дурной привычки так шутить над взрослыми мальчиками…
Но это значило бы ее потерять. Обидеть. Разочаровать… Виктору не хотелось ни того, ни другого, ни третьего.
– Прямо сейчас за вещами поедем? У тебя уже все собрано? – Уж он-то в искусстве блефа мог дать фору любому.
А сейчас и притворяться было не нужно: его совсем не пугала перспектива совместной жизни с девушкой. Пальмовский никогда не понимал шумихи и суеты вокруг этого вопроса: ну, хочется людям жить вместе, так в чем проблема? Ему же проще – не нужно каждый раз кататься к черту на рога, чтобы забрать, а потом вернуть домой Алю.
– И ты вот так просто готов впустить меня в свое жилище? – А она, похоже, начинала потихоньку включать заднюю. Растерялась. Глаза забегали.
– А в чем проблема? Ты и так в нем бываешь чуть реже, чем в родительском доме. Мне надоело кататься туда- сюда…
Он пожал плечами. А сам с напряжением ждал: что скажет дальше? Почему-то перед его глазами уже начала рисоваться душевная картинка, в которой Аля рано поутру расхаживает по его комнате, никуда не спешит, чему-то улыбается… Никакого диссонанса. Все ровно так, как и должно бы быть…
– Не поеду я к тебе. Размечтался!
Что ж, ничего нового. Виктор готовился именно к такому ответу. Легкое разочарование – мелочь. Аля умудрялась выводить его из себя способами посерьезнее.
– Ну, смотри. Мое дело предложить… Брать с тебя деньги за проживание и коммуналку не буду, если ты этого опасаешься…
Свел все к шутке. Как всегда случалось, когда кто-то из них пытался перешагнуть через невидимую линию, отделяющую несерьезные, легкие отношения к чему-то более глобальному и настоящему.
– У отца есть однушка свободная. Там жили родственники, а сейчас съехали. Жилье пустует. Хочу побыть самостоятельной немного.
Аля тоже сделала вид, что ничего не случилось. Что она не задавала ему почти в лоб очень важные для себя вопросы, и что Пальмовский не давал на них вполне логичного ответа.
– Значит, кататься все равно придется… – Он притворно вздохнул. А где-то и не притворно: ему реально уже надоело мотаться почти каждую ночь по всему городу.
– Не обязательно. Ты сможешь по утрам оставаться у меня. Ездить больше не понадобится…
– А если что, ты всегда сможешь меня выгнать, да?
– Конечно! Я там уже специальную швабру приготовила!
– Это у тебя есть права на полеты на спецсредствах. А я вот пока не обучался. Выпаду из окна вместе с нужным предметом, соскребать придется…
– Со второго этажа и так можно спрыгнуть, Витенька! А швабра – чтобы ты мог выместись в нужный момент.
– Пойдем, уборщица! – Они опять теряли драгоценное время, находясь в общественном месте. Пальмовский предпочел бы проводить его наедине с Алей, а не прохлаждаться черт знает где…
Но девушке хотелось чего-то, похожего на свидания. Прямо не говорила, но намекала она всегда прозрачно. А Виктор не видел повода отказывать ей и в этом.
– Куда теперь? – Алька подскочила следом. Ни на секунду не притворилась, что хочет еще посидеть, поиграть в романтику.
– Маршрут прокладывать, к твоему новому месту обитания! Адрес-то скажешь? Или я снова должен играть в угадайку?
Они оба в этот раз были чем-то немного расстроены. Виктор не хотел признаваться самому себе, что уже почти готов был уговаривать Алю… Могла и бы переть до конца, раз уж решила взять его на понт, взять и переехать в его квартиру… Но почему-то не поперла, как делала обычно.
А чем была расстроена Аля, он бы в жизни гадать не стал: невозможно было разобрать, что творится в ее хорошенькой головке.
– Ба! Какие люди в Голливуде? – Славка столкнулся с ним прямо в дверях. Пальмовский скрипнул зубами. – Какими судьбами?
– А тебя сюда каким ветром занесло?
Конечно же, брат не спешил отвечать. Он вовсю рассматривал Алю. Виктор вел бы себя на его месте точно так же.
– Поесть пришел. А ты не за этим, разве? – Славон ухмыльнулся.
– Тогда что за глупые вопросы? – Пришлось отойти немного в сторону, чтобы не создавать давку у выхода. Прохожие огибали их, ворчали, пару раз толкнули даже…
Аля молчаливо пряталась за спиной у Виктора.
– Ну, даму вести в такую забегаловку – не комильфо, дружище. – Славка залихватски подмигнул девушке, заглядывая через плечо. – Прекрасная мадемуазель, хотите, я приглашу вас на настоящий романтический ужин? Вашей маме зять не требуется, кстати?
Аля истерически хихикнула.
Слава не понял, что это неправильная реакция. Он, словно таран, пер напропалую.
– А как вас зовут, милая незнакомка?
– Аль, выходи. Он не кусается. И не совсем такой дурак, каким хочет казаться…
Виктору надоел этот фарс. Он вывел девушку вперед, отошел еще дальше от заведения. Раздражала толпа людей, снующих вокруг.
– И все же, Аля? Витька-то у нас вечный холостяк. На него можно не рассчитывать даже! А я – вот он. Хоть завтра под венец пойду!
– Не страдаю неразборчивостью. И вам не рекомендую. – Девушка насупилась. Надо же, Пальмовский был готов к тому, что она уже полезет в сумку за очередной анкетой или блокнотиком.
– Я просто влюблен в вас с первой минуты, Аля! – Хохмач театрально приложил руку к сердцу и склонил голову. – Если хотите, могу упасть прямо к ногам.
– Падайте. – С таким же актерским апломбом Аля махнула рукой, позволяя. – Только не слишком громко. Не люблю, когда шумят.
Забавно. Он ведь мог точно так же попасться под ее дурное настроение и пролететь со своей попыткой знакомства. Наверное, Виктор пережил бы отказ девушку… И не умер бы… Но сейчас было как-то не по себе, если представить, что Али в его жизни больше нет.
– Виктор, а кто это такой вообще? Может, ему врача надо?
Славка имитировал сердечный приступ, или что-то очень похожее. Видимо, это означало, что он страдает от невнимания девушки.
– Это Пальмовский. Еще один. Вячеслав по имени.
– Вот как? И кем он тебе приходится? Отцом или сыном?
– Варианты с братьями-кузенами не рассматриваются? – Славка внезапно очнулся, отошел от припадка, нормально заговорил.
– У вас либо маразм, либо детская непосредственность. Взрослые люди так себя не ведут, Вячеслав. А значит, вы либо очень старенький и уже не боитесь позволить себе всякие глупости, либо еще совсем малыш…
Виктор фыркнул. Кто бы говорил о непосредственности и детском поведении…
– А вас, значит, Аля зовут,
