не хочет идти. Приходится тащить ее до места на руках…
Не представляю, как буду справляться? Хотя… Юра не сильно мне и помогает. Он у нас деньги зарабатывает.
И тратит их куда угодно, но не на семью… Дорогие костюмы, рубашки из мягкого, тонкого хлопка, туфли по цене крыла самолета. Юре нужно производить впечатление перед начальством. Он ведь и сам начальник отдела… А это деловые встречи, обеды… Конкуренты, договоры, поставщики. Я
тоже могла вариться во всем этом, но… Родилась Даша и я осела дома. А дома, зачем мне наряды? Я второй год хожу в одних и тех же ботинках. И куртка, прямо сказать, не очень…
В горле саднит от невыплаканных слез… Нет, сейчас нельзя реветь… Моих слез он не увидит. Ну, расплачусь я перед ним, так и что? Он напишет своему дружку очередной опус на тему моего состояния… Толстая клуша, да еще и сентиментальная. Поплачет и успокоится.
И все будет как прежде… Вкусные завтраки по утрам и одинокие выходные. Я ведь наивно полагала, что он проводит их в офисе… И когда я стала такой непробиваемой дурой?
— Привет, Катюха. Привет, моя девочка, — целует Дашу в обе щеки запыхавшаяся Таська.
— Мы испортим им ужин.
— Это как? Я хотела просто посмотреть. Сделать фотографию и… — растерянно качаю головой.
— Я взяла диктофон. На переговорах начальство обязует нас пользоваться ими. Знаешь, как бывает? Клиент сначала говорит одно, а потом, когда приходит счет на оплату, отказывается от своих слов. Врет про повышенные скидки, например. Пару раз приходилось его включать и демонстрировать запись. Он очень чуткий, улавливает на значительном расстоянии, но я…
Посмотри-ка, Кать, не наши ли голубки на входе?
Наши… Сердце в кашу просто… Его словно через мясорубку прокручивают. Я дышать не могу.
Захлебываюсь подступившей болью, передаю Дашу в руки Таси и судорожно цепляюсь на ограждение.
— Фотки, фотки делай! — вырывает меня из кипящего котла разочарования Тася.
Навожу фокус и запечатлеваю обнимающуюся парочку. Юра целует в губы красивую, ослепительную блондинку в элегантном пальто. На ней замшевые сапожки на шпильке, на сгибе локтя висит маленькая, черная сумочка. Не баул за спиной с игрушками, как у меня, например…
Неужели, Юра думает, что она всегда будет такой? Не заболеет или не родит? Всегда будет улыбаться, демонстрируя демонически красные губы и белоснежные зубы?
— Ничего особенного, Кать. Ты лучше. Ты… Отставить слезы. Сделаем дело, а я потом предложу тебе кое-что, — успокаивающе сжимает мой локоть Тася.
— Что?
— Работу. Нам сотрудник требуется. Веб-дизайнер.
— Я ни черта не понимаю в этом, — произношу обреченно.
— Ты архитектор, так? В программе умеешь работать? Картинки можешь делать?
Графики, схемы…
— Да. Конечно, могу. Тася! Мы отвлеклись! Они вошли в ресторан.
— План такой: я вхожу след за ними, сажусь за соседний столик. Фотографирую, записываю их разговор на диктофон. Потом мы пообедаем и походим по магазинам. У тебя ‘деньги есть? Или…
Я могу одолжить.
— Есть. Я Дашины детские не трачу, Юра же дает деньги на хозяйство.
— Юра дает деньги, — кривляется Таська, копируя мой обреченный тон. — Пошлая…
— Удачи.
Ресторан располагается в открытой зоне, окруженной искусственными цветами в пузатых горшках.
Прячусь за листвой и подхожу ближе… Так, что могу видеть Юру — моего любимого мужа… Его шикарную Энджи и притаившуюся за соседним столиком Тасю.
— Папа! Там папа! — кричит Дашка, замечая отца.
Этого я и боялась… Юра тоже слышит детский голос и растерянно озирается по сторонам.
Катя.
— Господи… Женщине плохо, — кричат неподалеку.
Все, что пришло мне в голову, когда Юра услышал голос дочери — сесть на корточки.
— Даша, это игра такая… И папы там нет, ты ошиблась. Он на работе, там просто похожий дядя.
Дашуле два с половиной и ее легко запутать или обмануть. Испытывая легкий укол совести, вытаскиваю из рюкзака ее любимые игрушки и высыпаю их прямо на пол… Она отвлекается, пока я наблюдаю за театральной игрой Таськи.
— Женщина, скорую вызвать? — кричит официантка, склонившаяся над ней.
И Юрец мой тут же… Рисуется перед своей выдрой, хочет показаться хорошеньким и заботливым.
Когда я болею, он даже воды мне подать не в состоянии… Почему я раньше не замечала этих мелочей? Одна деталь — пустяковая, незначительная, вторая — такая же ерундовая… И вырастает непреодолимая стена… Стена равнодушия и нелюбви. Неуважения и пренебрежения.
Таська садится за стол и просит чайник сладкого чая. Нарочито расслабленно улыбается, убеждая персонал ресторана, что с ней все в полном порядке. Просит меню.
Между тем Юра возвращается к своей даме и забирает ее хрупкие ладошки с ярко-красным маникюром в плен… Боже, ну сколько можно их лобызать?
— Девушка, здесь нельзя стоять, — брезгливо рявкает уборщица, вооруженная промышленным пылесосом. — Я полы мыть буду. Уберите ребенка. Она же на полу у вас сидит! Нерадивые пошли мамаши… Там же детская игровая комната есть, на втором этаже.
А вы тут.
И зачем я здесь сижу? Есть же Тася. Хорошо, что она вызвалась помочь. Иначе не представляю, что бы я делала? Хватаю Дашку за руку и тащу на второй этаж. В животе начинает предательски урчать, когда я оплачиваю пребывание в игровой зоне и снимаю с Даши сапожки. Она весело машет мне ручкой и убегает.
«Я записала все. Вы куда ушли, Катюш?», — пишет мне Тася.
«Я на втором этаже, здесь тоже есть кафе. Ужасно хочу есть. Оказывается, я забыла позавтракать».
«Дурында. А уже обед. Бегу к тебе».
Кафе «Хмель и солод» не совсем подходящее заведение для встречи двух подруг, но…
Здесь подают борщ с пампушками и классические, немецкие колбаски из говядины.
Я ем, наблюдая за Тасей. Она перематывает запись, а потом увеличивает громкость, позволяя мне внимательно выслушать разговор мужа.
«Я договорюсь со своей, Лик… Поедем за город. В Подмосковье есть спа-отель. Хочешь, я оплачу тебе массаж и процедуры? А потом… Потом буду любить тебя всю ночь — долго и страстно».
«Сколько можно терпеть ее, Юр? Ты хоть не спишь с ней? Я не из тех, кто делит мужика с какими-то клушами», — обиженно отвечает ему Энджи.
«Сама же говоришь — клушами. Конечно, не сплю. Ребенка сделал. Она свою задачу выполнила -
родила. Другого от нее не требуется».
Лжец несчастный… Спит он со мной. Правда, редко. Верите, я даже внимание перестала на это обращать? Такое же случается в семьях, где растут маленькие дети? Всхлипываю, закрывая лицо ладонями. Почему я ничего не замечала? Я одна в Москве… Поговорить не
