— горько шепчу в трубку, — как переключить его внимание на себя? Поиграть, пофлиртовать с кем-то другим? Собрать вещи и свалить к родителям? Я не знаю…
— Боюсь, время игр уже прошло. Вокруг него уже крутится игрунья. И она на много ходов впереди тебя. Всегда будешь в догоняющих. Насчет того, чтобы свалить к родителям — тоже плохая идея. Так ты просто развяжешь ему руки.
— И что же делать?
— Говори с ним, Кир. У вас сейчас такая ситуация, что вам жизненно важно услышать друг друга. Без этого все будет бесполезно. Ты можешь сколько угодно таскать его по югам, или выводить на ревность, или бомбить скандалами, но если он не поймет, что делает тебе больно и может тебя потерять навсегда — все остальное бессмысленно. Одна ты семью не вытянешь. Даже если обойдется в этот раз, то в следующий он точно сорвется. Поговори с ним спокойно, без истерик.
— Я попробую.
— А теперь посмотри еще раз в зеркало.
Покорно перевожу взгляд на свое расстроенное отражение:
— Ну и?
— Смотри и запоминай. Любой провал, это просто шаг на пути к вершине. И ты не одна. У тебя есть родители, друзья, интересы, хобби, любимая работа. А еще ты красивая, умная, сильная и тебе все по плечу. Даже если будет сложно, то все равно справишься. Запомни эти слова и повторяй, чтобы не было сомнений.
— Попытаюсь.
Увы, уверенности в том, что справлюсь, у меня нет.
* * *
И все-таки к вечеру мне удается немного взять себя в руки. Возможно, помогла медитация, которую посоветовала Алиса, а возможно — полпузырька пустырника, которые я бахнула, не запивая.
В любом случае, подруга права — надо разговаривать. В мире столько проблем как раз из-за того, что люди не умеют ни слушать, ни говорить. И в обострении отношений всегда виноваты двое. Моя вина, как раз в том, что мне не удалось донести до него всю серьезность ситуации. Надо исправлять.
Готовясь к сложному разговору, я меряю квартиру шагами и проговариваю в полголоса то, что скажу Леше в глаза. Получается вроде все так ладно, складно и логично, что он просто обязан понять, что все это для меня значит.
Понять, прочувствовать и, наконец, что-то сделать, если ему дорога наша семья.
Боже, как мне не нравится слово «если». Кто бы знал… И картинка эта с декольте возле его плеча не дает покоя. И вранье…
Стоп!
Одергиваю себя, не позволяю снова погружаться в дурные мысли. Надо сохранить голову холодной, иначе вместо цивилизованного разговора снова выйдет убогое выяснение отношений.
Подхожу к окну как раз в тот момент, когда Леша въезжает во двор. Наблюдаю, как ловко он паркует машину, и чувствую разгоняющийся пульс. Нервы ни к черту.
По привычке ставлю ужин на плиту и грею чайник. Эти простые дела помогают сосредоточиться и найти под ногами хоть какую-то опору.
А потом приходит Леша.
И становится ясно, что спокойного разговора у нас не состоится.
Когда в прихожей громко и, как мне кажется, раздраженно хлопает дверь, я вздрагиваю. Сердце тут же ускоряется и долбит в виски, оглушая грохотом. Я стою возле плиты, прямая словно палка. и дышу через раз, а Леша тем временем удаляется в ванную комнату. Слышу, как льется вода, как он моет руки. Потом идет в комнату переодеваться.
По спине липкими мазками ползут дурные предчувствия. Он всегда по возвращению домой, сначала подходил ко мне. Обнимал, целовал, и уже потом все остальное.
Но не сегодня.
Допиваю остаток пустырника, морщусь в кулак, потом отхожу к окну и рассеяно смотрю на вечерние красивые облака. Когда наша жизнь превратилась в цирк? Как так вышло, что эта гадина смогла вбить между нами клин? Я не понимаю. Ищу свои ошибки, места, где напортачила — и не нахожу. Меня нельзя упрекнуть в том, что за собой не ухаживаю, что после замужества стала толстой, нудной и неопрятной. Я совершенно не завишу от денег мужа. Даже ремонт в кафе собираюсь вытащить за счет собственных средств, ну в крайнем случае возьму кредит в банке. Не тупая, на него не забиваю, и в то же время не растворяюсь, теряя себя. Всегда готова поддержать, поговорить. В постели у нас все хорошо — совпадаем и по уровню либидо, и по стремлению к экспериментам.
Так что, мать вашу, ему не так? Почему он обратил внимание на эту девку? Охотник в нем взыграл? Самец? Так это не он охотится, это она его ловит. Так умело ставит свои заманушные ловушки, что он попадается в них раз за разом, все глубже опускаясь в болото. И если он не придет в себя, не поможет мне, то в этом болоте мы и потонем.
Когда он приходит на кухню, я прячу свои нервы под замок. Они сейчас лишние.
Зато Леша всем своим видом выражает крайнюю степень раздражения. Не смотрит на меня, проходит к холодильнику, достает оттуда коробку молока.
— Я ужин погрела.
— Я не голоден, — резко бросает в ответ.
У меня внутри сжимается.
Кладу на место силиконовую лопаточку, которой перемешивала содержимое сковороды. Закрываю крышкой. Тяну время, пытаясь найти, что сказать. Что-нибудь такое, что снизит градус напряжения между нами.
Но не нахожу. Да и какого хрена?
— Что случилось? — разворачиваюсь к мужу, который в этот момент прямо из горла пьет молоко. Он прекрасно знает, что я от этого всегда бешусь, и явно делает назло.
Дожидаюсь, когда напьется, забираю у него полупустую коробку и отправляю ее в мусорное ведро.
Снова оборачиваюсь к Леше.
— Еще раз спрашиваю, что случилось?
— Что случилось? Кроме того, что жена меня сегодня опозорила на весь офис — ничего! А так все прекрасно. Все просто супер! — он злой.
Я тоже начинаю злиться.
Этот ваш пустырник — говно собачье, мертвому припарки.
— И чем же я тебя опозорила? Тем, что выкинула из кабинета твою курицу?
— Она не моя, — цедит сквозь зубы, — я тебе уже сто раз говорил, что ты бредишь. Делаешь из мухи слона!
Боже, мы снова идем по кругу…
— Конечно делаю, — беспечно отмахиваюсь, — сама придумала. Сама обиделась.
— Вот именно!
— Слушай, а может это она тебя сейчас подослала? Поплакалась в жилетку, что ее такую нежную хрупкую и беззащитную опустили перед коллегами, и ты как истинный рыцарь побежал спасать бедную девочку от
