— Так, так, так, — покачал головой Семен, — все ясно.
— Что тебе ясно? — пихнул его в бок братец. — Помолчи уж.
— Мы что, сюда молчать приехали? Давайте выпьем, мужики!
Артем глянул мрачно, Эдик продолжал бегать из угла в угол, словно и не слышал ничего.
— Глупость сказал, — понял Сенька. — Тогда давайте выяснять обстоятельства дела.
— Что выяснять-то? Тебе же все ясно, — хмыкнул Степа, — у Эдьки вон все на лице написано. Несчастная любовь называется. Правильно я говорю, Эдька?
— Я сам виноват, — пояснил тот, больше для себя. — Я ее подавлял.
Артем отвернулся к окну и стал внимательно рассматривать дорожки во дворе. Зачем он сюда приперся? Группа поддержки справилась бы и без него, а он все равно в этих делах ни дьявола не понимает. Слова-то, слова какие — «подавлял он ее!» И что это значит, черт подери?
— Она красивая хоть? — с энтузиазмом поинтересовался Семен.
— Очень, — загрустил пуще прежнего жених, — очень красивая.
— Так, может, просто того… хвостом вильнула… Красивые — они знаешь, какие непутевые!
— Ты что плетешь-то? Видишь же, человек не в себе! Не поладили они, с кем не бывает! При чем тут «непутевая». Эдька, ты что-то ей сказал? На что она обиделась-то?
Эдик посмотрел на друга более-менее осмысленно.
— Думаешь, если я так больше не буду, она вернется?
Сенька ничего такого не думал. Артем мысленно чертыхнулся. Этот детский сад начинал его по-настоящему бесить.
Он решительно прошел в середину комнаты.
— Погоди, Эд, давай ты сначала нам по порядку все расскажешь. А потом мы вместе придумаем, как действовать.
Во всяком случае именно так принято работать с проблемой. Сначала узнать, что именно она из себя представляет, а потом приниматься за устранение.
Может, любовные передряги тоже разрешаются подобным образом, а?
Откуда ему знать…
Эдик рассказывал долго и непонятно, и глаза его заволоклись мечтательной дымкой, потому как вместо проблемы он обрисовывал прекрасное прошлое, в котором они с Глафирой были счастливы.
— Тогда почему она сбежала, раз было все так здорово? — жестко осведомился Артем.
— А? Да, сбежала. Я не знаю. То есть, догадываюсь, конечно, но…
— Слушай, ты чего хочешь-то? — невозмутимо перебил Артем. — Чтобы она вернулась и была такой, как тебе удобно? Или чтобы она просто вернулась, без всяких условий? Или чтобы не возвращалась совсем, а наши предприимчивые братишки нашли бы для тебя замену?
— Ка-какую замену? — испугался Эдуард.
Артем популярно объяснил, какую. Близнецы воодушевленно подтвердили, что это как раз не проблема.
— Мне не надо замену, — пробормотал несчастный жених. — Мне ее надо.
— Да ты на себя посмотри! — психанул все-таки Артем. — Немытый, небритый, усы вон уже на шее висят! Сидит, нюни распускает, на работе не появляется!
Эдик развел руками.
— Не могу я, Темыч. Душа ни к чему не лежит.
— Тьфу ты! Прям как баба малохольная! Собирайся давай, поехали.
Близнецы хором полюбопытствовали, куда это он собрался.
— На кудыкину гору! Мы на хрена сюда плыли, а? Всей компанией водку жрать? Иди, иди, одевайся, — повторил он для Эдика, — мы тебя к ней доставим, а там разберетесь.
От злости сводило скулы. Да на кой черт сдалась она, эта семейная жизнь, если человек — близкий человек, нормальный, вменяемый — вдруг сделался похожим на зомби?! Эдька, который ни при каких обстоятельствах не опускал рук, и все ему было нипочем, и неудач он будто бы не замечал, а пер себе дальше. Неторопливо, упрямо, уверенно, словно запрограммированный на успех.
А что сейчас? Из-за какой-то девицы — будь она триста раз красавица и умница! — так изводиться! Душа у него, блин, ни к чему не лежит!
Артем никак не мог взять в толк, при чем тут душа. Ну, поругались с бабой, ну, та психанула и была такова, так догони, разберись! Покайся, уж если на то пошло. Или плюнь и забудь. Куда проще?
А, ну да, Эдька же собирался жениться по любви, вспомнилось вдруг. Наверное, в этом вся загвоздка.
— Я не знаю, где она работает, — неожиданно признался Эдик.
— Как это? — удивился Степан. — Ты же вроде говорил, что на работе с ней познакомился.
— Ага, — Эдик вдруг улыбнулся, просветлев от воспоминаний, — она по поручению босса приехала в Анапу, а я там переговоры вел. Ну, помните, с Ляплиевым.
Степка с Сенькой кивнули, что помнят.
— Ну вот, мы там, в его конторе, и столкнулись. Я на нее налетел, кретин неповоротливый! А она бумажки рассыпала, а я…
— Короче, понятно, — остановил его Артем, догадавшись, что история знакомства может затянуться часа на два. — Дальше что?
— Что? А все, я влюбился, — Эдик улыбнулся еще шире, — вот так, с первого взгляда. Мужики, вы не поверите, но…
— Мужики верят, — снова резко вмешался Артем, — давай заканчивай с романтикой, переходим к делу. У этого… как его… Ляплиева можно узнать адрес ее фирмы?
Эдик пожал плечами и пробормотал, что это ни к чему.
— Как это ни к чему? — возмутился Семен. — Так ты хочешь с ней мириться или нет? Между прочим, у тебя свадьба меньше чем через неделю! Мы надеялись драку устроить с официальным предлогом!
— Ага, надеялись, — поддакнул брат.
— Не будет никакой свадьбы, — сказал Эдька, окончательно поникнув.
Артему очень захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым. Он даже огляделся в поисках подходящего предмета, от злости забыв, что собственный кулак весит полпуда.
— Кончай этот скулеж, а?
— Погоди, Темыч, не ругайся ты на него! Видишь же, человеку плохо!
— Так надо делать, чтоб было хорошо! Какого лешего истерики-то закатывать?
— Ну, не могу я к ней пойти, понимаете? — заорал Эдик. — Ни черта вы не понимаете!
— Очень гордый, да? — прищурился Артем.
— Да при чем тут гордость, — отмахнулся несчастный влюбленный.
— Прям Москва слезам не верит, — пробормотал сентиментальный Семен. — Ты ее любишь, а где искать не знаешь… А мы на что? Команда верных друзей немедленно отправляется на поиски утраченного!
— Брось свои шуточки, — скривился Сенька.
— Я не шучу. Поехали, сами ее найдем, раз уж Эдька не может.
Эдик на самом деле не мог. Он взялся объяснять им, что это совершенно бесполезно, что они и раньше ссорились, но никогда дело не доходило до такого, а раз дошло, значит, Глафира его больше не любит.
— Раз не любит, нечего сопли на кулак наматывать, — раздраженно проговорил Артем. — Ребята подыщут тебе достойную замену.
— Заколебал ты со своей заменой! — еще громче заорал Эдик.
— Ни фига себе! — восхитился кто-то из братьев. — Во его крючит!
— Тебя бы тоже скрючило! — огрызнулся и на них Эдуард. — Что вы в этом понимаете-то? У вас же бабы каждую неделю меняются!
