правильных выводах.
– А ты шаришь, – довольно хмыкает парень и добавляет весело. – Люб, а ты вечером что делаешь? Может, встретимся? Шампанского выпьем!
– Нет, я занята, – мотаю головой, не желая вдаваться в подробности.
Взяв со стола пустой бланк заключения, вписываю туда параметры ювелирного изделия. И снова внимательно смотрю в лупу. Пристально вглядываюсь в искрящиеся при искусственном освещении камни и пытаюсь сообразить, что именно меня насторожило.
Но ничего не надумав, пишу результаты экспертизы. Ставлю подпись и личную печать.
Елецкая Любовь Андреевна.
– У такого козла, и такая дочка! – восхищенно тянет капитан. Ждет, когда я с ним соглашусь. Но я никогда не вынесу сор из избы и не стану с посторонним обсуждать отца, какой бы он ни был.
Делаю вид, что не слышу. А проводив капитана, спешу в кабинет к отцу. Нужно предупредить! Полицейские просто так словами не швыряются.
Люба
Вбегаю в кабинет отца и замираю на пороге.
– Можно?
– Ты уже вошла, – лишь на секунду оторвав глаза от Макбука, бурчит недовольно. – А впрочем, – вздыхает устало. – Иди-ка сюда.
Не скрывая удивления, подхожу ближе.
– Посмотрите, госпожа эксперт, – усмехается отец. – Чего в этом супе не хватает?
Вглядываюсь в экран. Сплошная эклектика. Бабочки, цветы, какие-то лепесточки. Все намешано в кучу. А вместе образует яркий весенний перстень.
– У меня уже в глазах рябит, – признается отец. – Если сейчас не придумаю основную фишку, придется отказаться от заказа. Мы под своей печатью такой кич выдать не можем. Сама понимаешь…
– Это желание клиентки? – спрашиваю осторожно.
– Ну, не мое же! – фыркает отец.
– Покажи модель в 3D, – прошу я. – И вглядевшись в буйство сверкающих рубинов, бриллиантов и изумрудов, предлагаю. – Посади сверху божью коровку. Покрой ее красной эмалью и вставь черные бриллиантики. У кольца появится центр, который будет притягивать взгляд.
– Ладно, попробую, – морщится отец и, мне кажется, начинает злиться. Потому как эта идея пришла в голову мне, а не ему. – А что ты хотела, Люба? – спрашивает, из-под очков окидывая меня строгим взглядом.
– Я по делу, папа, – быстро отвечаю я. – Во-первых, у полиции какие-то к тебе претензии, будь осторожен. А во-вторых, мне нужно спуститься в архив. У кого ключи?
– Смотря за какой период, – вздыхает отец. – Если за последние десять лет, то у главбуха. А более ранний период Тимур вывез в Ангельское. Что-то велел сжечь, а что-то спустил в подвал. Что касается основного вопроса, то я законопослушный гражданин, дорогая. Хватит инсинуаций.
– Как скажешь, – киваю, направляясь к выходу. А вернувшись к себе, снова принимаюсь за работу. Словно булыжнички, собираю бриллианты один к одному. Идеальные камни образуют сплошную ленту, переливающуюся всеми цветами радуги.
Остается пересчитать отобранные брюлики, запечатать в контейнер и выписать накладные для производства. Даже на душе становится радостно!
Вот только возвращаться домой совершенно не хочется.
«Это обычная командировка, – уговариваю саму себя. – Мало ли куда мотается Манучаров? День-другой, и вернется!»
Но в этот раз особенно тяжко. Может, потому что отец и мачеха знают о нашей связи?
Вздыхаю, предчувствуя недоброе, и, отогнав в сторону страхи, пытаюсь думать о хорошем.
«Тимур приедет, и мы поженимся, – думаю я, представляя себя в белоснежном платье и в фате. Но картинка почему-то не строится.
Нет, отдельно я вижу Манучарова в белом костюме с бабочкой и бокалом в руке. Но не могу представить себя рядом в подвенечном платье.
Подписываю накладные. Пересчитываю камешки, которые нужно отдать в цех. Руки дрожат, а сердце трепыхается, как припадочное.
Да что это со мной!
Пытаюсь сосредоточиться на работе, но бесполезно. И когда на столе начинает трезвонить айфон, радостно подхватывают трубку.
Моя Света Розанова! Теперь Годарова…
– Поздравляю-поздравляю! – весело напевает она в трубку и добавляет смеясь. – Мы когда услышали, чуть со стульев не свалились.
– А? Что? – ойкаю я, совершенно забыв про Годаровых. Они были на свадьбе Миланки. И мы с Тимуром отвозили им приглашения.
– Это пока тайна, – шепчу я, точно зная, что в моем кабинете прослушки нет. Набираю в жменьку бриллианты и, пересчитывая мысленно, опускаю камни в контейнер. И сама млею от изысканной красоты.
– Слушай, – вдруг заявляет Света. – А давай ты у нас поживешь? Руслан все время на работе. А ты возьми отпуск, и мы тут втроем оторвемся по полной. Устроим пляжную вечеринку!
– А кто-то еще будет? – спрашиваю осторожно.
– Нет, – поспешно бросает Света. – Я, ты и Дамир Русланович.
Тотчас представляю щекастого карапуза, который сломя голову носится по Годаровскому особняку на нетвердых ножках. Вспоминаю белые кожаные кресла, измазанные синей ручкой. И сразу вижу довольное улыбающееся лицо Руслана. И сама не могу поверить, как эта бездушная скотина умудрилась превратиться в заботливого папашу.
– Отличный план, – фыркаю довольно. – Пропустить тусу с Дамиром Руслановичем я не могу. Права не имею.
– Прекрасно, систер! – постановляет Светлана. – Скажу Руслану. Будет домой возвращаться, тебя заберет. Договорились?
– А… м-м, – мычу, растерявшись. Мне проще приехать самой. Но тут же вспоминаю, что моя «любимка» в ремонте.
– Свет, погоди, – прошу, спохватившись. – Меня Марат привезет. Тимур его ко мне приставил. Зачем напрягать Руслана?
– Нет, – стоит на своем подруга. – Мне главное, чтобы ты не передумала и не соскочила. Я тебя знаю, Люба!
– Ну ладно, – вздыхаю, не желая спорить. И закончив разговор, еще раз пересчитываю камни в контейнере. Ровно восемьдесят штук.
Мельком гляжу время в телефоне. До конца рабочего дня остается часа полтора. А вот когда за мной приедет Годаров, я понятия не имею. Да и спрашивать как-то неудобно.
Загребаю обеими руками отбракованные для заказа бриллианты. И поднеся под лампу сомкнутые лодочкой ладони, любуюсь волшебным сиянием.
А потом со вздохом начинаю пересчитывать и их. Нужно успеть до конца рабочего дня вернуть сырье на склад. Скидываю один за другим камешки в коробку, бубню под нос цифры по порядку и ругаю себя за мягкотелость.
Вот зачем я согласилась со Светой? Заехала бы после работы домой, взяла бы вещи и подарок Дамиру и попросила бы Марата отвезти меня в Мироновку. Так нет же! Из-за глупого нежелания спорить теперь придется сидеть на работе допоздна, а потом без трусов и зубной щетки ехать в гости на несколько дней.
Кстати! Еще три дня отпуска нужно выпросить. Откладываю в сторону камни и, быстро накатав заявление по семейным обстоятельствам, отношу его в бухгалтерию.
А вернувшись, снова пересчитываю дурацкие брюлики.
Сто шестнадцать!
Сверяюсь по накладной, выписанной утром кладовщиком. Сто девяносто семь!
Одного бриллианта на полкарата не хватает. Блин! Блинский блин!
Хоть я и на особом положении в «Алмазе», и Тимур точно спишет
