её, тем больше она выделяется, тем меньше она может быть мишенью в тени. — Он проводит ладонями по лацканам своей модной пижамной рубашки. — Это отличная идея, моя дорогая.
— Твоя дорогая? — вторят близнецы, корча рожи, а затем высовывая языки. — Отвратительно.
— Может быть, Черчи-пу, — возражаю я, и Рейнджер со Спенсер присоединяются ко мне, выглядя ошеломлёнными, когда я беру коробочку с кольцами и открываю крышку, рассматривая розовый бриллиант внутри. — Но я не уверена, что готова иметь дело с вниманием всей школы.
— Это твоё решение, — говорит Рейнджер, сузив глаза до щёлочек, как будто он чем-то недоволен. Хотя, скорее всего, это не так. За последний год я поняла, что он просто всегда так выглядит. Но именно его яростная решимость и чрезмерная забота делают его привлекательным. А также сладеньким. — Мы здесь, чтобы поддержать тебя в любом случае.
Раздаётся короткий стук в дверь, прежде чем она открывается, и охранник-придурок Натан направляет луч своего фонарика нам в лицо.
— Комендантский час, всем разойтись по своим комнатам, — рявкает он, когда близнецы поворачиваются в унисон, загораживая Натану вид на меня в пижаме. Надеюсь, она достаточно мешковатая, чтобы он не заметил ничего примечательного, но этот момент также заставляет меня осознать, насколько проще было бы нам охотиться на убийц, если бы нам не приходилось беспокоиться об этом секрете вдобавок ко всему.
— Ты должен был сначала постучать, — огрызаются близнецы, приподнимая губы в одинаковых ухмылках, в то время как Натан со скучающим видом смотрит на нас. Его борода снова посыпана крошками Доритос, и я даже отсюда чувствую запах Маунтин Дью. Как мило.
— Я постучал, — говорит он, пожимая плечами, засовывая фонарик за пояс. — Но несмотря на то, что вы, маленькие засранцы, там думаете, я не подчиняюсь вашим приказам. Директор хочет, чтобы все ученики были на учёте и находились в своих комнатах к восьми.
— Это нелепо, — рычит Спенсер, когда лицо Черча становится ледяным. Он смотрит на Натана так, словно почти уверен, что тот — один из главных подозреваемых. — С каких это пор ты стал оскорблять студентов?
— Хороший вопрос, мистер Харгроув, — говорит Черч, наблюдая, как взгляд Натана скользит в его сторону и остаётся там. Они долго-долго смотрят друг на друга, прежде чем Натан уходит, хлопнув за собой дверью. Он вернётся через тридцать минут, чтобы проверить нас. А затем раз в несколько часов после этого. Благодаря «исчезновению» — оно же смерти — Джейсона Как-там-его-зовут мы действительно подвергаемся ежевечерним проверкам. Думаю, папа говорил не только про горячие источники, да?
«И вот начинается моя новая сексуальная жизнь», — думаю я, немного краснея.
— Когда это Натан успел стать таким нахальным?
— Он ещё и странно на тебя смотрел, — добавляет Спенсер, когда близнецы обмениваются взглядами, а Рейнджер смотрит на меня через всю комнату.
Может быть, он понимает, что я на самом деле тешу себя нелепой мыслью пойти в Адамсон в юбке?
Должно быть, я медленно схожу с ума.
Несмотря на отчаянные попытки моего отца свести количество сплетен к минимуму, следующий понедельник в Адамсоне наводнён слухами о Джейсоне и о том, что с ним могло случиться.
— Он был единственным человеком в этом кампусе, у которого был шанс выступить против Черча и спасти нас от дерьмового Студенческого совета, — громко заявляет Марк, когда я занимаю своё место на уроке английского и литературы. Конечно, он рассчитал время своего выступления именно таким образом, что близнецы — мои сегодняшние сопровождающие — уже ушли на свои занятия. — Кто-нибудь ещё заметил, что всё это странное дерьмо начало происходить после того, как Чак поступил сюда?
Я игнорирую его, достаю свой айпад академического выпуска и с помощью программы открываю учебник. Я полна решимости преуспеть в этом году. Мне придётся это сделать, если я хочу поступить в колледж. Близнецы говорили об университете Борнстед так, словно были уверены, что я смогу поступить, если действительно захочу. И я это сделаю. Впервые в моей жизни у меня есть план на будущее — каким бы робким и неуверенным он ни был. Раньше я просто фантазировала о том, как тусуюсь на пляже, занимаюсь сёрфингом до захода солнца и дополняю свой доход чем-то случайным, например, работой в Джамба Джус (прим. — Jamba Juice — сеть кафе).
Да, я наконец-то начинаю понимать, как глупо это звучит.
— Тебе нечего сказать в своё оправдание, Чак, — усмехается Марк, подходя и становясь перед моим столом. Он кладёт ладони поверх моего айпада, размазывая отпечатки пальцев по экрану. Мои губы раздражённо подёргиваются, когда я поднимаю на него взгляд. — И вдобавок ко всему, твоя тощая, жалкая задница теперь помолвлена с самым богатым парнем в школе? Что за чушь. Ты всего лишь педик-золотоискатель.
Я вскакиваю со своего места, ощетиниваясь от гнева, когда остальная часть класса поворачивается, чтобы посмотреть на нас. Тёмные глаза Марка удовлетворённо мерцают, и ухмылка, появляющаяся на его лице, заставляет мои кулаки чесаться от угрозы насилия. Я бы с удовольствием надрала задницу этой свинье, но что мне от этого будет хорошего? Он, наверное, мог бы надрать мне задницу даже во сне.
— Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Черчем, — шиплю я, прищурив на него свои голубые глаза. — И, кроме того, ты не из тех, кому разрешено об этом говорить. Твой лучший друг покончил с собой, а тебе, похоже, на это наплевать. Держу пари, ты привязал эту верёвку к дереву и повесил его сам.
На лице Марка вспыхивает едва сдерживаемая ярость, когда он протягивает руку и хватает меня за новый синий галстук, который на мне надет. В то время как младшеклассники носят тёмно-синие брюки и блейзеры с галстуками цвета шампанского, у старшеклассников всё наоборот: брюки цвета шампанского и блейзеры с синими галстуками.
— В самом деле? Ты обвиняешь меня в том, что я помог лучшему другу покончить с собой? Я мог бы с таким же успехом спросить тебя, почему единственный парень в этой школе, который когда-либо оспаривал у Черча Монтегю его место в Студенческом совете, теперь пропал. Кажется, довольно удобным, да?
Дверь в класс открывается, и входит мистер Мерфи. К несчастью для меня, он преподаёт английский как в младших, так и в старших классах. В частности, он преподаёт в классах, не связанных с академической подготовкой, в которых, очевидно, учусь и я.
Так что теперь я сижу здесь и изучаю классическую литературу с парнем, который оставлял мне записки с угрозами. Он смотрит в мою сторону
