Лизой».
И тут же забываю про них в суете фотосессии, которая плавно перетекает на улицу, потом в лимузин, а потом и в особняк.
Со своими шпилями и башенками это современное здание, оборудованное по последнему слову техники, со стороны кажется настоящим замком.
Белое, нарядное, ажурное на фоне чёрных силуэтов деревьев и едва вытаявшей из-под снега земли, оно впечатляет, волнует, придаёт торжественность и сказочность событию, которое в обычном ЗАГСе стало бы заурядным. Но в этом же весь Танков!
И когда я сомневалась, а хочу ли свадьбу так рано, когда вокруг ещё голо, черно и безлиственно, он сказал, что будет у меня на свадьбу настоящая весна. И цветы, которые я люблю. В несметном количестве.
На счёт «несметного» это он, конечно, преувеличил, но вот оранжерею, которая прилагалась к «замку» всё же мой Любитель Сюрпризов мне не показал.
И я Захара простила уже только за то, что он сумел уговорить владельца сдать нам этот особняк в аренду. Особенно сейчас. Нет, не когда Моя Безупречность сломал ему руку, а когда я замерла в дверях оранжереи, чуть не сбитая с ног запахом и зачарованная видом цветущих нарциссов, тюльпанов, гиацинтов и ещё каких-то мелких синеньких цветочков, что колосятся по краю бордюра.
Это даже не «ВАУ!», это «О-ХРЕ-НЕТЬ!»
И арка, увитая белыми цветами, что установлена на площадке среди всего этого великолепия. И места для гостей — украшенные чехлами с бантами. И даже небольшой оркестр, от которого сейчас на стульях лежат только инструменты.
Я дерзко приватизирую «скрипочку» для пары забавных снимков. Ну что я всё красивая да красивая, пусть буду и весёлая, и смешная с этим контрабасом. Или это виолончель?
— Виолончель, — поясняет одна из двух моих девушек-фотографов, вторая из которых присоединилась уже здесь в особняке. Она скорее не фото, а видео-мастер. — Контрабас бы здесь не поместился, он огромный.
И я ей охотно верю. Потому что мне так хорошо, что, вернувшись в комнату, специально выделенную для невесты, я даже соглашаюсь на глоток шампанского и закуски, о которых тоже позаботилась Лиза.
— А мне казалось я не люблю праздники, — сидя на широком подоконнике, болтаю я ногами, давая им отдохнуть без туфель.
— Сегодня всё в твою честь, — подаёт мне Лиза тарелку с канапе. — А вон и твой жених.
— Где? — разворачиваюсь я к стеклу и сердце сжимается от нежности.
Господи, какой он красивый! Хотя поверх смокинга на нём пока пальто. Но эта его медная борода! Этот взгляд коварного соблазнителя! Эта уверенность и решительность! А как эффектно он идёт по аллее к центральному входу, где будет встречать гостей. Хотя тоже волнуется — останавливается, чтобы закурить.
— А ты я вижу переживала, что он не приедет, — хитро прищуривается Лиза.
— Не переживала, — гордо отворачиваюсь я от окна, когда Мой Потрясающий исчезает из поля зрения. Хотя да, что-то такое, легонько сжимавшее грудь, меня действительно отпускает. И это точно не тугой корсет.
— Все невесты переживают, — улыбается она и смотрит на часы. — Ну, осталось совсем немного. Слова клятвы помнишь? А то я не Дженнифер Лопес в «Свадебном переполохе», у меня микрофона с наушником нет.
— Надо будет тебе это доработать, — улыбаюсь я. — А то пришлось зубрить наизусть целых пять строк.
— Ладно, пойду встречу тётку из ЗАГСа, — смотрит она в телефон. — Не скучай. Позвать тебе кого-нибудь или хочешь побыть одна?
— Побуду одна, — киваю я, отпуская эту худенькую толковую девочку.
Всё же и правда умеет этот Танков подбирать людей. И дизайнеров, и организаторов.
Но, то ли в одиночестве обостряются все чувства, то ли приближающееся «время икс» давит, а что-то волнительно мне. Ох, волнительно!
Хорошо, что пить нельзя, а то я бы уже, наверно, наклюкалась от страха. Хотя от одного фирменного коктейля «Валера на пустыре», известного в узких кругах, пожалуй, не отказалась бы. На стакан воды мне, пожалуйста, капель пятьдесят валерьянки, столько же пустырника, взболтать, но не смешивать. Веточка мяты — по желанию. И лучше мятой всё это зажевать — мне же с будущим супругом ещё целоваться.
— Ты тут как? — возвращается Лиза.
— Терпимо. Как там, что?
— Всё в порядке. Тётка из ЗАГСа при марафете и документах. Музыканты на месте и уже с утра слегка навеселе. Гости собираются, — видимо, самым бодрых из своих профессиональных голосов вещает Лизавета. — Давай уже припудрим носик, там при оранжерее есть такой небольшой закуток, вот в нём и подождём… А кого мы будем ждать? Кто поведёт нас к жениху? — заглядывает она в телефон и читает, может, заметки по нашей свадьбе, а может, просто полученное сообщение.
— Ростислава, — подсказываю я.
— Точно! — выдыхает она резко, осматривая меня перед выходом. — Ну, па-а-шли!
Рассматривая маленькое помещение, через узкие окна которого просматривается оранжерея целиком, я думала, что стулья здесь только для того, чтобы сбросить на них меховую горжетку, точнее шубку, что всё же пришлось и прикупить, и приодеть из-за холодной мартовской погоды.
Но, оказалось, простояв десять, пятнадцать, двадцать минут сверх отведённого для начала церемонии времени, они пригодились очень кстати.
— Пойду-ка я посмотрю, что там происходит, — ободряюще пожав мою руку, снова оставляет меня Лиза.
— Подозреваю, что-нибудь учудил Ростис, — ей вслед говорю я, хотя она меня уже и не слышит. — Он не может без своих фокусов.
Или проспал. Или попал в пробку. Или вообще не особо заморачивался со временем, ибо такие мероприятия редко начинают вовремя.
Но, едва присев на краешек стула, я с удивлением подскакиваю, потому что в дверях появляется как раз Рос. В идеально сидящем на его статной фигуре смокинге и с двумя дамочками, хотелось бы сказать «под мышками», так они на нём виснут, но всё же худо-бедно, а явно с вечеринки ещё стоят на ногах.
— Прости, не смог решить которую из них выбрать, взял двух, — осматривает он закуток, а потом, видимо, правильно оценив мой негодующий взгляд, выталкивает их обеих за дверь.
— Рос, ты же должен вести меня к алтарю. Ты что забыл?
— Я?! — таращит он на меня глаза. — Так отец же приехал.
— Что?! — застревают у меня в горле все слова, кроме матерных. — Какого… Кто… Твою… Ростис, я придушу тебя сейчас, если это ты ему сказал.
— Так у меня не было выбора, — растерянно хлопает он глазами. — Он же заявился ко мне как раз, когда мы обсуждали свякие свадебные дела. Были Тёмыч и я. И вчера на мальчишник он явился, как всегда, без приглашения. Твой уже спал. Он вообще, считай, всю ночь проспал. А
