– Я?! – От невероятного облегчения ноги сделались ватными. – Я, между прочим, две ночи подряд на ногах провела. Спала себе и никого не трогала, пока какая-то старая истеричка не стала орать на весь подъезд как резаная.
– Это не истеричка, это Аделаида Карловна, – Митрич понизил голос до шепота. – Она вампира увидела, и сейчас у нее сердечный приступ.
– Вампира?!
Господи, помилуй…
– Самого настоящего. Одет во все черное и с зубами. Он ее чуть не покусал, насилу вывернулась, бедняжка.
– А как она его разглядела, если в коридоре темно?
– Фонариком посветила. Как же еще? Ейное счастье, что фонарик с собой взяла. Эта ж нежить света боится. Светуся, а чего это мы с тобой через закрытую дверь разговариваем? – запоздало насторожился Митрич. – Ну-ка, открывай!
– Сейчас! – Света всем телом навалилась на комод, сдвинула его с места, приоткрыла дверь.
– Баррикады городишь? – Подсвечивая себе полусдохшим фонариком, Митрич протиснулся в квартиру.
– Горожу, – глупо отрицать очевидное.
– А зачем?
– Так испугалась я, Митрич. Кругом крик, ор, грохот. Мало ли что…
– Да, – дворник согласно покивал, – времена нынче неспокойные. Так ты и в самом деле по батареям не ляпала?
– А зачем? Мне что, десять лет, чтобы такой ерундой заниматься? И с чего вы вообще решили, что это я?
– Так Аделаида Карловна сказала.
– Аделаида Карловна! – Света закатила глаза. – Аделаиде Карловне вон вампиры мерещатся.
– А знаешь что, Светуся? – Митрич воровато оглянулся на закрытую дверь. – Я его тоже видел.
– Кого? – От дворника воняло перегаром, но Света мужественно терпела, чтобы не нарушать установившихся доверительных отношений.
– Вампира! Я как раз по лестнице поднимался, хотел посмотреть, что там за шум. Дошел до третьего этажа, когда Аделаида Карловна заголосила. А потом появился этот – вампир! Вынырнул нечистый, как черт из табакерки, меня оттолкнул, а сам шасть вниз по лестнице, только его и видели.
– Почему вампир? – спросила Света и поежилась.
– Ну, так Аделаида Карловна сказала… – растерялся дворник.
– Может, просто грабитель?
– А кого у нас тут грабить, Светуся?
Да уж, кого у них тут грабить?! Вампир – это же намного правдоподобнее…
– А девушку видели?
– Какую еще девушку? – удивился Митрич.
– Ну, такую рыжую, в бирюзовом платье.
– Не было никакой девушки. Вампир был, а девушки не было. А что это ты все расспрашиваешь?
Ответить Света не успела, с улицы донесся рев сирены.
– «Неотложка», – сообщил Митрич и взмахнул фонариком. – Приехали Аделаиду Карловну от сердечного приступа спасать. Ну ладно, Светуся, ты тут смотри, а я побег. Буду свидетельствовать… – Дворник выскочил из квартиры, оставляя Свету в темноте.
Минуту-другую она постояла в прихожей, прислушиваясь к творящемуся за дверью переполоху, а потом вернулась в комнату, поставила наполовину сгоревшую свечу на журнальный столик, села на диван. Надо думать. Надо решать, как быть дальше. Эти сатанисты ее в покое не оставят…
Точно в подтверждение ее слов зазвонил мобильник. Света посмотрела на определитель номера и застонала. Звонила Ритка, точнее, тварь, выдающая себя за Ритку. Ответить? А зачем? Что она хорошего услышит? Бред про то, что она избранная? Нет, не станет она добровольно впускать кошмар в свою жизнь!
Света отключила телефон. Вот так! И надо сменить номер, прямо завтра… А сначала сходить в милицию, рассказать про Ритку, заявить о вчерашнем нападении и о сегодняшней мистификации. Пусть разбираются. В конце концов, им за это деньги платят. А она больше не может, сил ее больше никаких нет.
Все, решено! Она дождется утра и пойдет в ближайший же участок. Скорее всего, эти сектанты имеют отношение к Ритиной смерти, в милиции должны будут заинтересоваться. Черт, когда же включат свет?! Так и с ума сойти можно, нервы на пределе.
Нервы и в самом деле были на пределе, потому что когда зазвонил телефон – на сей раз не мобильный, а стационарный, – Света не удержалась от испуганного вскрика.
Кто звонит? Кому она понадобилась посреди ночи?
Внутренний голос и здравый смысл уговаривали не отвечать на звонок, а рука уже сама тянулась к трубке. Нельзя же так: всего бояться, шарахаться от малейшего шороха, вздрагивать от телефонных звонков. Она смелая и никому не позволит над собой издеваться.
После секундного колебания и борьбы с самой собой Света поднесла трубку к уху и спросила, чеканя каждое слово:
– Что вам от меня нужно?
– Ты поступила глупо, Клер, – голос все тот же, Риткин. – Из-за твоей детской выходки у нас могли возникнуть неприятности.
Неприятности?! Да у нее благодаря их чертовой секте вся жизнь летит кувырком, а у них всего лишь неприятности!
– Оставьте меня в покое! Я пойду в милицию, если вы от меня не отстанете!
В трубке немного помолчали, а потом голос с упреком сказал:
– Это очень опрометчивое решение. Не надо этого делать, ради твоего же благополучия, Клер.
– Я не Клер!
– Он зовет тебя Клер.
– Кто – он?
– Князь.
– И какое дело до меня вашему князю?
– Еще увидимся, Клер, – в трубке послышались гудки отбоя…
Жизнь замерла. Недавнее приключение с девчонкой-крупье было единственным более-менее запоминающимся моментом. Бизнес встал и, кажется, не собирался сдвигаться с мертвой точки: за две недели ни одного клиента. Так и по миру пойти недолго. Или переквалифицироваться в профессионального игрока? Последнее однозначно выгоднее, хотя и рискованнее. Ничего, он готов рисковать. Ради интересов дела, разумеется. При чем здесь корысть?
Всю следующую ночь Сабурин провел за рулеткой. Казино на сей раз он выбрал другое, играл осторожно, стараясь не «светиться», поэтому чистой прибыли получилось меньше, чем раньше, – всего тысяча зеленью. Но, с другой стороны, столько он иногда и за неделю не зарабатывал. Да что там неделя! Бывали месяцы, когда приходилось сосать лапу и питаться сухим кормом кота Силантия. Работа у Сабурина такая: то густо, то пусто. По-умному, пока «густо», надо бы делать запасы на черный день, но у них с Арсением не получалось как-то.
После которой уже подряд бессонной ночи спать хотелось неимоверно, так сильно, что, несмотря на голодные подвывания желудка, Сабурин отказался от завтрака и сразу же завалился в постель.
Сон был приятным, легкомысленно-воздушным, с намеком на эротику, поэтому вынужденное пробуждение оказалось вдвойне неприятным. Не успевший отдохнуть организм сигнализировал, что положенной доли покоя и удовольствия ему явно недодали. Это во-первых, а во-вторых, жаль было прерывать сон на самом интересном месте.
