Дверь кладовой хлопнула, и она услышала голос Эдны:
— Ханна? Ты здесь?
— Здесь.
— Ты нашла лопатку?
Ханна посмотрела на Брэнди. Между двух роскошных, явно силиконовых грудей по самую рукоятку сидела антикварная лопатка Делорес.
— Нашла.
— Слава тебе, господи! — воскликнула Эдна. — Неси ее скорее сюда, пока Делорес не хватилась.
Ханна задумалась. Больше всего ей сейчас хотелось немедленно вытащить лопатку из Брэнди и сбежать на кухню. Но долг гражданина Соединенных Штатов возобладал над эмоциями. Не могла же Брэнди сама себе воткнуть в грудь острую лопатку. Значит, здесь произошло убийство. А трогать что-либо на месте преступления строжайше запрещено законом.
— Прости, Эдна, но я… не могу.
— Почему?
— Из-за Брэнди.
Ханна повернулась и направилась в кухню объяснять смысл этих слов.
Рассказав Эдне о том, что произошло, и взяв с нее клятву молчать, Ханна вернулась в зал. Ей нужен был Майк.
— Привет, Ханна, — улыбнулся Майк, когда она похлопала его по плечу. — Как поживают десерты?
— С десертами все отлично. А вот с лопаткой для торта не очень. Пойдем. Мне нужно тебе кое-что показать.
— Прямо сейчас? — спросил Майк, любовно оглядывая большую порцию Sauerbraten у себя на тарелке.
— Да, — Ханна чуть не силой вытянула Майка из-за стола. — Не волнуйся, Эдна посторожит твою тарелку. И возьми куртку.
— Разве мы пойдем на улицу?
— Улыбайся. Я не хочу, чтобы остальные что-нибудь заподозрили.
— А разве что-то случилось?
— Еще как, — заверила его Ханна. Они быстро прошли на кухню. Там Ханна отдала тарелку Майка Эдне. — Прибереги ее, пожалуйста, для Майка. Можно взять твою куртку?
— Конечно, — Эдна поставила тарелку в микроволновку и махнула рукой в сторону вешалки.
— Неужели труп в кладовой? — спросил Майк, когда Ханна открыла дверь.
— Нет.
— Ну, слава богу! А то я уж было подумал, что история повторяется. Значит, на этот раз обошлось без трупа?
— Этого я не говорила. — Ханна открыла дверь на улицу и крепко взяла Майка за руку. — Труп есть, просто он на стоянке.
Оказавшись на месте преступления, Майк принялся за дело. Назначив Ханну своим курьером, он отправил ее за доктором Найтом — тот как раз доедал второй кусок пирога с мясом по рецепту Эстер.
Осмотрев тело, док взглянул на Майка:
— Все ясно.
— Время смерти? — спросил Майк, открывая свою записную книжку.
— Примерно полчаса назад, плюс-минус десять минут.
— Значит, ее убили? — спросила Ханна, подойдя поближе. Пока доктор Найт осматривал тело, она предпочла держаться на расстоянии.
Он удивленно поднял брови:
— На самоубийство не похоже.
— Почему?
— Всадить себе в грудь антикварную лопатку для торта, да еще посреди заснеженной стоянки? Для женщины способ самоубийства более чем странный.
— Плохо, что идет снег, — сказал Майк, оглядывая сугроб, который нанесло вокруг тела Брэнди. — Все следы убийцы уже замело. Хотя одно можно утверждать точно.
— Что? — спросил док Найт.
— Убийца вернулся обратно в досуговый центр.
У Ханны отвисла челюсть. Она быстро закрыла рот, клацнув при этом зубами.
— С чего ты так решил?
— На выезде с парковки намело такой сугроб, что не проедешь. А если попытаться обойти пешком — завязнешь по уши. Я почти уверен, что с тех пор, как я вернулся, на парковку никто не заезжал. И не выезжал.
— Но откуда тебе знать, была Брэнди жива, когда ты вернулся, или уже нет? — спросила Ханна. Вопрос был очень важным.
— Я искал в зале тебя и обратил на Брэнди внимание.
Ханна мрачно подумала, как она должна реагировать на подобное заявление: искал ее, а внимание обратил на Брэнди. Интересно, это ей в плюс или минус?
— Та-а-ак, — сказал доктор Найт, вытаскивая из кармана трезвонивший сотовый телефон. — Они должны были позвонить, только если случится что-то серьезное.
Ханне и Майку пришлось из вежливости прикинуться глухонемыми, хотя им, разумеется, было слышно, о чем доктор говорит по телефону. Кроме его голоса, тишину на безлюдной стоянке нарушал только свист ветра.
— Аппендэктомия, — пояснил доктор, пряча мобильный обратно в карман. — Мне нужно ехать. Прислать за телом санитаров?
— Да, — сказал Майк. — Мы проследим, чтобы до их приезда к месту преступления никто не подходил.
— Отправлю их сюда, как только доберусь до больницы. Не хочу, чтобы тело совсем окоченело до вскрытия.
Ханну передернуло, но вовсе не от холода. Хоть она и знала, что Брэнди мертва, представлять ее коченеющей было не очень-то приятно.
— Спасибо, док, — Майк хлопнул его по плечу. — Надеюсь, вы не в глубине стоянки припарковали машину?
— У самого входа. Правда, при этом почти перекрыл выезд: я подумал, что если мне придется внезапно уехать, то только по срочному вызову. Так и вышло. Штрафовать меня будешь?
— Ни в коем случае, — ответил Майк. Все-таки доктор Найт был главным медицинским экспертом округа Уиннетка. — У вас на лобовом стекле документ о неприкосновенности. С такой бумагой можно парковаться, где понадобится.
— Я нарушаю правила только в экстренных случаях. Не хочу злоупотреблять властью. Думаю, мне надо держать язык за зубами насчет того, что здесь произошло?
— Да, пока я во всем не разобрался, лучше, чтобы никто ни о чем не знал. Хотите, я провожу вас до машины? Помогу завести в случае чего? А Ханна посторожит тело.
Ханна с трудом удержала протестующий вопль. Ни за что на свете она бы не осталась один на один с трупом — но сейчас ее мнения никто не спрашивал.
— Не стоит. Мой грузовик справится, и потом, у меня с собой мобильный — если что, позвоню Эрлу Фленсбургу, он меня из какого хочешь сугроба вытянет.
Как только доктор Найт ушел, Ханна повернулась к Майку.
— Ты что, правда хотел оставить меня здесь одну с… ней? С трупом?
— Ну да, — пожал плечами Майк. — Ты же была одна, когда нашла ее.
— Да, но тогда я не знала, что Брэнди мертвая. Теперь совсем другое дело.
— Верю тебе на слово, — Майк приобнял ее за плечи. — Я иногда совсем забываю, что ты — женщина, а не полицейский.
Хорошо, когда ты с Майком. Еще лучше, когда он тебя обнимает. Но если он забывает про то, что ты женщина, — это очень плохо. Хотя… два против одного — неплохой расклад. Ханна теснее прижалась к нему.
— Я могу тебе помочь?
— Конечно. Сходи внутрь и позови сюда Рика Мерфи.
— Понятно, — Ханна спрятала руки в карманы куртки Эдны. Ветер усилился, и ее пальцы совсем замерзли. — Еще что-нибудь?
