Вот так значит. Без “пока” и “прости, сестра”.
- Поехали туда, - решительно поднимаюсь.
- Кать, ну какое поехали? Ты в больнице лежишь на сохранении, бегать по кладбищу сейчас не самое лучшее лечение.
- Мне надо посмотреть, кого они там хоронят. Я не верю, что там Кирилл. Он бы не ушел просто так. Это все какая-то подстава.
- Это не похороны, Кать, он уже похоронен.
- Да? Где документы? Где бумаги? Почему мне никто не сообщил? Мы поедем туда, а потом я дальше буду лежать.
- Беременным нельзя - плохая примета.
- Куда уж хуже, Саш. Я сама уже как плохая примета. Едем. - Оседаю назад на кровать. - Только меня не отпустят.
- Правильно, я сам тебя не возьму. Тебе нельзя волноваться. Подумай о детях.
- Я себя уже хорошо чувствую. И на автобусе доеду, если ты не возьмешь.
- Вот как тебе что-то рассказывать! - Он закатывает глаза и машет головой.
- Саш, - беру его за руку, - ты мне говоришь, что у меня брат на кладбище. Пока сама не увижу, не поверю, но если останусь тут, то ты потом невроз еще лечить мне будешь.
Смотрит на меня и усмехается.
- Что?
- Нравишься ты мне, но кроме кого-то еще, надо и о себе думать.
- Саш, Сашенька, ну на часок съездим, потом вернёмся. Потом, обещаю, буду лежать столько, сколько скажешь.
- А если там он, твой брат? Если он все же погиб или умер?
- Не знаю, не верю. Думаю, это ошибка. Не может вот так все закончится. Моя жертва, получается, была бессмысленной? - смотрю на свой живот. - Я даже плакать не могу. Видишь? Я не верю. Это ошибка какая-то. Только мимо медсестры сбежать надо.
- Я сам тебя ей сдам.
- Саш, ты уйдешь, я все равно сбегу и туда поеду. Ты же знаешь. Может, лучше ты сам? Чтобы не переживать потом, где я? Кладбище же не лучшее место для беременных?
- Кошмар, ты упрямая.
- Иди, отвлеки медсестру, я сбегу. Встречаемся на стоянке.
Глава 16
Дрожащими пальцами едва касаюсь небольшого холма из песка. Не чувствую его температуру, просто шероховатое что-то. Свежее. Недавно насыпано.
Наверху одиноко две гвоздики, как насмешка над традицией. Крест, на котором на один гвоздь прибита табличка и рукой написано: “Герц Кирилл”. Даже без отчества. Последнее место в ряду, как отброс.
Прикрываю глаза, ветер режет холодом по щекам, смахивая слезы.
- Кать… - Саша за спиной шепчет на ухо, обнимает, согревает.
Я не могу руки оторвать от могилы. Хочу почувствовать хоть что-то. Он там или нет? Если он, почему мне не сказали? Я же сестра. Я имела право попрощаться. Я имела право знать.
Если не он? Зачем это все?
Зачем? Зачем?
- Зачем? - произношу вслух. - Нет. Он не мог. Не мог вот так со мной. Я же все для него. Я ради него… Какой бы он ни был, но он любил меня, а я его. Мы одни друг у друга были. Он бы не оставил меня вот так. - Как заклинание или проклятие шепчу про себя.
- Кать, все шло к этому.
- Он же обещал! Обещал, что все решил! Что теперь все изменится! Что я должна ему помочь, и мы справимся!
- Тише, Катюш…
- Нет, не верю… - отталкиваю его и начинаю разгребать руками песок.
Он больно под ногти забивается, рыхлый только сверху.
- Катя, перестань, - Саша обхватывает и сдерживает.
- Я не верю! - Срываюсь на крик, - Хочу увидеть тело! - пальцы горят, кожа исцарапанная ноет.
- Катя, его нет больше, Катя, он сам так решил, - Саша оттягивает и прижимает к себе.
Слезы вырываются с воем из меня. Грудь сдавливает от осознания, что на этом все. Он теперь там будет, с мамой и папой, я тут одна.
- Я не справилась, не уберегла его, я к ним хочу, к маме с папой хочу. - В груди не просто пустота, там дыра, которая затягивает и нашептывает разные ужасные вещи.
- Катюнь, тише, пойдем отсюда. Тебе тут не место. Я говорил, что это плохая идея.
- Мне место рядом с ними, - шепчу, сопротивляясь тому, что он меня поднимает.
- Твое место тут, рядом со мной и детьми. Даже не думай об этом.
- Кирилл… - Иду туда, куда ведет Саша, сама оборачиваюсь на свежую могилу. Его даже похоронили не по-человечески.
- Кирилл останется в твоей памяти навсегда, но ты не виновата. Он взрослый мужчина, если не справился, значит, слабак. У нас с тобой теперь есть дети. Ты никому не обязана отдавать долг за брата, потому что брата нет. - Вытирает мне слезы со щек. Пальцы очищает салфеткой. - Ветер задувает, нашептывает, что мое место тут. - Катя, садись в машину, отвезу тебя в больницу, а то искать начнут.
Усаживает, пристегивает.
- Почему мне не сказали ничего? Почему они мне ничего не сказали? - то ли ему, то ли себе говорю, то ли у Вселенной спрашиваю.
- Не сказали, потому что испугались, что ты можешь что-то сделать с ребенком. Брата-то нет.
- Саш, забери меня домой, я не хочу в больницу.
- Кать, нельзя. Тебе надо побыть под наблюдением.
- Ты врач! Ты что, не можешь понаблюдать за мной? - в глаза заглядываю, срываюсь. Он хороший, знаю, самый лучший, но мне так плохо, что хочется эгоистично делать плохо всем.
На сколько его выдержки хватит, не знаю, но он обнимает меня, крепко прижимая. Во-первых, мне на работу надо завтра, во-вторых, узнают, что ты у меня - хуже можем сделать. Ты же знаешь.
- Мне теперь плевать на них. Саш, а давай уедем, сбежим отсюда? Ты прав, больше ничего тут не держит. Я не хочу жить в этом городе, в той квартире, хочу с тобой.
- Это ответственный шаг и рискованный.
- Я знаю. Официально буду в больнице лежать. Мы сбежим, пока они поймут, мы уже далеко будем.
- Хорошо, только не сегодня, подумать надо обо всем, подготовиться, найти, где жить, а пока в больницу.
- Обещаешь?
- Обещаю что-то придумать.
- Спасибо, - обнимаю его и вытираю слезы. - Тогда поехали, ты прав, к тебе подозрительно.
Новый план, новая надежда, что все получится у нас.
Саша прав, тут надо все обдумать и, пока я в больнице, самое время этим заняться.
Иногда кажется, если бы видела брата, его тело, была на похоронах, то больше бы страдала. Все было бы кончено. А так, как будто не сложилось что-то в голове. Так и не поверила до конца, что это все. Знаю, что так. Видела документы, а мозг отказывается ставить такой диагноз. А может, защитная реакция, чтобы уберечь детей.
Но, если переживательные рецепторы отключаются временно, то мозговые штурмуют меня и днем, и ночью.
Не сплю толком уже двое суток. Знаю, что для детей плохо, но просто не могу. Постоянно думаю, что теперь делать? Оставлять все? А квартира как? Работа? Деньги? Жить где-то надо? Не так все просто.
Только с Сашей все решать надо.
- К тебе никто не приходил? Не искал?
- Нет, но у меня ощущение, что они в курсе.
- Тут может быть их человек. От врача до уборщицы.
- Хорошо, что мне делать?
- Пока уедешь одна. У меня есть тетя, одинокая женщина, я договорился с ней. Поживешь у нее, она тебя спрячет. Нам пока нельзя видеться. За мной могут следить.
- Я скучать буду.
- Я тоже, но так надо, Кать.
- А беременность?
- У тетки много знакомых, она договорится, чтобы тебя наблюдали, но без оформления.
- А так можно?
- Нельзя, но вся ответственность будет на тебе.
- Я поняла.
- Я куплю билет. Никому не говори только. Вообще никому. Я не смогу тебя проводить. Сама справишься?
- Конечно, но незаметной мне теперь сложно быть.
- Я принесу одежду, чтобы ты могла изменить немного внешность и никто тебя не узнал.
- Когда мы увидимся?
- Пару недель подождем, по обстановке будем смотреть. Если от тебя отстанут, вдруг, - пожимает с надеждой плечами, - я приеду.
Обнимаю его и касаюсь губами шеи. Как же страшно одной без него. Знаю, что временно и так надо, но все равно жутковато.
Чтобы не привлекать к себе внимание, через пару дней Саша просто передает пакет с одеждой, на дне пакета нахожу билет и записку. Куда ехать, какой номер автобуса, немного денег.
