Сейчас, когда он неподвижно лежал на холодной земле, Элизабет испугалась, что они серьезно ранили его. Она и не подозревала, что он был настолько уязвим.
– Джон? Джон, с тобой все в порядке?
Он медленно поднял веки.
– А… что случилось?
– Тебя ударили снежком в голову.
– Ой…
Он попытался встать.
– Подожди, – она положила руку ему на грудь. – Не торопись, дай мне посмотреть, все ли у тебя цело. – Она осторожно попробовала пальцами красный след от удара на его виске.
– Джон, ты хорошо видишь?
– Да, очень хорошо. – Он взял ее руку и прижал к своей щеке. – Почему ты без перчаток? Замерзнут руки.
Он осторожно сжал ее руку.
– Не успела захватить. Да ты и сам без перчаток.
Он усмехнулся.
– Но мне тепло.
Бэнни почувствовала это. Его тепло так и струилось по ее пальцам и обволакивало их.
– Тебе станет холодно, если ты и дальше будешь лежать на снегу. Давай пойдем в таверну.
– Давай.
Если они дальше будут находиться так близко друг от друга, она снова его поцелует. Несмотря на то, что, наверное, снова испугает Джона до смерти. Но главное, это то, что его поцелуй способен согреть ее душу.
Она встала и отряхнула снег.
– Ну, тогда пошли.
Джон тоже поднялся и пошел вслед за ней в «Дансинг Эль».
В таверне было, по крайней мере, около десяти человек, которые расположились за столиками поближе к огню. Когда вошел Джон, они повернулись и посмотрели на него. Некоторые из них узнали его и весело заулыбались.
«Хорошо, – подумал он. – Представление не прошло даром». Он снова надел на лицо привычную маску идиота.
Кэд вытер руки и пошел им навстречу.
– Бэнни, что он здесь делает?
Бесс закрыла Джона спиной.
«Вот черт, она опять защищает меня», – с отчаянием подумал он.
– Пап, лейтенант совсем замерз. Ему нужно согреться.
– Мы не обслуживаем таких, как он.
Бэнни плотнее придвинулась к Джону. И его мышцы сразу напряглись, как только он почувствовал уже знакомый аромат лаванды.
– Он никому не причинит вреда, папа. Ну, это же Джон, что, ты не помнишь его?
Джон! У него щеки заболели от напряжения, пока он тупо улыбался.
Кэд сердито посмотрел на Джона, но взгляд его смягчился, упав на Бэнни.
– Ну ладно, пусть остается. Но, имей в виду, только не надолго. – Он снова посмотрел на Лэйтона. – Что, замерз? Никакой выдержки у вас, англичанин. Ну ничего. Я приготовлю тебе флип. Сразу согреешься.
Джон поморщился.
– Флип?
На губах Кэда заиграла улыбка.
– Не хочешь? Ну, тогда сидр, да?
Англичанин одобрительно покачал головой. Кэд ушел за сидром.
Джон сел за стол рядом с Руфусом, владельцем магазина, и одним из братьев Джоунзов. «Картер», – подумал он.
– Можно мне посидеть здесь, – спросил Джон невинно.
– Ну…
– Картер, – в голосе Бэнни были просьба и предупреждение.
– Ну, хорошо, садись.
Бэнни забегала вокруг них, то, дотрагиваясь до Джона, то, убирая руку, переводя взгляд с Джона на Картера, и обратно.
– Бэнни!
– Да?
– Хватит носиться вокруг нас. Ты напоминаешь пчелу, которая не может выбрать себе цветок, чтобы сесть на него, – сказал Картер. – Успокойся, я ему ничего не сделаю. Я просто с ним немного поболтаю. Иди, неужели у тебя нет работы?
Бэнни подумала, что Джон выглядел очень довольным оттого, что кто-то захотел с ним поговорить. Но ведь он остается один на один с американцами, которым ничего не будет стоить обидеть его.
– Бесс, – осторожно спросил Джон. – Ты тоже посидишь?
– А ты хочешь, чтобы я осталась?
– Да. – Джон похлопал рукой по месту на скамейке рядом с ним.
– Бесс? – насторожился Картер. – Что это за Бесс?
– Бэнни – мужское имя. – Джон широко улыбнулся. – Мне больше нравится Бесс.
Теплая волна подкатила ей к сердцу, хотя она понимала, что он имеет в виду только ее имя. Картер – на правах брата – фыркнул:
– Хм… И Бэнни было неплохо.
Элизабет уселась на скамью:
– Мне тоже нравится это имя.
Ее рука коснулась руки Джона. Когда она в последний раз сидела с ним на скамье, она поцеловала его. А сейчас… Ей только показалось, что он приблизился к ней, или это, действительно, так? Джон слегка расставил ноги и коснулся ее бедра. Бэнни показалось, что в комнате вдруг стало невыносимо жарко.
Вернулся Кэд и со стуком поставил кружку на стол перед Джоном. Сидр выплеснулся через край.
– Надеюсь, никто не думает, что я собираюсь давать своей дочери другое имя на двадцать третьем году?
– Я и не прошу тебя об этом, папа.
Кэд недовольно пробурчал что-то и пошел обслуживать других клиентов.
– Ну, лейтенант, – Картер скрестил руки и наклонился вперед. – Ну, что ты думаешь насчет смотра?
– Хорошо прошел. Мне понравилось. – Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.
«Интересно, как выглядят его родители, если они произвели на свет такого красавца», – подумала Бесс.
Она взглянула на его огромную руку, которой он обхватил свою кружку.
– Как твоя рука?
Джон вытянул руку ладонью вверх. Между большим и указательным пальцем протянулась тонкая красная полоска. Он медленно сжал пальцы.
– Нормально. Но еще трудно заряжать мушкет. Все еще болит. Из-за этого я плохо стреляю.
Картер чуть не поперхнулся этим:
– Ты стреляешь хуже теперь?
Джон грустно кивнул головой:
– Да, хуже. А нам нужно все время тренироваться.
Руфус выпрямился:
– Тренироваться?
– Да.
А сейчас самая ответственная часть беседы. Он должен был сообщить им сведения не слишком много, не слишком мало, а ровно столько, чтобы достичь поставленной цели. Если он скажет им слишком мало, это не будет иметь никакого действия, если слишком много, это будет опасно. Годы работы научили его все делать в меру.
– Мы должны стрелять каждый день теперь. Приказ капитана. Ремонтировать крепость и стрелять. Это все, чем мы должны заниматься теперь.
Руфус и Картер переглянулись:
– Ремонтировать форт?
– Да. – Он заставил их подождать продолжения, пока сам пил теплый сладковатый сидр. – Он был весь разрушен. В нем нельзя было жить. Нам пришлось спать в палатках.
– Держу пари, это было не совсем удобно, – живо добавил Руфус.
– Да и холодно. Но сейчас он уже почти готов. Думаю, после Нового года мы переберемся туда.
– Ну, там вам будет намного лучше жить. – Картер дружелюбно улыбнулся ему.
Джон сделал еще глоток. Он ощутил во рту смесь яблока, алкоголя и специй.
– Мне нужно возвращаться.
– Так быстро? Я возьму тебе еще сидра. – Картер сделал знак Кэду.
– Нет, нет. Должен идти. – Джон повернулся к Бесс.
– До свидания, Бесс.
– Тебе действительно пора?
