Алексей тогда быстро прервал разговор, и она не захотела медлить с расспросами:
– Кто это был?
Ничего криминального не было в том разговоре, но все-таки в голосе мужа сквозило неудовольствие, пока он рассказывал, что звонила его старая знакомая по институтским годам Наталья Нечаева. Она позвонила просто так, узнать, как его дела, как жизнь. Он даже хотел пригласить ее домой, но не успел из-за поднятого Аленой крика.
– И незачем было так волноваться, – с неудовольствием заключил он, однако напряженные твердые нотки в его голосе не понравились Алене.
С тех пор она накрепко запомнила это имя – Наталья Нечаева. Звонки больше не повторялись, но забыть тот, единственный, она не могла. Еще не однажды Алена делала попытки вернуться к разговору об этой женщине, но каждый раз на ее мужа нападали зевота и усталость, и ей не удавалось узнать ничего. Мать Алексея тоже была осторожна и лишнего не болтала. И Алена поняла, что у мужа существует какая-то часть прошлого, отгороженная от нее невидимым, но прочным барьером. Это открытие оказалось весьма неприятно. С этого времени Алена Фомина заочно возненавидела Наташу Нечаеву. И вот сегодня раздался новый звонок.
Алексей спешил, но зачем-то стал бриться. В щелку Алена успела подглядеть, с каким неудовольствием он рассматривает в зеркало свое лицо.
– Лысину не забудь побрызгать одеколоном! – ядовито сказала она и заметила бешенство, мелькнувшее в его глазах.
Он надел новые брюки и джемпер.
– Я поеду с тобой! – не выдержала Алена.
– Это будет смешно. – Алексей старался казаться равнодушным, но грозовым облаком в квартире сгущалось напряжение.
– Хорошо, если хочешь, поедем! – Скрепя сердце он опередил ее негодование. – Я сейчас схожу за тросом и машиной в гараж, а ты выходи к подъезду! – Он бросил на постель скомканные носки и достал из коробки новые.
Ее это взбесило. Зачем ему новые носки?
– Не смей бросать на кровать свои вещи!
– Извини! – Он взял носки и унес их в ванную. По этой напряженной вежливости Алена поняла, что никакая сила не сможет сейчас удержать его дома. Вспышка гнева ударила ей в голову. Неудержимая, неукротимая ревность заволокла разум.
– Боже, какая спешка! Я, оказывается, должна торчать у подъезда, чтобы не потерять ни секунды! Ничего не случится, подождет твоя б…! Зайдешь за мной в квартиру как миленький! – Она увидела, как от ярости у него посветлели глаза. Но он еще раз сдержался.
– Как ты можешь говорить плохо о человеке, которого не видела никогда? – Лицо его оставалось наигранно спокойным.
– Ты меня не учи, о чем мне говорить! – Голос у Алены был достаточно резкий от природы. Она заметила, как Алексей поморщился от ее крика. Это унизило ее окончательно, больше она собой уже не владела. Ей вспомнился воркующий голосок из телефонной трубки, слишком скорая готовность помочь с его стороны, и, как это часто бывает у людей от бессилия и злобы, поток отборной матерщины, не сдерживаясь, хлынул из ее хорошеньких уст.
Нельзя сказать, что ругалась Алена при муже впервые. Как и нельзя сказать, что и Алексей Фомин совершенно не употреблял эти наиболее сильные словесные аргументы. Но такой многоэтажный мат в устах женщины, да еще собственной жены, Алексей перенести не мог.
– Я вижу, ты не в себе. Останешься дома! – проговорил он достаточно громко, чтобы перекрыть поток нецензурной брани, и в голосе его ясно послышалась угроза.
– Как бы не так! – выплюнула ему в спину жена, когда он повернулся, чтобы уйти. Со стуком захлопнувшейся двери он явственно услышал относившееся к нему последнее ругательство.
Он не стал останавливаться и не стал вызывать лифт, а спустился пешком. Когда дверь парадного за ним громко захлопнулась, Алена поняла, что муж вне пределов досягаемости ее ругани. Она в бессилии хлопнулась на диван и схватилась за голову. Слез у нее не было, или они успели высохнуть, так и не появившись.
– Как бы не так, – повторила она. – Как бы не так! Сколько я должна еще думать об этой твари? Нет, я должна ее увидеть. Я ей все скажу, все! Она уже старуха! Какое право она имеет без конца лезть в нашу жизнь, звонить моему мужу?!
Ах, интуиция! Это интуиция подсказывала Алене, что вовсе не так безобидны эти звонки – раз в несколько лет. Да хоть в сто лет по разу! Нет, она должна выбить таинственную незнакомку не только из головы, но и из сердца мужа. Впрочем, о сердце Алена как раз беспокоилась зря. У такого разумного человека, каким по праву считал себя Алексей Фомин, в сердце всегда должно быть немного свободного места. В разумных пределах, конечно.
Прошло пятнадцать минут. Он так за ней и не заехал.
Алена решила больше не ждать. Трясущимися от ярости руками она стала натягивать любимое платье. Платье действительно ей шло. Ткань была цвета розовых лепестков, и все, что на другой женщине выглядело бы пошло, на Алене сидело органично. Покрой был в талию, с пикантным декольте, в соответствии с модой того лета. И длина в самый раз – чуть выше колен. Изогнувшись перед зеркалом, Алена критически оглядела себя и сзади и спереди.
– Ну что же, посмотрим! – Она осталась довольна собой. – Если, как он говорит, они и правда вместе учились, значит, этой мымре уже должно быть около сорока. Ну так вот пусть он и сравнит меня и эту старуху! – Алена проверила длинный замок-«молнию» на спине, вытащила из шкафа новые туфли.
«А если он врет? – вдруг возникла новая страшная мысль. – Что, если на самом деле звонила вовсе не институтская знакомая? Может быть, это имя используют как прикрытие для какой-нибудь молоденькой потаскушки? О!..» Алена постоянно была настороже: ведь сколько еще гораздо более привлекательных, чем она, куколок только и ждут своего часа, чтобы занять место постаревшей супруги состоятельного человека!
От этой мысли Алене вовсе стало нехорошо. Веснушки, чуть заметные в обычное время, ярко проступили на побледневшем лице, глаза еще больше позеленели, а на левой щеке загорелось розовое пятно. Алена размашисто провела кисточкой с румянами по другой щеке для симметрии.
«Да нет! – стала успокаивать себя Алена. – С потаскушкой он бы встречался часто. Я бы заметила. Похоже, что все-таки это действительно звонила та самая его институтская б…! Великий ученый! Да она, Алена, тоже, если бы захотела, сто раз могла бы получить этот вшивый диплом, если уж он так ценен! Но в том-то все и дело, что при ее занятиях домом, семьей на фиг этот диплом нужен?»
Глупенькой Алена никогда не была. Класса до седьмого даже и училась неплохо. Но сама перспектива поступать куда-то после школы, надрываться сдавать экзамены, волноваться, чтобы потом еще трястись при поступлении на работу… Такая перспектива никогда ее не прельщала. Нет, Алена ни разу не пожалела о том, что ей не пришлось учиться.
