поверил, что она выпрыгнет в окно. Видел решимость в ее дивном взгляде. И упрямо поджатые губы.
И распахнутое настежь окно. Повелся Славик на этот фокус. И в голове неистово билась одна лишь мысль: убрать Полину подальше от окна.
– Не шалит, – эхом ответил Слава.
– Ну тогда удачи, Вратислав Павлович, – скрестил руки на груди Горнов и вальяжно откинулся в кресле, – Через час Полина будет в твоей новой квартире. К счастью, у нее есть небольшое окошко между делами.
– Как же хочется дать тебе по зубам, Мирон, – беззлобно вздохнул Слава и поднялся со своего кресла.
Прихватив папку с документами, Слава вышел из рабочего кабинета друга. В своей новой квартире, купленной только что не без помощи Горюнова, Слава не был ни разу. Вроде бы там уже закончили черновую отделку, но если Полина захочет изменить планировку, да что угодно – строительная бригада все сделает. Главное, чтобы Полина согласилась вести проект.
Нет, не так. Главное, чтобы Полина согласилась поговорить с ним. И черт с ним, с проектом.
***
Полина запрокинула голову и мысленно посчитала этажи. Где-то там, наверху, ее ждал новый клиент. Как правило Поля не встречалась с заказчиками вот так, наедине, еще и без переговоров, хотя бы по телефону. Но Мирон Максимович поручился и просил оказать услугу. А Полина всерьез начала переживать, что шумиха в прессе пройдет асфальтным катком по ее репутации дизайнера и по фирме отца. Но пока что уничтожалась репутация только Барновского. А с этим пусть Слава сам разбирается, раз уж сбежал из больницы. Почему-то Поля была уверена, что Слава именно сбежал, а не выписали.
– Вы к кому? – вежливо уточнил консьерж.
Поля сверилась со своими данными. По словам Горюнова, квартира пятьдесят пять.
– Шестнадцатый этаж, – улыбнулся пожилой мужчина и жестом указал на лифт.
Поля кивнула и пошла вперед. Нажав нужную кнопку, принялась вспоминать, что именно она знала об этом здании, какая планировка внутри, что именно можно будет предложить заказчику. Надо удивлять. Поля это точно знала. И она удивит, иначе быть не может.
Негромкий сигнал отвлек Полину от мыслей. Дверцы лифта разъехались в стороны, Полина шагнула на площадку. Прошла несколько метров до входной двери с нужными цифрами и вскинула руку, чтобы позвонить в звонок.
Но дверь была приоткрыта. Значит, консьерж сообщил, и Полю уже ждали.
Войдя в квартиру, Полина натянула на губы самую вежливую улыбку. Так, что говорил Мирон? Друг. А как звать? Какого он возраста? Как к нему обращаться?
Поля ничего этого не знала, потому решила сначала представиться.
– Добрый день! Меня зовут Полина. Я дизайнер. Мирон Максимович просил о встрече с вами, – громко и четко произнесла Полина.
Просторный коридор упирался в окно, дверные проемы – по двум стенам входной зоны. В мыслях Поля уже прикидывала, как именно выгоднее обыграть такую планировку.
А ноги несли Полю все дальше, вглубь квартиры. Любопытство брало верх, и Архипова внимательно рассматривала стены, помещения, заглядывая в комнаты, пока шла по коридору.
Оказавшись почти вплотную к окну, Поля развернулась. Хорошо, что ноутбук не в руках, а в сумке. Девушка сильнее сжала пальцы на лямке. А взгляд застыл на высокой мужской фигуре, заставшей у соседнего окна.
Второй оконный проем не было видно из коридора, потому Полина оказалась застигнута врасплох.
– Я должна была догадаться, – вскинула бровь Поля. – Президентский люкс в «Мириксе» здесь. Шикарный номер в той же сети отелей у моря. Такие номера не выдают кому попало.
– Поля, нам пора поговорить по душам.
– А я не хочу.
– Придется.
– Нет. Не придется, если я прямо сейчас уеду. Всего хорошего, господин заместитель губернатора. А Мирону передай, что долг аннулирован.
Полина залпом и на повышенных тонах произнесла свою речь. Нет, она не станет психовать, истерить или нервничать. Она же не малолетка какая-то, что. бы там не придумывали в бульварных газетенках.
– Стой, Поля!
– Иначе что? В обморок упадешь? Слав, прошлый приступ хоть настоящим был? Или очередная попытка манипуляции?
– Справку показать?
– Жене покажи!
Полина усмехалась и фыркала в ответ. Старалась больнее уколоть мужчину. А он...
Он шел к ней через всю комнату, спрятав руки в карманы все тех же джинсов, в которых был в ресторанчике сегодня.
– Что тебе еще нужно, Полина? Какие доказательства? – рявкнул он, нависая над ней злой и агрессивной скалой. – Я пустил карьеру под откос. Был в разводе, еще когда мы познакомились. В ногах у твоего отца валялся. Что еще мне сделать, а, девочка?
Распахнув глаза, Полина слушала каждое слово, которое прокричал Барновский.
И не верила. Нет, не может быть. Папа бы ей сказал. Да она бы и сама увидела, что Слава приезжал к ним домой или в офис.
Архипова затрясла головой. Нет, он опять врет. Ему нельзя верить.
– Я тебя люблю, Поленька, – понизив голос, жадно дыша, произнес Слава. – Что мне сделать, чтобы ты услышала меня?
– Ничего! – на выдохе, а потом тверже, упрямо: – Я просто не верю тебе, Слава. Ты врун и обманщик.
– Ясно, – усмехнулся Барновский и вдруг схватил ее за талию и резко притянул к себе. – Ты все равно моя.
– Нет, – возразила Полина. – Пусти меня!
– Не получается, Поль, – криво усмехнулся мужчина и ладонью пробрался к ее затылку.
– Не смей! Отойди от меня! Если не отпустишь, то я...
– Что? Устроишь мне ад? Я уже там, Полина Владиславовна! – рыкнул Слава и лишь крепче вдавил гибкое тело в свое напряженное и сильное. – Скажи, что ненавидишь меня, Поленька. Скажи, что не думаешь о нас. Не вспоминаешь. Не помнишь, как стонала в моих руках. Как дрожала. Как целовала меня. Ну, скажи!
Он требовал от нее слишком
