брал за живое годы назад. Что еще есть приятного? Бабки? Их так много, что тоже перестали заводить.
Вероятно, на меня напал такой страшный зверь, как кризис среднего возраста. Мне срочно нужно то, что вновь превратит кровь в высокооктановый бензин и воспламенит ее. Нужна цель. Пресловутая морковка, за которой нужно бежать, разрывая собственные жилы.
Робкий стук каблучков за спиной. На ловца и зверь бежит. Торопливо вдавливаю окурок в кованые перила и оборачиваюсь. Уж не знаю, какое шестое чувство мне это подсказало, но я ничуть не удивился, когда увидел перед собой Асю.
Племянница моего бизнес-партнера. Кажется, еще вчера была угловатым подростком, а сейчас деваха в самом соку. Можно завалить хоть прямо сейчас, но я уже который месяц примеряю на нее совсем другую роль.
Без понятия, что то был за большой взрыв в моей собственной башке, но, когда девчонка попалась мне на глаза полгода назад, я почувствовал, что хочу ее себе. Заграбастать, поселить в своем доме и развращать медленно и со вкусом. Не знаю зачем. И не совсем понимаю, почему именно она. Но хочу, не могу. Мне нравится почти священный трепет, который я испытываю перед нашей первой ночью.
Есть, правда, одна загвоздочка. Ее дядя, старый осел, не хочет отдавать мне любимую племянницу. Боится, что сожру и выплюну остатки. Ну а точнее, затрахую почти до смерти, остыну и вновь пойду по бабам. Все может быть. Ведь моя неприглядная репутация не на слухах замешена, а на фактах.
Встала как вкопанная. Не ожидала меня здесь увидеть. Стоит сероглазый олененок и не знает, что делать. Нужно бежать, но развернуться и просто уйти — неприлично. А Агния — девочка хорошая, воспитанная.
Рассматриваю ее не таясь. Я давно уже не прыщавый гимназист, и девичье смущение только распаляет кровь.
Месяцы, проведенные на Кипре, напитали ее не только солнцем и пошловатым гламуром. Золотистый загар, оттеняемый светлыми волосами, еще ладно, но вот наращенные по моде ресницы-опахала и ногти-кинжалы — это уже лишнее. Ну да ладно, это убирается. Она будет такой, какой я ее захочу.
— Привет, — улыбаюсь я почти дружелюбно.
— Привет, — отвечает на выдохе, стараясь не смотреть на меня.
— Тоже покурить вышла? — шучу я и киваю на пачку сигарет, что оставил на перилах.
— Нет, что ты, — мотает головой, встряхнув светлыми, словно льняными прядями. — Я не курю. Просто в доме очень душно.
Одобрительно киваю. Не люблю курящих баб.
Проводит ладошкой по длинной, взмокшей под волосами шее, и по моему телу прокатывается жаркая волна возбуждения. Игра началась, и в самом ее начале можно и поболтать немного, прощупывая ее рамки:
— Как лето прошло? — спрашиваю я, вальяжно облокотившись на перила.
— Хорошо, — робкая улыбка тронула пухлые губки, а у меня появилось жгучее желание узнать, каковы они на вкус.
— Ты же у нас уже второкурсница, — проговариваю я, хотя убей не помню, где и на кого она учится. Плевать. Со мной все равно забудет об учебе. — Парни, наверное, ротой за тобой бегают.
— Я в педагогическом учусь, у нас один парень на всю группу, — поясняет, рассматривая носы своих туфелек на высокой шпильке.
Довольно ухмыляюсь. Впрочем, что это я обрадовался, что вокруг нее не крутятся стаями молодые кобельки? Я из них все равно шаурму вокзальную сделал бы. Да и вообще, пусть только кто попытается помешать мне получить то, что хочу, вмиг осядут пылью на подошвы моих брендовых ботинок.
Вот всегда так. Всю мою жизнь. Вижу бабу, понимаю, что хочу ее, и все — можно окапываться. И тут уже неважно, замужняя или даже лесбиянка…все равно ляжет под меня. А тут еще можно и наиграться всласть со вчерашней девственницей. Интересно, сколько у нее было половых партнеров? Асе всего девятнадцать, но, возможно, в ее серых омутах водятся черти. Да и молодухи сейчас уж больно ранние пошли.
Вновь смотрю на Агнию в упор. Боится меня. Я чувствую это по тому, как вибрирует воздух, окружающий ее юное, гибкое тело. И хочет. Не было таких, чтобы не хотели. Сейчас пугну хорошенько девочку…и заставлю потечь.
Резко сокращаю расстояние, которое хранит ее от меня. Зависла, впав в ступор, и смотрит огромными серыми глазами, почти не моргая. Ну и кто кого? Я ее своим напором? Или Агния меня этим невинным взглядом и приоткрытыми влажными губками?
Упираю руки о перила по обе стороны от ее тела, тем самым отрезав любые пути к отступлению. От девчонки пахнет чем-то легким, фруктовым и пьянящим, как молодое вино, которое шарашит по мозгам хлеще выдержанного дорогого пойла.
— Приятные духи, — шепчу я, и мои губы так близко от ее шеи, что почти касаются нежной кожи.
— Спасибо, — голос ее дрожит, и этим очень заводит. Опыта, вероятно, все же с гулькин хер.
— Ты очень красивая, — продолжаю я совращать Асечку и укладываю ладонь на горячую щеку.
Кончиками пальцев чувствую, как пульсирует жилка на виске. Ее светлые глаза заволакивает тьма, а губы загораются красным, но не от губной помады, а от прилившей крови.
— Олег, — лопочет она, в мыслях, вероятно, умоляя не останавливаться, — что ты делаешь?
Я пру как на танке, и вот мое колено уже раздвигает аппетитные бедра. Ей никуда теперь не деться. Если захочу, запущу руку под белое, словно невестино платье и поласкаю ее.
Не спеши, не пори горячку. Как на охоте. Чтобы добыча ничего не поняла раньше времени. Пусть потеряет бдительность. А потом пустить пулю в лоб и взвалить тело на плечо.
Мягко глажу ее подбородок кончиками пальцев, смотрю в серые омуты широко распахнутых глаз, читая девчонку без труда. В ее возрасте хочется эмоций, чтобы искры высекались. Вероятно, такие девы молочной свежести называют эту гормональную бурю любовью. Но на самом же деле, она просто хочет горячего секса и приятного времяпрепровождения между постельными сессиями.
Резко сжимаю пальцы на подбородке, вздергиваю ее личико, которое стало пятнистым от стыдливого румянца, и накрываю
