Надо чаще тебя трахать. Выёбывать всю хуйню из твоей головы. Только так у тебя мозги на место встают… Не смотри на меня так. Ты же любишь это… любишь, когда деру тебя во все щели. Когда имею тебя, как последнюю суку. Когда опускаю на самое дно… к себе. В пекло. Я долго тебя там ждал.
— Не ругайся, — больше по привычке говорю ему, укусив в горло.
— Кайф, — стонет он, откинув голову назад и подставляя шею для нового укуса. — Я уже говорил. Забыла? Я — твой кобель, ведьма. Ты — моя сука. Только помани, и я приползу к тебе на четвереньках. Выебу по высшему разряду и искупаю в своей сперме.
— Сильней… ещё, пожалуйста… Ещё, Раг-нар, ааахъ.
Молю его, а он выполняет. Трахает, словно на части раздирает. Хочет до нутра добраться. Разум отбивает. Заставляет орать, выть, выгибаться.
— Рагнар, ааахъ, мммм… Раг… ахъ, аааааахъ…
Под конец я перестаю сдерживаться. Срываю голос в крике и выгибаюсь до хруста в костях. Или это Рагнар сжал меня слишком крепко, изливаясь следом.
— Ты моя, запомни это, ведьма! И никаких больше закидонов про синдромы. Уяснила? — рвано выдыхает, положив голову на моё плечо и оперевшись о умывальник. — Не слышу!
— Д-да, — тело ещё бьёт судорогой.
— Замуж за меня пойдёшь? — трётся щекой о мою шею.
Я закрываю глаза в удовольствие, хоть борода и царапает кожу.
— Нет, — уставшая, но довольная прижимаюсь к его груди.
— Блядь, мелкая… — устало цедит сквозь зубы и снова начинает двигаться, выбивая из меня новые стоны. — Вертишь мной, как с пацаном играешь. Убил бы.
— Так убей, — провоцирую, хотя прекрасно понимаю, что он так не сделает. Никогда не убьёт и не ударит меня.
— Не могу, — кусает в плечо. — Люблю тебя суку, а ты никак не догонишь.
*********
Я сижу неподвижно на раковине, уткнувшись лицом в грудь Рагнара, чтобы он не увидел моего покрасневшего лица и крепко обнимаю. Настолько-насколько хватает мне сил. Уставшая, вымотанная после его срыва, заполненная спермой и… обескураженная признанием
Я даже не понимаю, что больше всего довело меня до такого состояния. Секс в общественном туалете лунапарка, или его неожиданное признание в любви ко мне?
Ведь это было именно оно? Мне не послышалось? Не почудилось в пик удовольствия? Или всё-таки?… Нет, вроде и правда признался. Грубо, неправильно, с матом, но от этого признание кажется только более реальным, потому что Рагнар по другому и не признался бы.
Но разве это возможно? Чтобы этот жестокий человек, помешанный на работе и сексе, вдруг полюбил меня? Чтобы я действительно так сильно увлекла его? Наверно, да. Ведь не зря он столько времени раз за разом предлагет стать его женой и терпит отказы. Злится, матерится, иногда даже комнату кромсал, но терпит. Другой бы на его месте давно бы не выдержал, психанул и послал меня куда подальше, а он… ждёт и спрашивает снова, и снова.
А ведь ему не надо жениться, чтобы обладать мной. Он и так может брать по праву долга. У него есть ещё больше полугода, чтобы насытиться мной, а он хочет повязать нас ещё более крепкими узами.
Но я всё-равно сомневаюсь. В нём. В себе. В происходящем. Почему? Почему просто не могу принять и спокойно быть с ним? Зачем накручиваю себя?
Рагнар отпускает меня. И как ни в чём не бывало начинает поправлять одежду. Застёгивает пуговицы, заправляет рубашку, будто и не было тех слов любви секунду назад. Он действует так спокойно и обыденно, что я уже действительно начинаю верить, что всё было слуховой галлюцинацией.
Спрыгнув босиком на холодный кафель, я начала искать свою одежду. В отличие от Рагнара, который умудрился просто слегка память свой костюм, я была полностью обнажена. Даже обувь в какой-то момент умудрилась слететь с моих ног, но уцелевшим я нашла только их и рубашку. Всё остальное же, было безнадёжно испорчено.
— Брось тряпки. Сейчас пригонят новые, — приглушённо выдыхает он, побуждая новую волну возбуждения. Чёрт… сколько же раз он должен меня взять, чтобы утолить этот голод?
Он обнимает со спины. Прижимает вплотную к себе, накрывает своим запахом, вперемешку со слабым запахом пота. Я судорожно вдыхаю его. Тянусь к нему. В каком-то безсознательном порыве сама льну к мужском телу. Голова начинает кружиться, ноги подкашиваются, но как же хорошо, спокойно и… волнительно. Но не из-за страха, хотя он тоже во мне немого немного присутствует, а из-за его слов, которые не дают покоя.
Мысли, сомнения не оставляют в покое. Съедают до такой степени, что вопрос сам слетает с губ.
— То, что ты сказал… это правда? — сожаления не испытываю. Только лёгкий стыд и смущение.
— Сама как считаешь? — опускается губами к обнажённой шее.
Присасывается, оставляя засосы на и без того посиневшей коже, сжимает грудь, сосок, заставив вскрикнуть и вскинуть голову вверх.
И как с таким говорить? Как разговаривать на серьёзные темы, когда у него только одно на уме?
— Считаю, что окончательно сошла с ума, или мне всё это просто снится. Всё это не может происходить по-настоящему.
Тихий смешок раздаётся рядом. Я не вижу, но знаю… он сейчас широко ухмыляется.
— Всё реально, мелькая. Но если не веришь, то я знаю способ доказать действительность происходящего. Подожди пока до дома доберёмся, а там до утра буду доказывать свою любовь.
— Ты преувеличиваешь. То, что ты сейчас говоришь, это не любовь, а похоть, — рвано выдыхаю и вскрикиваю, когда Рагнар резко разворачивает меня лицом к себе и прижимает к стене, закинув мою ногу на своё бедро.
— Нет, ведьма… я, охуеть как, преуменьшаю сейчас.
Набрасывается на мои губы. Долго, мучительно, сладостно больно терзает их. Затуманивает разум. Доводит до головокружения. Упирается возбудённым бугором в раскрытое лоно.
— Любишь и называешь шлюхой? — спрашиваю, кусая его губы.
— Своей шлюхой… Одной… Единственной, — рычит и резко проникает в меня.
Жёстко натягиевает на каменный член и трахает, словно и не имел меня десять минут назад. Впрочем не мне судить, ведь я отдаюсь ему с неменьшей одержимостью.
— Ты же ловишь кайф с этого. Балдеешь, когда зову так и хочешь потрахаться.
— Какой же ты… испорченный.
— Другой бы тебе и не подошёл.
В итоге мы вышли из туалета лишь спустя сорок минут, десять из которыэ я потратила на то, чтобы одеться в новую одежду, которую принесли телохранители Рагнара, и привести себя в порядок.
Но это никак не спасло меня от долгих любопытных взглядов работников и посетителей лунопарка, которые встретили
