— Тогда давайте спросим у Ханны!
Не успела Ханна возразить, все уже уставились на нее, требуя ответа. Делать было нечего.
— Кумкват — это небольшой фрукт семейства цитрусовых. Его едят прямо с кожурой. Но вы можете есть, как привыкли.
Услышав объяснение Ханны, гости рассмеялись, а мэр довольно улыбнулся.
— Эдна просила передать, что стол с десертами готов. Сладкого хватит на целую армию, так что налетайте и не стесняйтесь брать добавку.
— Молодчина! — прошептала Лайза, восхищенно глядя на мэра Баскомба. — Никогда не думала, что он такой… такой…
— Дипломат?
— В каком смысле?
— Сказал людям, что они проторчат здесь всю ночь, а они его за это еще больше любят.
— Ну да, я это и хотела сказать. И как ему это удается?
— Он долго тренировался, — ответила Ханна, а про себя добавила: «обманывая свою жену». — Пойдем, Лайза. Надо сказать Майку, что пока вы с Хербом были в холле, из центра никто не выходил.
— Ханна! — услышала она голос матери. Делорес со всех ног спешила к старшей дочери.
— Привет, мама. А где же Уинтроп?
— Навещает уборную. Надеюсь, ты достаточно знакома с эпохой Регентства, чтобы меня понять.
Поскрипев мозгами, Ханна сообразила: Уинтроп в туалете.
— Я поняла.
— Ты не забыла про мою антикварную лопатку, дорогая? Разрезала ею торт?
— Конечно, не забыла, — честно ответила Ханна на первый вопрос. О том, где за сегодня успела побывать лопатка, Ханна предпочла умолчать. — Норман уже все сфотографировал. Курт хочет поместить снимок торта в книгу.
— Прекрасно! Вот Уинтроп обрадуется.
Ханна навострила уши.
— А при чем тут Уинтроп?
— Просто это старинная английская вещь, а Уинтроп влюблен в английскую старину.
— Понятно, — сказала подозрительная Ханна. Интересно, нет ли в таком случае у него пары одряхлевших английских герцогинь на примете, помимо ее матери?
— Как ты думаешь, дорогая, мы скоро сможем уехать? Я слышала, что говорил Проныра, — это прозвище Делорес придумала мэру, еще когда помогала его нянчить. — Но ведь он все немного преувеличил, не так ли?
— Боюсь, что нет.
— Значит… нам нельзя ехать домой?
Ханна покачала головой. В голове у нее крутилось: «Домой — куда? К маме? Или к Уинтропу?»
— Нельзя, мама. Если вы сейчас уедете, я буду очень волноваться.
— Правда? — спросила Делорес. Вид у нее стал жутко довольный.
— Правда, — призналась Ханна. Снежная буря тут была ни при чем. Гораздо больше она опасалась Уинтропа.
— Н-ну… что ж, придется остаться. Уинтроп хотел попробовать Шоколадное Сияние леди Гермионы. Может, Керби сыграет что-нибудь повеселее, чтобы мы смогли потанцевать.
Когда Делорес отошла, Лайза повернулась к Ханне.
— Ну что? Пойду скажу Хербу, чтобы разводил костер? Хочешь, я сама ощиплю этих голубков и узнаю правду?
— Пока рано. Искушение, конечно, есть… А вдруг он в самом деле обыкновенный английский лорд, путешествующий от нечего делать по нашей глуши?
— Но ты в этом сомневаешься.
— Нет. Просто, когда дело касается матери, я превращаюсь в курицу-наседку. И вообще, я с рождения подозрительная маньячка. Словом, Уинтроп — чист… Хотя я могу голову дать на отсечение, что это не так.
— Эй, Ханна, подожди!
Обернувшись, Ханна увидела, что к ней со всех ног спешит Мартин Дубински. Она хотела было ему улыбнуться, но передумала. Если Майк сообщил ему про смерть Брэнди, ее улыбка окажется бестактной. С другой стороны, Майк мог ничего и не рассказать, и тогда Ханне было важно вести себя так, чтобы Мартин ничего не заподозрил. Она постаралась придать лицу доброжелательное, но при этом совершенно бессмысленное выражение — такое же было у плюшевого мишки, с которым она не расставалась в детстве.
— Хорошо, что я тебя встретил, — сказал Мартин, ослепив Ханну улыбкой. — Я не хотел говорить при Брэнди. Я знаю, ты поместила рецепт Ширли в книгу. Спасибо тебе. Этот рецепт достался ей от матери.
— Да, вкусный торт, — ответила Ханна. Ага, Мартин весело улыбается. Значит, Майк ничего ему не сообщал. Тогда и она тоже может улыбнуться.
— Ты не видела Брэнди?
Улыбка исчезла с губ Ханны так же быстро, как появилась, — сдержаться она не смогла. Еще как видела, до сих пор мурашки по коже. Но говорить она ничего не станет — это Майк обязан сообщить безутешному мужу о его несчастье.
— Я за нее волнуюсь. Она уже целый час не возвращается из туалета. Я даже попросил Кейт Машлер зайти туда посмотреть, как у нее дела, но Брэнди там не было.
Ханна вздохнула, покоряясь судьбе. Теперь она окончательно увязла: и соврать плохо, и рассказывать правду не хочется. Остается один выход: отвести Мартина в комнату, в которой Майк устроил свой штаб, сдать на руки правосудию, а оно уж пусть само разбирается, как поступить.
— Так ты ее видела? — повторил Мартин.
— Видела. Пойдем, Мартин. Тебе нужно поговорить с Майком Кингстоном. Он точно знает, где сейчас Брэнди.
К счастью, импровизированный штаб был совсем рядом с лестницей, и пока они шли, Ханне удавалось ловко увиливать от расспросов Мартина. Отправив ягненка на заклание, Ханна решила найти Андреа. Нужно было узнать, не расстроили ли ее долгобеременную сестру отсутствие Билла и надвигающаяся снежная буря.
— Привет, Ханна! — воскликнула Андреа. Она сидела на стуле около гардеробной и уплетала кусок Шоколадно-Фруктового Пирожного. — Пирожное просто объедение. Теперь это мой любимый десерт.
— Рада слышать. У тебя все в порядке?
— В полном.
— И ты не расстраиваешься из-за Билла и бури?
— С чего бы? Во-первых, у него есть мобильный, во-вторых, телефон в машине, а в-третьих — радио. Так что эвакуатор он себе вызовет. В кювете его не оставят.
— Верно. Волноваться не о чем. Кстати, раз уж док Найт разрешил тебе вернуться к активной жизни, не хочешь заняться небольшим расследованием?
— Расследование? — глаза Андреа расширились. — А что, кого-то убили?
— Да.
— Прямо во время ужина?
— Да.
— Кого?
— Брэнди.
— Где? Как?
Хотя их диалог напомнил Ханне о глупых телевизионных викторинах, пришлось отвечать.
— На парковке. Маминой антикварной лопаткой для торта.
— Хорошо, что я заправилась шоколадом, — Андреа слегка побледнела, но это не помешало ей целиком запихнуть в рот остаток пирожного. — Кажется, сегодня мне понадобятся все силы. Мама знает?
— Нет.
— Ты ей скажешь?
— Только не сейчас. Майк просил, чтобы о смерти Брэнди знали только самые надежные люди.
