я.
По мосту, ведущему в Статен-Айленд, мы едем в полной тишине. Солис поворачивается ко мне и очень странно на меня смотрит.
– Девушка? Какая девушка? Та, о которой говорил Бен?
Я ничего не отвечаю. Ничто на свете не заставит меня рассказать о ней. Львица и так занимает слишком много места в моих мыслях, хотя ее даже не было рядом этим вечером. Да и речи даже быть не может, чтобы Солис рассуждала о ней.
Мы в полной тишине проехали несколько метров, как вдруг я услышал тихий смешок.
Я посмотрел на Солис. Она сидела, зажав одной рукой нос, а другой придерживала свое огромный живот.
– Почему ты смеешься? – спрашиваю я.
Она что, издевается надо мной? Все ее попытки сдержать смех не увенчались успехом, и она разразилась хохотом прямо перед моим носом.
– О, мой Бог, Тиг, ты меня насмешил… да никогда бы не подумала, – продолжает она, смеясь.
– Да блин, о чем ты говоришь?
Ну все, я начинаю терять терпение. Почему она так смеется?
– А она красивая… Елена, – заканчивает она.
Успокоенный остроумием Солис, я заткнулся. Что правда, то правда, Елена хороша. Особенно, когда закроет свой рот.
Мысль о том, что я смогу высказать всю мою ненависть к ней, даже вдохновила меня на ответ:
– Не-а, она мерзкая дура и если я и ушел оттуда, то просто ради того, чтобы не размазать ее о стену, ясно? Эта стерва только и делает, что пытается до меня докопаться, и уверяю тебя, однажды у нее это получится, а я не выдержу и сорвусь. Вот тогда мы с тобой точно долгое время будем общаться только в комнате для свиданий.
Солис внезапно прекращает смеяться.
– Тиг, тебе нужно проще к этому относиться, говорю тебе. Мне кажется, что ты плохо понял ее намерения. Ведь это именно она позвонила мне, плакала, что ты исчез и никому ничего не сказал. Она так переживала.
Я резко торможу на светофоре на выезде с моста. Как это «плакала»? Что за фигня!
– Пф-ф… не верю ни единому хренову слову, – бормочу я.
Не думал, что этим вечером что-то сможет заставить меня волноваться еще больше, но да.
Солис показывает мне свой телефон. Я бегло гляжу на экран. Там эсэмэска, которую львица ей отправила больше двух часов назад.
«Натали, это Елена. Я прошу прощения, знаю, что уже очень поздно, но… мне кажется, что Тиган ушел из дома. Из-за меня… Мне очень стыдно. Я уже отправила ему СМС, но он выключил телефон. Я не говорила об этом маме с папой, потому что это грозит ему большими проблемами. Могу я вам позвонить?»
Я перечитываю дважды, чтобы убедиться, что мне не показалось. Эта сучка заставила меня поверить в то, что немедленно сообщит родителям о моем уходе, но это не так, получается.
Честно сказать, я ее недооценил: она способна манипулировать даже Солис при помощи какой-то эсэмэски…
Но зачем ей, рыдая, звонить Солис и пытаться меня вернуть, если на протяжении трех дней она только и делала все возможное, чтобы я свалил? Не понимаю.
Солис забирает из моих рук мобильник и знаком просит следить за дорогой.
– Давай уже, я и правда очень хочу поехать домой и лечь спать, – говорит она, зевая.
Необъяснимое поведение Елены заставило меня даже забыть о всех событиях этого вечера.
Солис показывает, куда ехать, и затем, очень быстро, мы подъезжаем к дому Хиллзов.
– Так, припаркуйся здесь. А сейчас ты прямиком отправишься в свою комнату… Я не предупреждала ни родителей, ни Елену, так что постарайся зайти как можно тише, хорошо?
Я выключаю мотор и выхожу из машины. Солис стоит на тротуаре, и я передаю ей ключи от машины. Я обращаю внимание на ее ключницу. Она мне кажется знакомой. Да, это точно она: единственная вещь, которую я когда-либо ей дарил. Никогда не замечал, что она хранила ее все эти годы.
Я ищу в карманах сигареты, издали глядя на огромный дом Хиллзов. Все везде закрыто, а в окнах не горит свет. Мне нужно будет подняться через козырек на крыше.
Черт, да где же мои сигареты? Неужели все-таки оставил их у Тани? Кажется, да.
Я выдыхаю и быстро засовываю руки в карманы. Что за дерьмовая ночь! Я оставляю Солис и иду к дому.
– Я рассчитываю на тебя, Тиг! Больше никаких глупостей! – кричит мне вслед Солис.
Ага, конечно.
Я перепрыгиваю через калитку и направляюсь прямиком к крыльцу. С трудом я взбираюсь на козырек, перемахиваю через перила и пересекаю балкон, чтобы, наконец, войти в свое временное жилище.
Оказавшись перед балконной дверью, я вдруг подумал, что она могла бы быть заперта изнутри. Уф, к счастью, это не так, с облегчением вздохнул я.
Комната погружена в мирный полумрак. Не очень-то я рад снова сюда вернуться. От этой своей ночной вылазки я весь вспотел, поэтому быстро скидываю с себя на пол футболку и толстовку по дороге в ванную комнату.
Мне нужно отлить. В мгновение ока оказался перед унитазом и расстегиваю штаны.
– Зачем ты вернулся? – вдруг слышу я.
Блин! Че за хрень! От неожиданности я дергаюсь на месте как больной.
Мое сердце бешено заколотилось, кажется, еще чуть-чуть, и оно просто выпрыгнет из груди.
Потихоньку мои глаза привыкают к темноте, и я могу различить Елену, сидящую прямо посредине ванной. Не лучший момент для встречи… Мне снова вспомнилась эсэмэска, которую она отправила Солис. У этой девчонки что, биполярка? Что с ней не так?
Я вернулся, чтобы портить тебе жизнь, львица…
Вот, что хотелось бы ей ответить, но ни звука не вылетело из моего рта, хотя он и был открыт. К счастью, меня почти целиком скрывала ширма, иначе бы перед львицей открылся прекрасный вид на мой член, который уже как раз начал набухать.
Почему вдруг? А потому, что Елена носит только эту свою широкую футболку. А она в ней очень сексуальна.
– Да твою ж мать, я знаю, что ты можешь разговаривать… Скажи мне, зачем ты вернулся, – настаивала она.
Сексуальна, но невыносима. Чувак, не обращай на нее внимания. Сегодня вечером все плохо заканчивается, так что постарайся успокоиться и взять себя в руки.
Пожалуй, пойду спать. Уж лучше буду выглядеть ненормальным психом, чем покажу себя диким зверем. Я засунул член обратно в штаны, повернулся к раковине и подставил руки под струю воды.
– Ответь!
Елена, беги!
Я стряхиваю с рук капли воды. Левая рука
